Ким Харрисон - Хороший, плохой, неживой

• Название: Хороший, плохой, неживой
• Автор: Ким Харрисон
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, ВКТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-039077-9, 978-5-9713-7315-5-, 978-5-226-00238-0

Криминальный мир нежити славного своей преступностью города Цинциннати. Вампиры, чьей территорией считаются стильные клубы… Оборотни, подстерегающие своих жертв на тропинках ночных парков… Демоны, с наслаждением выпивающие души зазевавшихся колдунов-любителей…

Полиция явно не способна справиться с подобным «контингентом». Значит, здесь начинается работа для частного детектива Рэйчел Морган – охотницы за наградами в лучших традициях вестерна и достойной наследницы Аниты Блейк и Гарри Дрездена!

Поклонники Лорел Гамильтон, Шарлин Харрис и Джима Батчера! Не пропустите!

---

У меня сердце колотилось молотом, и я задержала дыхание, когда женщина в дверях попятилась, и вышел Гленн.

– Там тело, – сказал он второй сотруднице, и голос нам был отчетливо слышен. – Задержите мистера Каламака для допроса. – Он перевел дыхание. – И миз Граденко тоже.

Ответ сотрудницы нам слышен не был, но она направилась вниз по лестнице искать Трента. Я на Трента взглянула торжествующе, но радость тут же померкла, когда я представила себе докто'а Андерс мертвой на полу. Тут же наложилось воспоминание, как Трент убил своего ведущего исследователя – быстро, чисто и с готовым алиби. На этот раз я его поймала – слишком быстро действовала, и он не успел себе задницу прикрыть.

Сара-Джейн цеплялась за Трента. Страх, настоящий всепоглощающий страх смотрел из ее расширенных глаз, вызывал краску на бледных щеках. Трент будто не замечал ее хватки. С серьезным и непроницаемым лицом он смотрел на Квена. И я смотрела с подгибающимися коленями, как Трент медленно вздохнул, будто стараясь овладеть собой.

– Мистер Каламак? – обратился к нему молодой офицер жестом показывая Тренту следовать за ним.

Тень эмоции мелькнула на лице Трента при этом обраще нии. Если бы я думала, что его хоть что-то может потрясти, бы сказала, что это страх.

– Будьте здоровы, миз Морган, – сказал мне Трент на прощание, уводя с собой Сару-Джейн.

Эдден и Квен пошли с ними, и на круглом лице капитана сияло облегчение. Наверное, он сильнее рискнул своей репутацией, чем я думала.

Сара-Джейн оторвалась от Трента и повернулась ко мне.

– Сволочь ты! – бросила она мне высоким, почти детским от ненависти и страха голосом. – Ты понятия не имеешь, что ты натворила!

Я опешила и ничего не сказала, а Трент крепко взял ее за локоть – как мне показалось, предупреждая. У меня затряслись руки, живот свело судорогой.

Гленн стоял на лестнице. У него в руках была одноразовая салфетка, и он все вытирал ею пальцы, пока шел ко мне. Сперва он показал рукой на фургон следственной бригады, потом на черный прямоугольник двери. Двое из фургона тут же задвигались – со спокойным усилием они выкатили большой черный чемодан на колесах.

Я хотела ареста Трента Каламака. А смогу ли я после этого остаться в живых?

– Там тело, – сказал Гленн, остановившись передо мной с прищуренными глазами, вытирая руки уже новой салфеткой. – Ты была права.

Он увидел мое лицо, и я поняла, что вид у меня озабоченный, когда он проследил мой взгляд на Трента, стоящего с Кве-ном и Эдденом.

– Брось, он всего лишь человек.

Трент был уверен и невозмутим – просто портрет идеального гражданина, помогающего полиции, в отличие от Сары-Джейн, гневной и истеричной.

– Действительно? – выдохнула я.

– Тебе еще не сразу можно будет туда войти, – сказал он, беря третье бумажное полотенце и промокая сзади шею. Лицо у него слегка посерело. – Может быть, даже завтра. Подвезти тебя домой?

– Я останусь.

Какую-то легкость ощущала я в животе. Мне пришло в голову, что надо бы позвонить Айви и сказать ей, что происходит. Если она захочет разговаривать.

– Плохо там? – спросила я. Возле двери те двое переговаривались с еще одним, распаковывая из чемодана пылесос и надевая на ботинки бумажные бахилы.

Гленн не ответил – он глядел куда угодно, только не на меня и не на черный дверной проем.

– Если останешься, тебе понадобится вот это.

Он протянул мне значок ФВБ с надписью «разовый». Наверху уже натягивали желтую ленту, огораживающую место преступления, и вроде бы все шло своим чередом. Рация взрывалась короткими резкими вопросами, все, кроме меня и собак, вполне были довольны ходом событий. А мне надо было попасть наверх. Увидеть, что сделал Трент с доктором Андерс.

– Спасибо, – сказала я шепотом, накидывая веревку значка через голову.

– Пойди кофе выпей, – сказал он, глядя в сторону одного из приехавших с нами фургонов. Офицеры ФВБ, которым нечего было делать, там уже столпились. Я кивнула, и Гленн пошел вверх лестнице, перешагивая через две ступеньки.

Только раз я оглянулась на Трента – в открытой комнате между стойлами. Он говорил с каким-то офицером, очевидно, отказавшись от права на адвоката. Чтобы создать впечатление невиновности? Или считает себя таким умным, что ему адвокат не нужен?

В некотором отупении я подошла к столпившимся у фургона людям из ФВБ. Кто-то мне сунул банку газировки, и когда я не захотела ни с кем встречаться глазами, на меня любезно перестали обращать внимание. Я не особенно рвалась заводить друзей, и светскую болтовню вести не особенно умела. А вот Дженкс успел у каждого глотнуть сахару с кофеином, передразнивая капитана Эддена, отчего все весело смеялись.

Наконец я оказалась в стороне, слушая сразу три разговора, а солнце снижалось, и в воздухе повеяло прохладой. От звука далекого пылесоса – он то включался, то выключался, то включался снова, – я иногда вздрагивала. Наконец он замолчал и больше уже не гудел. Никто вроде бы этого не заметил. Я подняла глаза к верхним помещениям и туже завернулась в жакет. Гленн спустился вниз и тут же исчез в фургоне следственной бригады. Я с облегчением вдохнула и выдохнула – так же легко, как в день, когда я родилась. И оказалось, что я уже иду к лестнице.

Тут же у меня на плече материализовался Дженкс – наверное, посматривал в мою сторону.

– Рейч, – предупредил он, – не надо тебе туда.

– Я должна увидеть.

Какое-то было чувство нереальности. И шероховатые перила под рукой, еще теплые от солнца.

– Не надо, – возразил он, трепеща крыльями. – Гленн прав, дождись своей очереди.

Я мотнула головой, косой смахнув с плеча Дженкса. Я должна была это увидеть, пока это зверство не смягчилось еще мешочками, белыми карточками с аккуратно напечатанными словами, и тщательно собранными данными, придающими безумию структуру и позволяющими потому его понять.

– Не путайся под ногами, – бросила я, отмахнувшись от его назойливого кружения.

Он отлетел назад, а я резко остановилась, ощутив легкое прикосновение его крыла к кончику пальца. Я его ударила?

– Эй! – крикнул он, и удивление, потом тревога и, наконец, злость пробежали по его лицу. – Ладно! – бросил он резко. – Иди смотри. Я тебе не папочка.

Продолжая ругаться, он полетел прочь на высоте человеческого роста. За ним оставался такой шлейф ругательств, что головы поворачивались ему вслед.

На тяжелеющих ногах я поднялась по лестнице. Резкий перестук каблуков заставил меня поднять глаза, и я посторонилась, пропуская вниз одного из пылесосной бригады. За ним струей тянулась вонь разложения, и у меня жжение подступило к горлу из желудка. Утихомирив его, я пошла дальше, застывшей улыбкой улыбаясь стоящему возле двери офицеру ФВБ.

Здесь вонь была еще сильнее. Вспыхнули перед глазами фотографии, которые я смотрела в кабинете у Гленна, и меня чуть не вывернуло. Со смерти доктора Андерс прошли считанные часы – как же она могла разложиться так быстро?

– Фамилия? – спросил офицер, делая вид, что на него этот запах никак не действует. Я вытаращилась на миг, потом увидела у него в руке блокнот. Там было несколько фамилий, против последней было написано «фотограф». Человек на внешней галерее захлопнул чемодан и потащил его вниз по лестнице. Возле дверей стояла видеокамера – по навороченности нечто среднее между телевизионной профессиональной и той, на которую папа снимал наши с братом дни рождения.

– Э-гм… Рэйчел Морган, – сказала я слабым голосом. – Специальный консультант-внутриземелец.

– А, вы та колдунья? – ответил он, записывая мою фамилию вместе с временем прихода и номером временного значка. – Маску, перчатки и бахилы?

– Да, спасибо.

Неуверенными пальцами я прежде всего надела маску. От нее резко пахнуло цветами гаультерии, и этот аромат перекрыл вонь разложения. Переведя дух, я глянула внутрь, на деревянный пол, отшлифованный и сияющий желтизной в последних лучах солнца. Из-за угла, где мне не видно было, доносились резкие щелчки затвора фотоаппарата.

– Я ему не помешаю? – спросила я приглушенным маской голосом.

Человек на дверях покачал головой:

– Ей. Нет, Гвен вы не помешаете. Только поосторожнее, а то она вас заставит с рулеткой бегать и измерять.

– Спасибо, – ответила я, решив заранее, что ничего подобного делать не буду.

Надевая на туфли бумажные бахилы, я глянула вниз, на стоянку. Чем дольше я здесь пробуду, тем больше вероятность, что Гленн заметит мое отсутствие. Собравшись, я крепче затянула маску, дернувшись, когда едкий запах ударил в ноздри. Глаза заслезились, но мысль снять маску мне даже в голову не пришла. Сунув руки в перчатках в карманы, как перед входом в лавку черной магии, я вошла.

– Вы кто такая? – окликнул меня властный женский голос, когда моя тень заслонила солнце.

Я повернулась к стройной гибкой женщине со строгим хвостом темных волос. У нее в руке была фотокамера, и женщина опускала в привязанный к бедру черный мешок отснятую кассету.