Ким Харрисон - Хороший, плохой, неживой

• Название: Хороший, плохой, неживой
• Автор: Ким Харрисон
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, ВКТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-039077-9, 978-5-9713-7315-5-, 978-5-226-00238-0

Криминальный мир нежити славного своей преступностью города Цинциннати. Вампиры, чьей территорией считаются стильные клубы… Оборотни, подстерегающие своих жертв на тропинках ночных парков… Демоны, с наслаждением выпивающие души зазевавшихся колдунов-любителей…

Полиция явно не способна справиться с подобным «контингентом». Значит, здесь начинается работа для частного детектива Рэйчел Морган – охотницы за наградами в лучших традициях вестерна и достойной наследницы Аниты Блейк и Гарри Дрездена!

Поклонники Лорел Гамильтон, Шарлин Харрис и Джима Батчера! Не пропустите!

---

– Ага, конечно.

Я выпрямилась. Моя убежденность в идиотской и трусливой реакции высшего начальства окрепла, но Гленн… перед ним я, наверное, должна извиниться.

– Рэйчел?

Да, должна. Я обернулась к Эддену, и вздох печали, досады и безнадежности вырвался из моей груди.

– Передайте Глённу, что я приношу свои извинения, – буркнула я.

Не давая ему возможности ответить, я застучала каблуками по растресканному тротуару к широким каменным ступеням. На миг стало тихо, только взвыл мотор, когда Эдден сдал назад и уехал. Музыка доносилась изнутри. Все еще расстроенная отсутствием денег за жилье, я с усилием распахнула тяжелую дверь и вошла.

Айви, наверное, дома. Раздражение от разговора с Эдденом улеглось из-за представившегося случая все-таки с ней поговорить. Я хотела сказать, что ничего не изменилось, что она по-прежнему мой друг – если она этого хочет. Отвергнуть предложение стать ее наследником – не может ли это в мире вампиров быть непростительным оскорблением? Но вряд ли: как ни мало сейчас проявлялась Айви, но проявляла она вину, а не гнев.

– Айви? – осторожно позвала я. Пианино замолчало посреди аккорда.

– Рэйчел? – отозвалась Айви из святилища. И в ее голосе звучал беспокойный оттенок тревоги. Черт, значит, ей надо убегать… и туту меня брови приподнялись. Это не запись была. У нас есть пианино?

Стянув с себя жакет, я повесила его и вошла в святилище, мигая от неожиданного света. Это было даже не пианино. Это был красивый, черный маленький рояль, поблескивающий в янтарно-золотых и зеленых лучах из витражей. Крышка была поднята, внутренности видны – блеск проволочных струн и гладкий бархат глушителей.

– Когда ты купила рояль? – спросила я, видя, что она уже убегает.

Черт побери и еще раз черт побери! Будь у нее хотя бы время послушать…

Я слегка расправила плечи, когда она взяла кусок замши и стала протирать полированное дерево. Айви была в джинсах и в топе, и я себе показалась в своем деловом костюме одетой чересчур изысканно.

– Сегодня, – ответила она, вытирая дерево, на котором не было ни пылинки.

Может, если я не буду говорить о том, что случилось, мы вернемся к тому, как было. Игнорировать проблему – вполне приемлемый способ с нею справиться. Если оба участника согласятся никогда ее не поднимать.

– Нет-нет, твоя игра мне не мешает, – сказала я, чтобы что-нибудь сказать до того, как она нашла предлог уйти.

Она обошла рояль, протирая его сзади, а я подошла и нажала «до» первой октавы.

Айви выпрямилась, закрыв глаза и остановив руку с тряпкой.

– «До» первой октавы, – сказала она, и лицо ее стало умиротворенным.

Я нажала другую клавишу, придержала, чтобы послушать раскаты звука под стропилами. В просторном зале с твердыми стенами звук был прекрасен. Тем более что спортивных матов уже не было.

– «Фа-диез», – шепнула она, и я нажала две клавиши сразу. – «До» и «ре-диез», – ответила она, открывая глаза. – Ужасное сочетание.

Я улыбнулась, радуясь, что она не избегает моего взгляда.

– Не знала, что ты умеешь играть, – сказала я, подтягивая сумку повыше.

– Мать меня заставляла учиться.

Рассеянно кивнув, я вытащила из сумки деньги. И мысли мои все цеплялись за разницу нашего положения, пока я, на-меня мебель из прессованного картона.

Склонившись над деньгами, она их пересчитала.

– Ты на двести ошиблась.

Вздохнув, я вошла в кухню. Борясь с чувством вины, я поставила сумку на антикварный кухонный стол Айви и подошла к холодильнику взять себе сок.

– Эдден мне недоплатил, – крикнула я ей, про себя думая, что она от меня не съедет, раз уж мы заговорили о деньгах. – Я достану остальные. Снова поговорю с той бейсбольной командой.

– Рэйчел! – позвала Айви из холла, и я развернулась с забившимся в груди сердцем. Ее шагов я не слышала, она подошла неожиданно. Она заметила, как я вздрогнула, и в глазах у нее плеснуло страдание. В руке она держала жалкую компенсацию от Эддена, и я злилась на весь мир. Да, на весь мир.

– Забудь про деньги, – сказала она, отчего мне еще лучше стало. – Я покрою твою разницу за этот месяц.

Опять, мысленно закончила я за нее.

Черт бы все побрал, я должна иметь возможность сама оплачивать свои счета!

Расстроенная, я сняла шляпу и повесила ее на стул. Потом сбросила туфли, да так, что они полетели в арку и приземлились со стукомтде-то в гостиной. В чулках я села у стола и стала медленно тянуть сок, как пиво перед закрытием паба. На столе стоял открытый пакет печенья, я подтянула его поближе. Шоколадный крем – вполне может улучшить мироощущение, если его принять в достаточных количествах.

Айви потянулась бросить деньги в банку на холодильнике. Не самое безопасное место хранить деньги, отложенные на оплату счетов, но кто решится красть у вампира из семейства Тамвуд?

Айви, ничего не говоря, села в кресло напротив, и нас разделяла вся длина кухонного стола. Вентилятор ее компьютера загудел, раскручиваясь, когда она взялась за мышь. Мое мрачное настроение стало несколько лучше – она не уехала. Она работает за компьютером. И я с ней в одной комнате. Может быть, она чувствует себя достаточно надежно даже, чтобы послушать.

– Айви… – начала я.

– Нет! – ответила она, бросив на меня испуганный взгляд.

– Я только хотела сказать, что мне жаль, что так получилось, – заспешила я". – Не уезжай. Я больше не буду.

Как может личность настолько сильная так себя бояться? Вот это противоречие силы и ранимости в этой женщине мне никогда не понять.

Она смотрела куда угодно, только не мне в глаза. Постепенно напряженная, как струна, поза сменилась более свободной.

– Но это не была твоя вина, – прошептала Айви. Отчего же мне тогда так хреново?

– Мне очень жаль, Айви, – сказала я, и она на короткую секунду обратила ко мне глаза. Полностью карие, без намека на черноту. – Я просто…

– Стоп, – сказала она, опуская глаза к руке, сжимающей край стола. Ногти еще блестели тем прозрачным лаком, которым она их накрасила перед поездкой к Пискари. Видно было, как она заставила себя разжать пальцы. – Я… я никогда больше не попрошу тебя стать моим наследником, если ты ничего больше не скажешь.

Последние слова были сказаны неуверенно, и слышна была ее… уязвимость, что ли? Как будто она знала, что я хочу сказать, и не могла этого слышать. Но я не буду ее наследником – не могу. Такая тесная связь лишила бы меня независимости. Пусть я знала, что в вампирском существовании давать и брать кровь не обязательно тождественно сексу, для меня это было то же самое. А говорить: «останемся друзьями?» я не могла. Банально и плоско, пусть даже это единственное, чего я хочу. Она бы такие слова восприняла бы как знак разрыва – что они обычно и значат. Слишком я ее любила, чтобы так ранить. И еще я знала, что это не горечь и не досада подсказали ей ее обещание. Просто она не станет меня просить снова, чтобы не испытывать опять боль отказа.

Не понимаю я вампиров. Но вот так у нас сложилось с Айви.

Она посмотрела мне в глаза с нестойкой уверенностью, которая окрепла при виде моего молчаливого согласия забытьто, что было. Плечи Айви расслабились, вернулась часть ее обычной уверенности в себе. Но меня, хоть я и грела сейчас ноги на солнышке, пробрал озноб от осознания, как я ее цинично использую. Она добровольно давала мне защиту от многих и многих вампиров, которые рады были бы воспользоваться возможностью, что давал им мой вампире кий шрам; фактически она гарантировала мне свободу воли – и готова была не видеть, что я не плачу за это обычным вампирским способом. Видит Бог, этого было мне достаточно, чтобы себя казнить. Она хотела того, чего я не могла ей дать, и готова была довольствоваться моей дружбой, если есть надежда, что я когда-нибудь соглашусь на большее.

Я медленно вдохнула, глядя, как она притворяется, будто не замечает моего пристального взгляда. Все кусочки мозаики становились на место. Съехать я не могла. Дело было не только в том, что я не желала терять единственного за последние восемь лет друга или что хотела помочь ей выиграть войну, которую она вела сама с собой. Главное – страх стать игрушкой любого вампира, на которого я напорюсь в момент слабости. Я попала в ловушку удобства, и живущая со мной тигрица согласна была лакать сливки и мурлыкать, надеясь, что найдет способ заставить меня передумать.

Ну и отлично. Сегодня ночью молено будет спать спокойно.

Мы с Айви встретились взглядами, и ее дыхание пресеклось на долю секунды, когда она поняла, что до меня все дошло.

– А где Дженкс? – спросила она, поворачиваясь к экрану, будто ничего и не случилось.

Я медленно выдохнула, постепенно привыкая к новому мироощущению. Я могу съехать и отбиваться от каждого похотливого вампира, которому вздумается ко мне приставать, или остаться под крылышком Айви, веря, что от нее мне никогда отбиваться не придется. Как любил говаривать мой папа, известная опасность куда лучше неизвестной.