Екатерина Белецкая - История с продолжением

• Название: История с продолжением
• Автор: Екатерина Белецкая
• Жанр: Фэнтези

Эта книга НИКОГДА не будет издана. И никогда не станет популярной. Она не вписывается в концепцию боевик-фантастика-фэнтези. Она другая. Очень тяжелая и сложная для того, чтобы быть понятной. Я не умею говорить о своих книгах – потому что текст всегда скажет всё сам за себя. Лучше всего до "Истории" прочесть "Романтиков", тогда описываемые тут события будут более понятны. ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ! Это гипертекст – для того, чтобы вникнуть полностью, надо читать всё. Глава 21, к примеру, может стыковаться с 8. ЗЫ имхо от автора. Не знаю, зачем тут это всё лежит. Вот честно…. Но лежит. Значит, для чего-то это всё-таки нужно. Спасибо – всем, кто читал и понял.

---

– А ты его не провоцируй на курение, – строго ответила Валентина. – Я же тебя, мой дорогой, вижу, как облупленного. Тебе бы только нагадить, а потом оправдываться. Удовольствие получаешь, не иначе.

– Ничего подобного, – ответил ей Лин, – но всё равно Гаяровский не имеет права.

– Имеет, – отрезала Валентина. – Теперь – по делу. Тебе, Пятый, здесь ещё лежать и лежать. Вадим сказал – три недели, не меньше.

– Всё так плохо? – Пятый сделал большие глаза, изображая неподдельное удивление, Лин усмехнулся.

– Нет, – едко ответила Валентина. – Просто Вадим считает, что тебе надо отдохнуть. Эдуард Гершелевич с этим мнением согласился.

– А что, вы и с ним созванивались? – спросил Лин.

– Не я, Лукич. Дело его. Мне-то что? Срок освобождения не я устанавливаю, ты же знаешь…

– Вам только дай, – задумчиво заметил Лин. – Вы бы всех “рабочих” по домам распустили, не только нас.

– Не смешно, рыжий. Они, между прочим, тоже умирают. И ты это видишь почти каждый день. И я не знаю, что это такое на тебя нашло?…

– Да ничего, – просто ответил Лин. – Это я так… ляпнул… простите. Я подумал, что они… ну, словом… я про то…

– Хватит, рыжий, – сказал Пятый, поднимая руки, – поговорили. Валентина Николаевна, как там, на воле? Погода, люди, Москва… вы бы рассказали, а то я от Лина слышу только то, что касается его персоны – он тоже в городе толком-то и не был. Не считая, конечно, отделения милиции…

– Да что там может быть нового?… – Валентина задумалась. Ей и невдомёк было, что на самом деле хочет узнать Пятый. Его мало интересовали цены на рынках, его не занимали вечные очереди за дефицитом, его не развлекали сплетни и склоки… Нет, вовсе нет. Как бы было хорошо, если бы хоть кто-нибудь сумел рассказать о том, какого цвета стал лёд на Москве-реке. Тает ли снег под окнами, когда светит солнце, или земля ещё слишком холодна для этого?… Он ещё давным-давно приучил себя замечать подобные вещи и радовался им гораздо больше, чем, к примеру, лишнему куску хлеба. Это было то, что он на самом деле любил, к чему стремился во время побегов. Да разве же могла Валентина заметить, как изменилось с весной положение веток на старом тополе, что стоял возле той злосчастной булочной, в которую шёл Лин? Зачем ей это? Она видит жизнь постоянно, поэтому почти не обращает на неё внимания. Не досуг, да и к чему? Куда это всё может деться?… Для неё это правильно. Но вот для него… ведь это важно, всё очень важно – и ручейки талого снега, и мокрые унылые крыши, и небо над головой… А как красиво летают птицы! На них же можно смотреть часами, почти не отрываясь. Иной не заметит, другой, к примеру, мама ребёнку, может сказать:

– Смотри, птичка полетела… – а потом, почти без перехода: – гляди, троллейбус поехал…

И всё, ничего более. Несправедливо это – жить в мире и не замечать его. Не правильно. А город!… Господи, да это же сказка какая-то! Свобода, простор, уют… и счастье, которое всегда рядом. Единение и счастье…

– Эй, Пятый, чего молчишь? – спросила Валентина.

– Задумался, – ответил Пятый тихо. Ещё секунду назад он ощутил в своих мыслях присутствие Лина, и н хотел мешать тому – рыжий сам обожал эти узкие, невзрачные переулки, палисадники и старые ветхие дома. – Простите.

– Да ладно, – отмахнулась та. – На чём я?…

– Вы про Аллу Васильевну говорили, – напомнил Лин. – Как она покупала финские сапоги…

– Точно. Ну, значит, приносит она коробку домой, а ей левый сапог мал. Представляешь? Мерила-то она правый, а тут… И размер. У неё – тридцать восьмой, а в коробке – один её размера, а второй – на два размера меньше! Ну, она в магазин, а тут…

Пятый слушал в пол уха, почти не вникая. Не зачем. Какое отношение он имеет к сапогам? Да никакого. И к стране сапоги тоже не имеют отношения. Но тем не менее…

– Валентина Николаевна, – вдруг сказал он. – А вы не обратили внимания, синицы появились или нет?

– Вроде, чирикало что-то, – наморщила лоб Валентина. – Может, и они. Не знаю. А тебе зачем?

– Так, просто, – замялся Пятый.

– Понятно… всё там хорошо. Ещё погуляете, успеете. Соскучились-то по воле?

– Да, – Пятый кивнул. – Даже не то, чтобы соскучились, просто… такое ощущение, будто… словно что-то исчезает. Когда тебя долго нет, это что-то может испариться, пропасть… страшно. И при этом я превосходно понимаю, что это – настоящее безумие.

– У меня то же самое, между прочим, – вмешался Лин. – Зависимость, это Пятый правильно сказал. Я только не могу понять, где проходит грань в данном конкретном случае, – Пятый укоризненно посмотрел на Лина, мол не начинай всё с начала, но тот лишь махнул рукой. – Что зависит от нас и от чего зависим мы…

– Вы свихнутые, ребята, – ласково сказала Валентина. – Причём оба. Понятно?

– Нет, – признался Лин. – Не очень…

– Мы часто подобной демагогией занимаемся, – примирительно сказал Пятый. – Я, к примеру, могу дорассуждаться до такого, что потом не сплю по полночи. А уж Лин…

– Как что – так сразу Лин! – возмутился рыжий. – Это не я стал первым думать про улицы. Это ты, дружок!…

– Хорошо, Лин, это я. Проехали. Валентина Николаевна, вы, если сможете, конечно, забудьте всё, что я вам наболтал той ночью… Температура, устал… ну, словом, не придавайте этому значение.

– Это уже моё дело – забывать или нет, – осторожно сказала Валентина. – Раз уж ты сказал, то я считаю себя в праве самой решать, о чём и что мне думать.

– Это – ваше право, – согласился Пятый.

– Вот именно, – согласился Лин и ехидно подмигнул Пятому. Тот возвёл очи горе – до сих пор раскаивался в том, что позволил себе до такой степени расклеиться той ночью. Теперь разговоров хватит на год, не меньше.

– Да ладно, всё хорошо, – примирительно сказала Валентина. – Не бери в голову… Слушайте, а что после вашего побега на трёшке делается! Там приехало начальство и дало такого шороху! Тех, что на входе были, перевели обратно на первое, в воспитательном порядке, видать. Коле выговор влепили с занесением в личное дело – мол, распустил… Кошмар! Уж не знаю, как вы обратно поедете, там на вас теперь у половины ребят зуб имеется.

– Да? – задумчиво спросил Пятый. – Это плохо. У нас там и без этого хватало…

– Так и я про что, – согласно покачала головой Валентина. – Они злопамятные… А ещё приехали проверяющие и полезли в бункеры – органику замерять.

– Мамочки!… – с тихим восторгом сказал Лин. – И что?

– А ты как думаешь? – ехидно спросила Валентина.

– Я думаю, раза в два они норму уже превысили, – ответил Лин.

– Вот-вот, – сказала Валентина. – Только уже не в два. Почти в четыре. Мне тоже по шее дали, за компанию.

– Сильно? – спросил Лин.

– Ну не то, чтобы очень… – замялась Валентина, – но дали. Сама виновата. Потакаю всем…

– Валентина Николаевна, вы простите нас, ради Бога, – попросил Пятый. – Поймите, у нас просто другого выхода не было… мы не хотели, чтобы вас…

– Перестань, – строго сказала Валентина. – В вас разве дело?…

– Всё это начали мы, – ответил Пятый. – Не дёрни нас чёрт смыться в такой неподходящий момент, у вас не было бы неприятностей. Опять я вас подвёл. В какой уж раз…

– Знаешь, что? – сказала Валентина. – Давай так больше не надо, а? Хватит на себя наговаривать, надоело, ей Богу! Никто ни в чём ни виноват. Это же работа, на ней неприятности неизбежны. Ни с этой стороны, так с другой… Так что всё нормально.

– А сейчас как? – спросил доселе молчавший Лин.

– Порядок, – ответила Валентина. – Я только вот за вас боюсь. Как бы чего не вышло.

– За нас бояться не стоит, – заметил Пятый. – От судьбы всё равно не уйдёшь, поэтому лишняя дырка в шкуре существенной роли не сыграет. Что они с нами могут особенного сделать? Ну, в девятую сводят. Ну, приложат разок палкой…

– Ну, изобьют до полусмерти, – продолжил Лин. – Идиот! На что ты надеешься?

– Только на то, что мы им пока что нужны в живом виде, – пожал плечами Пятый.

– Скоро ты им надоешь, – заметил Лин. – И вот тогда-то…

– И слава Богу, – сказал Пятый. – Давно мечтаю.

– Дурак, – сказала Валентина.

– Идиот, – сказал Лин.

– И вам того же, – парировал Пятый.

– Пошли курить, – предложил Лин.

– А я? – спросил Пятый.

– А ты журнальчик почитай, – предложил Лин. – “Огонёк”. Для общего развития. Будешь ты у нас умный и начитанный…

– Сам читай эту гадость, – ответил Пятый. – Валентина Николаевна, вы мне привезли тот справочник?

– Да, брала, – Валентина вытащила из пакета объёмистый том, – только не пойму, зачем тебе эта химия понадобилась?…

– Это он к лекциям готовится, – сообщил Лин. – И собирается поступать в институт.

– Лин, перестань. Если ты хочешь, то можешь, конечно, оставаться и дальше дубом в местной терминологии, но я, когда у меня люди что-то спрашивают, стараюсь отвечать так, чтобы им было понятно. Кстати, у тебя они спрашивают тоже, а ты продолжаешь таскать каштаны из огня моими руками.