Сара Беннет - Нечаянный поцелуй

• Название: Нечаянный поцелуй
• Автор: Сара Беннет
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Хранитель
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-046139-4, 978-5-9713-5921-0, 978-5-9762-4600-3

Прелестная молодая вдова Дженова Ганлингорн твердо решила вступить в новый брак лишь по расчету, ибо не считала пылкие чувства надежной основой для семейного счастья…

Лорд Генри Монтевой, ее друг детства, вообще не имел намерений жениться – и довольствовался ни к чему не обязывающими короткими связями…

Однако случайный поцелуй Дженовы внезапно раскрыл ему глаза, и теперь лорд Генри точно знает – леди Ганлингорн должна принадлежать ему, и только ему.

Его мучит лишь одно – как убедить в этом возлюбленную?..

---

Генрих попытался привести свои мысли в порядок. Может, его просто обеспокоило ее благополучие? Скорее всего, решил он с облегчением, взглянув на нее.

Дженова хмурилась. Меж тонко очерченными бровями пролегла едва заметная морщинка.

– Ты как будто не рад этому, Генри? – язвительно промолвила она. – А ведь я еще не назвала своего избранника.

– Прости, Дженова, но я ошеломлен. – Он улыбнулся. – Мне даже в голову такое не могло прийти. И кто же этот счастливчик?

– Я еще не решила сказать ему «да», а зовут его Болдессар.

Лишь усилием воли Генрих заставил себя сохранить на лице улыбку. Дженова бросила на него испытующий взгляд и немного расслабилась. Щеки ее слегка зарделись, когда она снова заговорила.

Генрих слушал рассеянно. Он хорошо знал лорда Болдессара. В два раза старше Дженовы, потрепанный войной, агрессивный, как мог он обратить на себя внимание, не говоря уже о том, чтобы вызвать чувства? Ибо говорила она о нем с явной симпатией.

Это было выше его разумения.

– Все это очень хорошо, милая, – сказал Генрих, перебивав ее, – но не слишком ли он стар для тебя?

Дженова уставилась на него, захлопав ресницами. Потом вдруг расхохоталась:

– О, Генри, ты дурачок! Я имела в виду не отца! Я собираюсь обвенчаться с сыном, Алфриком. Он моложе меня и весьма милый. Уверена, мы хорошо с ним поладим.

– Хочешь сказать, что он никогда тебе слова поперек не скажет, и ты сможешь им помыкать?

Дженова смутилась.

– Я не потерплю, чтобы муж командовал мной. Я привыкла все делать по-своему. Ведь сколько времени управляла Ганлингорном! Так что никакого вмешательства я не потерплю.

Последняя фраза прозвучала как предупреждение. Неужели Дженова позвала его сюда, чтобы он одобрил ее план? Ну уж нет, подумал он со злостью. Не для этого он проделал весь этот путь, чтобы потакать ей.

– Моя дорогая Дженова, – начал Генри, придав голосу как можно больше дружелюбия и сочувствия, – я не собираюсь тебя отговаривать от замужества, но если обращаться с мужем как с одним из своих смердов, рассчитывать на семейное счастье не приходится.

Дженова холодно улыбнулась и прищурила глаза:

– Безусловно, ты большой знаток в вопросах брака, Генри.

– Вовсе нет. Но я видел, как несчастны подобные пары.

– Генри, мне не нужна любовь, – пояснила Дженова. – Мне нужно просто общение. И если муж согласится исполнять мои желания, я буду вполне, счастлива.

Дженова заслуживает гораздо большего, подумал Генрих, проникнувшись к ней жалостью. Такое ощущение, будто она не верит, что достойна настоящего счастья. Той любви, которую питают друг к другу супружеские пары, друзья Генриха. Может, ей просто невдомек, что такая любовь существует? Может, она, как и Генри, ни разу в жизни ее не испытала? Нет, вряд ли. Она любила Мортреда, по крайней мере, таким, каким представляла его себе. Генрих сделал все, чтобы она не узнала печальную правду о Мортреде, и это ему удалось. Но, овдовев, Дженова поклялась не выходить больше замуж.

Что же ее заставило изменить решение?

Этот вопрос едва не сорвался у него с языка, но Генрих, вовремя спохватился, решив, что не его это дело. Он прибыл сюда, чтобы дать Дженове практический совет, а не выступать в качестве свахи, чтобы она подняла его на смех. Дженова – умная и рассудительная женщина. И если хочет взять в мужья юного Болдессара, так тому и быть. Генрих не станет ее отговаривать.

Может, она действительно влюбилась в него, но не хочет в этом признаться?

Генрих испытующе посмотрел на Дженову. Ее щеки все еще пламенели, глаза сверкали, на губах играла лукавая улыбка… Выглядела она великолепно. Как никогда. Но пылала ли она к своему избраннику страстью? В это трудно было поверить. Вообще? Или только Генриху? Как бы то ни было, мысль о том, что Дженова влюблена в сына лорда Болдессара, претила Генриху.

Дженова с трудом сдерживала улыбку. Генрих выглядел недовольным. Он явно не одобрял ее намерения выйти вторично замуж, хотя виду не подавал. Дженова могла бы понять Генриха, будь они с Мортредом близкими друзьями. Но они не дружили. Генри наверняка догадывался о лживой натуре ее покойного мужа.

Улыбка сбежала с губ Дженовы. Почему Генри так и не сказал ей об этом? Почему, оставив ее в неведении, позволил предаваться скорби? Целых два года! Может, Генри не усматривал ничего дурного в поведении Мортреда? Или пытался уберечь ее от правды, которая могла причинить ей боль?

Скорее не хотел причинить ей боль. Они были знакомы с детства. Его прислали жить в ее семью ребенком под предлогом дальнего родства с ее отцом. По словам отца Дженовы, Генриха бросила родная мать. Дженова помнила, что сказано это было таким тоном, словно сам Генри был в этом виноват.

Дженова очень жалела мальчика, питая к нему нежные чувства, а когда он стал мужчиной, не осталась к нему равнодушной. Однако всерьез его не принимала. Слишком давно они знали друг друга. В то же время Дженова не могла не признать, что Генрих достаточно умен и практичен, и пользовалась его советами.

Поэтому и сейчас не могла не согласиться с тем, что сын Болдессара, Алфрик, ей не пара.

Однако были еще причины, побудившие ее к внезапному решению снова вступить в брак.

Месть. Именно месть, если, конечно, возможно мстить покойному мужу. До чего же она была глупа, скорбя целых два года по умершему супругу! Но, кроме всего прочего, в Дженове росло чувство обездоленности, одиночества…

Да, ее тяготило одиночество.

Генриху этого не понять, думала она с горечью. Судя по слухам, а также ее собственным наблюдениям, Генрих никогда не страдал от недостатка женского внимания. Он не поймет ее одиночества и тоски, когда, взвалив на свои плечи бремя Ганлингорна и добившись успеха, она не имела никого рядом, чтобы поделиться достигнутым. Ей не с кем смеяться, не с кем плакать, не с кем проводить длинные ночи, некого обнимать в темноте, не с кем просыпаться по утрам навстречу новому дню.

Но более всего Дженове не хватало товарищества и близости, которое было у нее когда-то с Мортредом. Вот чего ждала она от Алфрика. Чтобы кто-то улыбался ей, держал за руку и провожал к столу, целовал и утешал, когда на душе тяжело. Ей не нужна безумная страсть; вряд ли она способна на подобные эмоции. Дженова хотела, чтобы кто-то заботился о ней или, по крайней мере, делал вид, будто заботится!

Она прогнала грустные мысли. У нее не было времени жалеть себя. Управление хозяйством Ганлингорна почти не оставляло ей возможности размышлять над своим одиночеством. А если она соединит судьбу с Алфриком, ей больше не придется об этом думать.

– Надеюсь, ты будешь обращаться с Алфриком обходительно, – предупредила Дженова, окидывая Генриха долгим оценивающим взглядом. – Я не хочу, чтобы у него возникло ощущение, будто ты его осуждаешь.

Генрих вскинул на нее яркие голубые глаза, и его улыбка приобрела плутовское выражение.

– Я не стану его пугать, милая, если ты это имеешь в виду.

Дженова изучала его еще мгновение, стараясь прочитать его мысли, но это было невозможно. Генрих умел их скрывать. Именно это больше всего злило Дженову. С виду он был очарователен и беспечен, но за фасадом скрывались неизведанные глубины. Видно, придется ловить его на слове. Дженова позволила себе расслабиться и улыбнуться:

– Спасибо, Генри, но это еще не все…

– Что еще?

– Это касается лорда Болдессара, отца Алфрика. Он прислал своего секретаря, который также является его священником, с просьбой, вернее, с требованием, – у Дженовы сверкнули глаза, – чтобы в брачном контракте содержалось мое согласие, что в случае смерти Алфрика лорд Болдессар станет опекуном моего сына и покровителем Ганлингорна.

Генрих нахмурился:

– Опекуном твоего сына? Будь ты немощной, это можно было бы понять. И покровителем Ганлингорна? До сих пор у тебя не было никакого покровителя. Как взбрело ему в голову, что он тебе понадобится?

– Я тоже этого не понимаю, – поддакнула Дженова. – Может, ты разгадаешь, в чем тут дело? Боюсь, что это выше моего разумения.

Генрих улыбнулся, но по-прежнему выглядел озадаченным.

– Он крепкий, старый вояка. Видимо, считает, что женщины не в состоянии заботиться о собственных землях, вот и все. Если мы убедим его, что ты не только красивая, но к тому же еще умная и энергичная, он отступится.

Дженова была польщена таким комплиментом.

– Ладно, я не соглашусь на его условия и точка. Если я стану женой Алфрика и с ним что-нибудь случится, по-прежнему сама буду заниматься делами, пока мой сын не станет взрослым. Мне не нужно вмешательство посторонних.

– Может, Алфрик нездоров, а отец это скрывает?

Дженова побарабанила тонким пальцем по щеке.

– С виду он здоровый и крепкий. Я хочу, чтобы вы познакомились. Ты разберешься лучше меня. Раскрывать обманы и интриги – это по твоей части.

Что она имеет в виду? Если это не комплимент, на что она намекает? Она единственная из всех знакомых ему женщин могла с легкостью сбить его с толку.