Инга Берристер - Яблоко Евы

• Название: Яблоко Евы
• Автор: Инга Берристер
• Издательство: Голден Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2003
• ISBN: 5-94893-031-9

Воспитанная в строгой итальянской семье, Моника наконец-то вырывается на свободу. Она приезжает в Нью-Йорк погостить у дяди, владельца крупной торговой компании по продаже вина. Дядя поручает сопровождать ее по городу Рику Свенсону, одному из ведущих сотрудников его фирмы. Такое доверие оказано Свенсону лишь потому, что сын босса, не желая заниматься провинциальной кузиной, сказал отцу, что Рик отличается нетрадиционной сексуальной ориентацией и потому не представляет угрозы девственнице.

Однако серьезную угрозу самому Рику представляет скромница Моника: ведь она приехала в Нью-Йорк с твердым намерением лишиться невинности…

---

Моника накинула сумочку на плечо и собрала все свои пакеты с покупками.

— Куда ты?

— Домой.

Он нахмурился, словно хотел возразить.

— Оставь вещи. Я их тебе потом завезу. Она грустно улыбнулась. Интересно, а что сделал бы Ричард, скажи она, что под «домом» подразумевает вовсе не квартиру дяди Микеле?

Глава 17

— Есть разговор, — сказал Рик Артуру, как только они проводили Кэтрин до двери ее квартиры.

— А я сразу понял, Рики, что у тебя не все слава Богу. — Артур отодвинул сиденье и устроился поудобнее, — Только, боюсь, в данный момент собеседник из меня хреновый. После такого перелета башка плоховато варит. Ты уж извини, старик. Ну, что там у тебя стряслось?

— Арти, у меня к тебе всего один вопрос. Какого черта твой отец решил, будто я голубой? — сказал Рик и покосился на приятеля.

Тот вытаращил глаза.

— Понятия не имею, с чего он это взял.

— Говорит, ты ему сказал. Артур нервно хохотнул.

— Ничего подобного.

Рик сразу узнал этот виноватый смешок, но не стал обвинять Артура во лжи, решив, что разумнее подождать, пока тот созреет и выдаст свою версию. К тому же он и сам не в лучшем виде, а выяснять отношения за рулем последнее дело.

Весь день его мучили сомнения и угрызения совести. Что до слуха относительно его голубизны, то, откровенно говоря, это его не слишком волновало. Напротив — отвлекало от более серьезных проблем. Что ни говори, а он на самом деле попрал доверие Микеле. Сознавать это ему было тяжко.

С тех пор как Рик познакомился с семейством Террачини — через неделю, после того, как его мать начала на них работать, — он стремился стать своим для этого дружного клана. Рик очень любил свою мать, и они были близки по духу, однако ему всегда не хватало атмосферы большой и дружной семьи.

Мужчины обсуждали бейсбол и политику и откалывали такие шуточки, которые Рик не мог пересказать матери. В праздничные дни, когда за столом собиралась вся семья, было шумно и весело. Обед длился не один час: все шутили, подтрунивали друг над другом, обсуждали новости и строили планы на будущее… Рику всегда хотелось приобщиться к такой жизни.

Когда ему предложили место директора по реализации в компании «Вина Террачини», он долго не мог прийти в себя от радости. Наконец-то ему удалось приблизиться к семье. Хотя бы в определенной степени. Однако он никогда не станет для них своим: ведь он не Террачини. И с годами Рик примирился с тем, что всегда останется для них чужаком.

И вот в его жизнь вошла Моника.

Умная, дерзкая, красивая… Это несправедливо, что ее никто не воспринимает всерьез. А тем более ее родные. И хотя Рику меньше всего хотелось портить отношения с Микеле, тем паче противостоять всей семье, но он не может оставаться в стороне и молча с ними соглашаться.

Да, у него было искушение промолчать и посмотреть, как будут развиваться события. Моника вполне способна сама за себя постоять. Отваги ей не занимать. Но ей нужен кто-то для поддержки. А кто, как не он, должен прийти ей на помощь?

Черт!

Судьба сыграла с ним злую шутку: Микеле оказал ему доверие, поручив заботиться о Монике, а он влюбился в нее и не сумел оправдать этого доверия. А ведь Микеле мог поручить ее своему сыну.

Рик проморгал светофор и, заметив его в последний момент, резко надавил на педаль тормоза. И внезапно все понял.

— Ты меня слушаешь? Я тебе сейчас все объясню. Дело в том, что… — Артур уперся ладонями в приборный щиток. — Рик, ты что, не видел этот «мерс»? Хочешь убить нас?

— Не нас, а тебя! — Рик резко крутанул руль и остановил машину у обочины. — Ну ты и сволочь! Сказал отцу, что я голубой, только для того, чтобы не возиться с Моникой?

Артур вздохнул и, почесав подбородок, буркнул:

— Не совсем так.

— А как? Я весь внимание.

— Рик, пойми, я собирался в отпуск. Мы с Кэтрин мечтали о круизе полгода, а тут заявляется милая кузина и все планы коту под хвост? Нет, это уже слишком.

— И ты предложил мою кандидатуру.

— Да. Рик, я понимаю, что сглупил.

— Но, поскольку я не член семьи, Микеле не согласился.

Артур поерзал и опустил окно — не потому, что ему было душно, а чтобы чем-то занять руки. Он знал, как Рик переживает из-за своего двойственного положения в компании. Они никогда не обсуждали это, но он не мог не знать.

— Да не обращай ты на отца внимания! Ты что, его не знаешь?

— Значит, ты солгал просто из желания отвязаться от Моники?

Артур прикрыл глаза и, откинув голову на подголовник, виноватым голосом произнес:

— Просто у меня вместо головы задница. Да я вообще не думал! Представил себе, что круиз накрывается медным тазом, ну и… Я… Рик, прости меня. А с отцом я все улажу, честное слово!

Рик понуро покачал головой и снова вырулил на дорогу. А может, он раздувает из мухи слона? Хотя они с Артуром дружат столько лет, что ему и в голову не могло прийти, что тот способен на такие «шутки».

Дружат? Разве их отношения можно назвать дружбой? Почему Рик на протяжении многих лет закрывал глаза на лень Артура и выполнял за него его работу? По дружбе или потому что очень хотел стать своим?

Было горько и унизительно думать, что он столько лет продавался — как девка. Хотя «продавался», пожалуй, слишком сильно сказано, но… Черт, ну просто голова идет кругом! Ладно, продавался не продавался, не суть важно. Монику он подставлять не намерен. И сделает все, чтобы она заняла достойное место в семейном бизнесе.

Даже если ему самому придется уйти из компании.

— Рик, признаюсь, я поступил отвратительно. И приношу свои извинения. — Артур с шумом перевел дыхание. — А с отцом я все улажу. Куда это мы едем?

— К твоему отцу.

— Приятель, я понимаю твое состоянием и тебя не виню. Я вел себя как последний кретин и, поверь, чувствую себя отвратно. Может, поговорим с ним завтра утром?

— Арти, если честно, то мне глубоко наплевать, что думает обо мне твой отец. Пусть я гомик или транссексуал, мне по барабану. Мы должны срочно поговорить с ним о Монике.

— О Монике? А в чем дело?

Вот сейчас он и проверит, какова их дружба. Да, Артур поддержал Рика, когда у него скоропостижно скончалась мать, но вообще-то этот парень крайне редко делает что-то из любви к ближнему. Больше всего на свете он любит самого себя.

— Дело в том, что она хочет работать в компании. Моника слишком умна, чтобы целыми днями торчать дома и заботиться лишь о том, что приготовить мужу на обед.

— А, по-моему, ты не прав. Уверяю тебя: большинство женщин мечтают сидеть дома и заботиться о том, что приготовить мужу на обед.

— Не сомневаюсь. Только Моника совсем другая.

— Ну, это ее проблема.

— Тебе виднее. Только такую проблему ей одной не решить. Учитывая неандертальские замашки вашей семьи. И мы должны ей помочь.

— Мы? И как это прикажешь понимать? — Артур бросил на него задумчивый взгляд. — Ты-то здесь при чем? Зачем тебе лезть в это дело?

— Потому что Моника очень толковая и компания от нее только выгадает.

— А еще почему?

Рик молча смотрел вперед на беспрерывную вереницу стоп-сигналов и терзался сомнениями. Выворачивать душу наизнанку перед Артуром не хотелось. Его отношение к Монике слишком личное… Хотя какого черта?! Все равно рано или поздно все обо всем узнают.

— Потому что я ее люблю, вот почему.

Моника засунула красное платье в пакет — туда же, куда отправила черное платье, которое купила сегодня утром, — и отложила в сторонку, чтобы отдать в благотворительный фонд. Потом подумала и, вытащив оба из мешка, запихнула в мешок для мусора. Вот там им и место! Она вспомнила, как на нее пялились в клубе эти придурки мужчины, когда она надела красное платье.

Присев на край кровати, Моника вздохнула. Спрашивается, зачем она столько лет училась? Если всю необходимую сумму знаний постигла еще в детском саду. Все мальчишки — дураки.

Она покосилась на раскрытый чемодан, где ровной стопкой лежали аккуратно сложенные черные мешковатые платья, столь любимые мамочкой. Час назад Моника извлекла их из недр шкафа вместе с сиротскими туфлями на низком каблуке. Ей казалось, что она носила их давным-давно, в какой-то другой жизни. А может, это была не она, а кто-то другой?

Она потрясла головой. Нет, это выше ее сил! Она не может вернуться к жизни, спланированной родителями, которые не желают понимать, что наступил двадцать первый век.

Она вскочила и, вытащив платья из чемодана, запихнула их в зеленый мешок для мусора.

Пусть Ричарду она не нужна. И пусть он не считает ее умной. Но она-то себе цену знает! Вернется во Флоренцию, устроится на работу и снимет себе квартиру. А если он не желает прожить свою жизнь с ней, не надо. Тем хуже для него. Он еще пожалеет!

Моника проглотила слезы и положила в пакет три пары черных туфель. Славные туфельки! Пусть их кто-нибудь поносит. Побросала в чемодан новые джинсы, тенниски и кроссовки, закрыла его и упаковала новые костюмы в мешок для одежды.