Джо Беверли - Возвращение повесы

• Название: Возвращение повесы
• Автор: Джо Беверли
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-050443-5, 978-5-17-050446-6

Саймон Сент-Брайд, одержимый страстью к путешествиям, отправляется в Канаду, где ему предстоит заняться делами индейцев. Опасности подстерегают его на каждом шагу, ведь многим не по душе лондонский аристократ, которому до всего есть дело…

Конечно, Сент-Брайд ехал в Канаду совсем не для того, чтобы жениться. Но так случилось, что он встретил красавицу Джейн и повел ее к алтарю…

Вот только сможет ли эта хрупкая девушка пробудить в нем истинное чувство? Сможет ли Саймон сделать ее по-настоящему счастливой?

---

– У нас уже есть предложение, – говорил Саймон. – Речь идет о покупке дома со всем содержимым.

Заставив себя улыбнуться, Дженси сказала:

– Вот и хорошо. Одной заботой меньше. Не волнуйся, Саймон, я прожила в этом доме меньше года, и все, что мне было дорого, умерло. – Она поспешно добавила: – То есть я хотела сказать, что не так привязана к этому дому, как к своему дому в Англии.

– Я понимаю, Джейн. Что ж, вернемся к делам.

Хэл Боумонт собирался уйти к себе в гостиницу, но Саймон и Дженси уговорили его остаться – им не хотелось оставаться наедине, и оба понимали это. После обеда они сыграли в домино в память об Исайе – тот обожал эту игру и очень дорожил набором костяшек из эбонита.

– Домино мы тоже должны взять с собой, – пробормотала Дженси со вздохом.

Видимо, она заметно расстроилась, потому что Саймон сказал:

– Наверное, ты очень устала, дорогая.

Хэл опять поднялся, собираясь уходить, но Дженси попросила его остаться, а сама вышла и направилась к себе в комнату. «Что же делать, что делать?» – спрашивала она себя. Действительно, что ей делать, если… если Саймон вдруг придет к ней в постель? Если они собираются расторгнуть брак, то им не следует… свиваться, как это называли Хаскетты.

Впрочем, сейчас Саймон едва ли придет. А она… Ох, она ужасно устала!

Дженси быстро разделась, умылась и легла в постель.

Глава 7

На следующий день Саймон после завтрака сказал:

– Мне сегодня надо будет уйти, но попозже. А сейчас мы должны осмотреть комнату Исайи. Некоторые вещи он оставил в дар друзьям, и надо выполнить его волю.

Было ясно, что Саймону не хочется идти в комнату покойного, и Дженси сказала:

– Если хочешь, я сама этим займусь.

– Нет, мы вместе.

– А у тебя не будет неприятностей из-за дуэли? И что сказать о смерти дяди Исайи? Ведь от меня, наверное, потребуются свидетельские показания?

– Не думаю. Болдуин расскажет о здоровье Исайи. Сол Прити сказал ему про дуэль, а сам пошел за лошадью для Исайи. Я очень сожалею, что тебе довелось найти дядю, но не думаю, что от тебя потребуются показания.

– Мне бы не хотелось переживать все заново.

– Значит, не будешь. Что ж, я, пожалуй, пойду.

После ухода Саймона Дженси села писать извещения о смерти для тех, кто жил далеко. Когда же Саймон вернулся, она в тревоге подняла на него глаза.

– Все очень обыденно – сказал он. – Смерть от несчастного случая. Что ж, пошли осматривать комнату.

Она встала и пошла за мужем. На лестнице он взял ее за руку и тихо проговорил:

– Осматривать вещи – хуже, чем похороны.

– Да, теперь окончательное прощание, – кивнула Дженси.

Саймон открыл дверь, и они вошли в комнату. И почему-то уже не возникало впечатления, что Исайя вот-вот вернется, хотя и кровать по-прежнему была не убрана, и ночная рубашка все так же висела на стуле. Возможно, отсутствие «маленьких сокровищ» сделало комнату совсем другой. Впрочем, здесь и сейчас оставалось довольно много вещей.

– С чего начнем? – спросила Дженси.

– Тебе не обязательно это делать, дорогая. Мне помогут слуги майора.

– Нет, я сама хочу… – Она огляделась. – Будем осматривать всю комнату, но начнем с комода, шкафа и буфета.

– Согласен. То, что относится к завещанию, – в одну кучу, а то, что ты хочешь сохранить, – в другую. Остальное же…

– Остальное отдадим преподобному Строну, – сказала Дженси. – А он передаст нуждающимся.

– Да, конечно, – кивнул Саймон.

Дженси заправила кровать и выдвинула ящик комода. Он был заполнен бриджами, и она в растерянности пробормотала:

– Они тебе не подойдут по размеру.

Саймон улыбнулся:

– И я не ношу такой фасон.

Взглянув на него, она засмеялась, но тут же прикрыла рот ладонью.

– Но что же с ними делать?

– Полагаю, надо отдать отцу Строну.

– Ох, конечно. Извини. Просто…

– Я понимаю.

Они надолго умолкли, только Дженси что-то тихонько бормотала себе под нос. В очередной раз взглянув на мужа, она вдруг подумала: «А ведь мы с ним никогда еще не были вдвоем так долго, как сейчас. И он, кажется, все понимает, с ним очень легко».

В одном из ящиков буфета они наткнулись на чей-то белокурый локон, завернутый в пожелтевшую бумагу. Чей этой локон, она не знали, поэтому решили, что его надо сжечь.

Перед тем как продолжить работу, Саймон поднес к губам руку жены. Сделав вид, что потянулась к следующему ящику, Дженси украдкой погладила то место, которое он поцеловал.

С каждой секундой в душе ее нарастал бунт против несправедливой судьбы. В Саймоне было что-то необыкновенно привлекательное. Почему же она должна его бросить и провести жизнь в одиночестве? Почему не может ответить на послание, которое видит в его глазах? Если бы они с ним сейчас легли в постель, то навсегда бы скрепили свой союз.

Она взяла в руки пачку писем – и невольно ахнула.

– Что такое? – спросил Саймон.

Ей хотелось спрятать письма, но было уже поздно.

– Это письма… моей матери. – Она чуть не сказала «тети Марты»! Что же делать? – Здесь ужасно холодно. Подбрось дров в камин, а я принесу огонь.

Дженси выбежала из комнаты и бросилась к себе. К счастью, Саймон ничего не понял, подумал, что она плачет из-за горестных воспоминаний. Ворвавшись к себе в комнату, Дженси дрожащими руками развернула первое письмо. Оказалось, что Марта написала его еще до своего замужества. Дженси отложила письмо и развернула следующее. Писем было не очень много, и она быстро просматривала их одно за другим, отыскивая то, которое пришло, когда она переехала жить к Марте.

Что же Марта написала тогда брату?

Да, вот оно. Написано в сентябре 1808 года.

Как она и боялась, Марта рассказала ему все. Вшивая хаскеттка родила девочку, очень похожую на ее милую Джейн.

Дальше Марта рассказывала брату о том, как боролась с собой, пытаясь простить грех покойному мужу. И следовало признать, что эта борьба никак не отразилась на отношении Марты к приемной дочери.

Это письмо Марты было, наверное, самым длинным из всех. Возможно, далекий от нее брат являлся единственным человеком, с которым она могла говорить откровенно.

«Хотя я ненавижу ложь, – писала Марта, – девочку все будут знать как Нэн Оттерберн, сироту из семьи Оттербернов. Да простит мне Господь эту ложь и убережет нас от раскрытия обмана».

Дженси вдруг подумала, что Исайя всегда знал правду о ней, но потом поняла, что не знал. Он считал, что она – Джейн, а Нэн Оттерберн умерла во время плавания.

Она отложила это письмо в сторону и просмотрела остальные. Марта больше нигде не упоминала о Хаскеттах, ее, Дженси, называла «дорогая Нэн». И еще чаще она говорила: «Мои милые девочки». Дженси с трудом сдерживала рыдания. Какой доброй женщиной была Марта!

Последнее письмо было написано нетвердой рукой, когда Марта была уже больна. Она просила брата проявить доброту к «моим дорогим девочкам». Дженси вспомнила, что Джейн предлагала матери написать за нее, но Марта отказалась, сказала, то должна написать сама.

«Дорогой брат, они обе очень хорошие девочки, и я прошу тебя забыть то, что я написала о происхождении Нэн. Если бы я знала, что дойдет до этого, я бы ни за что не рассказала. Нэн более энергичная, чем Джейн, она даже немного дерзкая, но я даю тебе слово, в ее душе нет порчи, присущей Хаскеттам. Поверь, она хорошая девочка, и я умоляю тебя обращаться с ней как с племянницей, как с Джейн».

Дженси очень не хотелось жечь эти письма, но выхода не было – их придется сжечь. Потому что если их не…

Она вдруг поняла, что нет необходимости уничтожать все письма. В них ведь не говорилось, что она не Джейн, а Нэн. И только два письма свидетельствовали об этом. Значит, их и следовало сжечь.

Приблизившись к камину, Дженси сунула письма в огонь и подождала, когда они сгорят дотла. Вот так. Порчи Хаскеттов больше нет. Остальные письма она положила в ящик стола, потом вытащила из огня головешку и отнесла в комнату Исайи, где Саймон уже подбросил дров в камин. Вскоре пламя разгорелось, и в комнате стало гораздо теплее.

Хотя она отсутствовала довольно долго, Саймон ничего об этом не сказал. Но Дженси все-таки опасалась, что может каким-то образом выдать себя. Воспользовавшись случаем, она заглянула в Библию – вдруг Исайя сделал там какие-то записи о семье? Но никаких записей там не оказалось, а он был не такой человек, чтобы вести дневник или хранить копии писем, которые писал сестре.

– Ой, смотри! – воскликнул Саймон, Дженси в испуге вздрогнула, но оказалось, что он всего лишь держал в руке неуклюжий старинный пистолет. Улыбнувшись, Саймон положил пистолет в кучу вещей, которые следовало сохранить, и они вновь взялись за работу.

Саймону было не очень-то приятно осматривать комнату Исайи, но он прекрасно понимал, что его жене еще тяжелее. Когда же она нашла письма матери, ей стало совсем плохо, но теперь она, кажется, оправилась. И все-таки лучше им уехать отсюда поскорее, уехать к новой жизни. В Англии у них все должно быть по-другому.