Джо Беверли - Сломанная роза

• Название: Сломанная роза
• Автор: Джо Беверли
• Издательство: Эксмо-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы

Благородный рыцарь Галеран Хейвуд возвращается из крестового похода. Он мечтает о встрече со своей красавицей женой и маленьким сыном. Однако дома его не ждут, считая погибшим. Сын умер, а жена, обезумев от горя, бросилась в объятия своего давнего поклонника. Казалось, их жизни сломаны, как сломана хрупкая роза — символ их любви. Гордость не позволяет Джиане признаться, что, несмотря на невольную измену, она любит мужа всем сердцем, а Галеран не в силах просить ее о том, что желает больше всего на свете, — вернуться в его объятия, в его постель, в его жизнь.

---

Сердце замерло у него в груди, но миг спустя он понял, что сам измазал одеяльце, когда держал Донату на руках. Вся кольчуга была в крови; должно быть, от него сейчас воняет мертвечиной.

— Джеанна, я дал волю ярости. Я не просто убил того человека; я изрубил его в мелкие куски. Будь осторожна со мною, прошу тебя.

Сидя у стола в зале, Рауль увидел, как Алина вышла из комнаты, закрыла за собою дверь, да так и осталась стоять у нее. Лица Алины он видеть не мог, но весь ее вид изучал тревогу. Ее небольшое, крепко сбитое, округлое тело смотрелось очень аппетитно.

Раулю подумалось, что и в постели она была бы восхитительна…

Как странно думать так о маленькой монашке.

Он неслышно подошел к ней.

— Леди Алина, что вас так взволновало?

Она резко обернулась.

— То, что совершается сейчас, может взволновать любого, кто способен чуть отвлечься от ублажения плоти. — Тут ее взгляд скользнул вниз, к его чреслам, и она покраснела.

Рауль все больше уверялся в том, что леди Алина напрасно полагает умерщвление плоти своим призванием.

— Неужели? Тогда не соблаговолили бы вы присесть со мною на эту скамью и растолковать мне, что происходит?

Она отпрянула.

— Сэр, вы дурачите меня! Сами отлично знаете, что происходит!

Она хотела пройти мимо, но он поймал ее запястье, и по тому, как она замерла и еще сильнее покраснела, понял, что до нее редко дотрагивалась рука мужчины. Это заинтриговало его. Алина пыталась вырвать руку, но он держал достаточно крепко.

— Эй, полегче!

— Леди Алина, я не знаю, что происходит, но, думается мне, должен бы знать.

Она испытующе посмотрела на него.

— И почему же вы не в курсе?

— Три дня мы скитались по обширным землям Галерана, не имея никаких новостей; а лишь только собрались вернуться в Хенвуд, как узнали, что леди Джеанна здесь, и поскакали следом. Верно, ваш батюшка рассказал Галерану много интересного, но они говорили слишком тихо, и я пребываю в полном неведении. Пожалейте меня.

Выждав миг, он отпустил руку Алины. Она прижала руку к груди и принялась растирать запястье, хоть он и не сделал ей больно.

— Ну что ж. — Она подошла к скамье таким твердым, торопливым шагом, что Раулю отчего-то неудержимо захотелось зацеловать ее до беспамятства.

Помотав головой, он сел немного поодаль от нее, ибо, дожив до зрелых двадцати восьми лет, не имел привычки соблазнять девицу в родительском доме.

— Итак, — заговорил он, — что заставило леди Джеанну бежать из дома?

Хорошенькое личико Алины посерьезнело.

— Раймонд Лоуик, да поразит его господь в известные места, повел новую игру. Он, как добрый христианин, исповедовался епископу и принял назначенное покаяние. Видя, к каким последствиям привела его необузданная похоть — как вы понимаете, я почти слово в слово повторяю за медоточивым братом Фортредом, — Раймонд готов искупить свой грех, приняв на себя бремя забот о злосчастном плоде преступной связи.

Рауль прислонился спиною к стене и тихо присвистнул.

— Умно. Как вы считаете, он сам это придумал?

— Не знаю. Он не так уж глуп, но, думаю, сам бы он избрал более прямой путь. Быть может, архиепископ… Хотя ума не приложу, к чему все это епископу Фламбару.

— Ах, да, Галеран упоминал о некоем архиепископе Фламбаре. Церковь имеет пристрастие прибирать людей к рукам, а отец Галерана, как мне кажется, для архиепископа — что заноза в мягком месте… Скажите, что за птица этот Фламбар?

При светло-русых, почти как у Джеанны, волосах брови у Алины были темные, густые и широкие; они придавали ее лицу строгое, почти суровое выражение, а сейчас, когда она хмурилась, имели прямо-таки угрожающий вид.

— Никто не знает, откуда он родом; но он верно служил Вильгельму Завоевателю, а теперь, при Вильгельме Рыжем, стал едва ли не самым главным после короля. Лучше всего он умеет выжимать из Англии деньги для короля, да и себя не обижает. Его имя давно стало проклятием и для мирян, и для священников, ибо он не щадит ни тех, ни других.

Раулю хотелось разгладить пальцами эти нахмуренные брови, но он решил оставить желание при себе.

— Значит, он до сих пор жив, потому что находится под защитой короля?

— Да, хотя ходят слухи, что в прошлом году какие-то люди схватили его и хотели убить. К несчастью, тогда ему удалось бежать, и с тех пор он не появляется без надежной охраны. — Она сердито посмотрела на Рауля, будто он во всем виноват. — Очень, очень жаль, что Фламбару повезло.

— В самом деле. Скажите, а если бы брат Фортред все же забрал ребенка с собою, поехала бы с ним леди Джеанна?

— Пришлось бы, ведь с ними не было кормилицы!

Рауль кивнул.

— Очень умно.

Глаза Алины расширились.

— Вы полагаете, им нужна не Доната, а Джеанна?

— Сильно сомневаюсь, чтобы пожилому прелату и молодому лорду был зачем-то нужен шестинедельный младенец.

Лицо Алины разгладилось, но тревога не ушла.

— Господи Иисусе, все это пугает меня. — Но прежде чем Рауль успел сказать хоть слово утешения, она опять нахмурилась, и на сей раз в его адрес. — Сэр, вы весь в крови; от вас, как бы это сказать помягче, разит убийством. С кем и почему вы дрались?

Рауль опустил взор и увидел, что его одежда и кольчуга побурели от крови. Вот к чему приводит возня с отрезанными головами.

— Пока еще ни с кем, но вы совершенно правы, вид у меня мерзкий. Полагаю, надо снять доспехи и отдать их почистить. У меня нет никакого желания оскорблять ваш нос, леди Алина.

— Да, это непременно надо сделать. Но больше всего крови на штанах.

Благие намерения могут завести праведную душу очень далеко.

— Значит, и штаны следует отдать в стирку. Но кровь, вероятно, просочилась и испачкала тело; я чувствую, что одежда прилипла к коже. Боюсь, драгоценная леди, я должен вымыться, чтобы быть достойным вашего общества. Вы поможете мне?

Алина поняла, какую западню ей приготовили, но было уж поздно.

— О, нет! — вырвалось у нее, она вспыхнула, зарделась, носкоро опомнилась. — Конечно. Идемте, я провожу вас — здесь у нас есть особая комната для купания.

Заинтригованный, Слегка возбужденный, Рауль проследовал за Алиной к двери в дальнем углу зала. За дверью оказалась маленькая комната, посреди которой стояло огромное деревянное корыто. На полу он увидел несколько жаровен, но они, по летнему времени, не были зажжены. Тепло исходило от горящего в углу очага. Над огнем висели наготове два больших котла с горячей водой.

— Отлично придумано, — заметил он.

Алина, склонясь над открытым сундуком, вынимала оттуда чистые холстины. Взгляд Рауля притягивала ее чудесная, широкая попка, обтянутая ярко-красной туникой. Трудно представить Алину в монашеском одеянии. Интересно, почему?

Пожалуй, всем было бы спокойнее жить, будь она Христовой невестой.

— В этом преимущество старых замков, — говорила Алина. — Когда строят из дерева, легко сделать лишнюю маленькую комнату. — Она выпрямилась, повернулась к Раулю. Самообладание уже вернулось к ней. — Хотя, конечно, несмотря на частокол, такой замок неспособен выдержать долгую осаду.

— И потому был взят вашими предками-норманнами?

— Вовсе нет. — Она отвела пушистые локоны от разгоряченных щек. — После битвы при Гастингсе моя бабка овдовела, и ее вторично выдали замуж за моего деда. Они жили счастливо и мирно, и никто никогда не пытался завоевать Берсток.

— Благословенное место, — поддакнул Рауль. — Леди Алина, не могли бы вы послать за кем-нибудь, чтобы помочь мне снять доспехи?

Алина снова вспыхнула — на сей раз устыдившись собственной рассеянности, и Рауль подумал, что ей идет краснеть. А заставить ее зардеться так легко…

Она открыла дверь, принялась покрикивать на слуг. В мгновение ока прибежали слуги, сняли с Рауля кольчугу, отнесли ее чистить; затем вылили воду из котлов в корыто и, схватив ведра, принесли еще воды; женщины вносили в комнату кувшины, мешочки с травами, сосуд с маслом…

Рауль с интересом наблюдал за приготовлениями.

— Вы должны стать монашкой, леди Алина?

— Таково мое намерение.

— Тогда, быть может, прислуживать мужчине во время мытья противно вашим правилам?

Алина молча смотрела на него, и в ее глазах он читал искушение сказать «да», но она совладала с собою и покачала головой.

— Нет. Это всего лишь любезность, и греха здесь нет.

— Но ведь у вас есть золовка, и она обычно распоряжается по хозяйству?

— Да, Катрин. Она сейчас уехала по делам в обитель Святой Paдегунды.

Услышав это, Рауль решил, что сделал все возможное. Просить о помощи Джеанну в данных обстоятельствах неуместно, a обратиться к кому-либо ниже родом значило оскорбить Алину, которая уже невозмутимо закатывала выше локтя рукава верхней одежды.

Вероятно терзавшие ее сомнения улеглись.

Вероятно, — и это было даже обидно — она заранее убеждена, что он дурно воспитан и позволит себе какую-нибудь непристойную выходку. Он нагнулся, чтобы разуться, полный решимости показать Алине, что и ему ведомы правила приличия.