Барбара Брэдфорд - Состоятельная женщина. Книга 1

• Название: Состоятельная женщина. Книга 1
• Автор: Барбара Брэдфорд
• Издательство: Вагриус
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-7027-0052-Х

Увлекательный роман о необыкновенной Эмме Харт, для которой даже весь мир недостаточно велик. Девушка из бедной семьи становится главой фантастически богатой корпорации благодаря неукротимой жизненной силе. Более полувека успешно управляет Эмма своей суперфирмой, ставшей ее жизнью, семьей, судьбой. Обожаемая многими мужчинами, познавшая сладость любви и власти над людьми, эта женщина достигла вершины жизненного успеха. Но внезапно над ”Харт Энтерпрайзиз” нависает серьезная опасность со стороны алчных родственников. Месть Эммы столь же блистательна, как и она сама.

”Состоятельная женщина” – первая часть трилогии, включающей также романы ”Удержать мечту” и ”Быть лучшей”.

---

Он закрыл и затем резко открыл глаза, но видение не исчезало. Видение, вызывавшее в его душе не просто разочарование, но подлинный ужас.

– Это самое великолепное поместье в округе. Такого большущего дома не сыщешь вокруг, – проговорила Эмма тем же бесстрастным голосом, что и прежде. – Мой папа называет его не Дом Фарли, а Прихоть Фарли...

Эммин спутник не успел заметить горькой усмешки, промелькнувшей на ее лице, когда она произнесла последние слова.

– Да, это уж точно, – пробормотал Блэки, еще ни разу в жизни не видевший столь нелепой постройки. От недоумения у него даже отвисла челюсть и широко открылся рот – в особняке не было ни одного сколько-нибудь сносного архитектурного решения. Несмотря на отсутствие специального образования, Блэки О'Нил обладал на редкость совершеннейшим вкусом в вопросах пропорций и линий. Изучать архитектуру было его самым заветным желанием, но, увы, он не мог себе этого позволить. В детстве их пастор, отец О'Донован, всячески поддерживал его интерес к архитектурной учебе: Блэки много читал и, благодаря природным способностям и своему горячему желанию приобрести как можно больше знаний, сумел стать весьма сведущим во всем, что касалось строительства и архитектурных стилей.

Поэтому сейчас он критически разглядывал постройку. Чем ближе они приближались к поместью, тем больше Блэки убеждался, какое это чудовищно безвкусное сооружение. Со стороны все выглядело так, словно посреди тщательно спланированного парка присело на корточки какое-то неизвестно откуда взявшееся чудовище – каменные стены придавали всей постройке отталкивающе-угрюмый вид. Выдержанные в готическом стиле шпили венчали с четырех сторон центральную часть усадьбы, построенную в виде квадрата и почему-то покрытую аляповатым куполом. На глаз Блэки определил: это здание самое старое во всем ансамбле – возведено, вероятно, в самом конце семнадцатого века. Будь оно единственной постройкой, можно было, пусть с натяжкой, но все же говорить о каком-то подобии архитектурного стиля, даже некоторой импозантности. Но, должно быть, с годами появились многочисленные пристройки, причем, по-видимому, уже без всякого плана – они лепились с боков, никого не смущало то, что не соблюдались ни пропорции, ни формы. Опытный глаз мог бы уловить в них, пожалуй, вульгарное толкование регентского и викторианского стилей, перемешанных таким образом, чтобы создать впечатление полного хаоса.

По существу Фарли-Холл являл собой пеструю смесь различных периодов, которые словно спорили друг с другом за первенство, что создавало фасад, начисто лишенный всякой симметрии или красоты. Дом был действительно огромным, солидным и богатым – настоящий особняк. Все было бы хорошо, если бы не архитектурная безвкусица, делавшая все сооружение просто ужасным. Блэки тяжело вздохнул: он обожал простоту и с грустью вспомнил чудесные георгианские особняки в своей родной Ирландии с их классическими пропорциями и мягкими линиями, делавшими их столь гармоничными. Конечно, он не ожидал увидеть нечто подобное здесь, в Йоркшире с его мрачными вересковыми пустошами. Но будучи наслышан о положении, которое занимало семейство Фарли в обществе, и об их богатстве, он все же готовился к встрече с чем-то, обладавшим куда большим вкусом и утонченностью.

Они уже почти совсем приблизились к поместью, когда Эмма, прервав его размышления, спросила:

– Ну, что вы об этом скажете? – И заглядывая Блэки в глаза, тихонько потянула его за рукав.

– Что тут скажешь! Твой отец прав, это и на самом деле Прихоть Фарли. Может, в округе ничего получше и нету, но на мой вкус дом никуда не годится.

– Значит, если вы, как задумали, в один прекрасный день станете миллионером, то такой дом вам не подойдет? – осторожно осведомилась Эмма, сверля его проницательным взором. – А я-то думала, что все миллионеры живут в особняках, как у Фарли.

– Да, живут, – быстро откликнулся Блэки, – но только не в таких безобразных, как Фарли-Холл, милая моя Эмма. И такого дома я уж наверняка не захочу. Глаза бы мои на него не смотрели – ни красоты, ни гармонии, ни стиля.

Еще раз бросив взгляд на поместье, Блэки скорчил гримасу отвращения, давая понять, что жить в подобном „мавзолее” ни за что бы не согласился.

Прежняя горькая улыбка снова заиграла на Эмминых губах, а в глазах блеснуло нечто вроде злорадного удовлетворения. Хотя нигде кроме своих вересковых краев она не бывала и поэтому ей не с чем было сравнивать, инстинкт подсказывал Эмме, что этот дом – просто бельмо на глазу. Ни благородства, ни красоты. Пусть отец и другие деревенские жители зовут поместье Прихотью Фарли, втайне она знала, оно все равно им нравится. При мысли об этом она мстительно усмехнулась: прекрасно, что Блэки только что полностью подтвердил ее собственное впечатление от Фарли-Холл!

Теперь она смотрела на своего спутника с еще большим уважением, чем до сих пор.

– Ну а в каком доме, – спросила она с жадным любопытством, – вы согласились бы жить, если бы стали богачом?

Мрачное выражение на лице Блэки сменилось радостным предвкушением грядущих перемен.

– Мой дом, – воскликнул он, и черные глаза его засияли, – будет в георгианском стиле – из чистого белого камня, с красивым портиком, высокими колоннами и широкими ступенями парадного входа. Окна – высокие и их должно быть много, чтобы было побольше света. Перед домом зеленые газоны, деревья. Комнаты просторные, высоченные потолки – всегда светло и никакой духоты. Полы сделаем из полированного дуба, все камины – в стиле Роберта Адама. В прихожей – она обязательно будет большая – пол отделаем белым мрамором, лестница на верхние этажи непременно должна быть резная. Все комнаты выкрасим в пастельные тона, светло-голубые и бледно-зеленые. Они мягкие, и глаз на них поэтому всегда отдыхает. Мебель куплю самую лучшую и обставлю ею все комнаты. Что касается меня, то я предпочитаю стиль шератон или хепплуайт, ну, может, еще чиппендейл. Ну и, конечно, картины и всякие другие прекрасные вещи. Так что, крошка, это будет такой дом, что у любого, кто его увидит, слюнки потекут, помяни мое слово. Это я тебе точно говорю. А построю я его сам – и по своим собственным чертежам. Как решил, так и будет.

– Сам... по своим чертежам... Как это, – повторила зачарованная Эмма. – Значит, вам известно, как их делать? Да, Блэки?

– Еще бы мне не знать, милая моя, – с гордостью ответил он. – Я хожу в вечернюю школу в Лидсе, где преподают черчение. А это, считай, та же архитектура. Вот увидишь, Эмма, я его себе построю. А ты, когда станешь настоящей леди, приедешь ко мне в гости. Договорились?

Эмма поглядела на Блэки с благоговейным трепетом.

– А что, все могут ходить в эту вечернюю школу и там учить всякие вещи? – спрашивая, она прежде всего имела в виду своего брата Фрэнка.

Блэки взглянул на ее лицо, полное ожидания и надежды, и с уверенностью заявил:

– Все, кто хочет. И учат там всему, что твоей душе угодно.

Ответ привел Эмму в неподдельный восторг. Она запомнила все, что сказал ей Блэки, чтобы потом обсудить это с Фрэнком, и с присущей ей любознательностью спросила:

– А кто это такие Роберт Адам, которого вы упомянули, и все остальные? Шератон, и Хепплуайт, и Чиппендейл?

Лицо Блэки засияло от удовольствия: на подобные темы он мог говорить часами.

– Роберт Адам, девочка, великий архитектор восемнадцатого века. Он построил множество великолепных домов для знатных людей. Не дома, а загляденье. Но славен он не только этим одним. Он еще и обставлял те дома, которые строил. И с каким вкусом, как изящно! Лучше, чем он, никто не мог! А другие, о ком я говорил, – продолжал Блэки с воодушевлением, – все трое делали превосходную мебель. Я имею в виду времена первых Георгов. Так вот эти трое поставляли обстановку в дома самых знатных господ. – Он улыбнулся и подмигнул ей. – Я хотел сказать, что когда стану богатым, то буду брать только самое-самое. В чем же и смысл больших денег тогда, верно? Я себе часто говорю: ”Послушай, Блэки О'Нил, деньги должны приносить удовольствие!" В общем, я буду их тратить. Для этого они и существуют. Ты что, не согласна?

Эмма взглянула на него, сразу посерьезнев. Обычно, думая о деньгах, она имела в виду необходимые вещи, которые нужны семье. Блэки же нарисовал перед ней совсем иную картину.

– Да, наверно, вы правы, – ответила она уклончиво. – Если их достаточно и хватит на всякую роскошь.

Блэки так и покатился со смеху, на глазах даже выступили слезы.

– Вот ты какая! Настоящая йоркширская девчонка! – воскликнул он, по-прежнему давясь от смеха. – Что значит достаточно? Сколько раз приходилось мне слышать о богачах, которым никогда не достаточно, чтобы ублажить все свои прихоти.

„Таким, как сквайр Фарли”, – с горечью подумала Эмма, но спросила о другом:

– А где будет ваш дом? В Лидсе или другом месте?

– Нет, не думаю, что в Лидсе, – ответил Блэки, покачав головой и вытирая слезы на глазах тыльной стороной ладони (голос его постепенно становился все серьезнее). – Скорее в Харрогейте, где живут все богатеи, – уточнил он. – Да, там и буду строить. – Голос его зазвучал увереннее. – Прекрасное место. Курорт. Подходящее для такого, как я... Слыхала про этот город?