Барбара Брэдфорд - Состоятельная женщина. Книга 1

• Название: Состоятельная женщина. Книга 1
• Автор: Барбара Брэдфорд
• Издательство: Вагриус
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-7027-0052-Х

Увлекательный роман о необыкновенной Эмме Харт, для которой даже весь мир недостаточно велик. Девушка из бедной семьи становится главой фантастически богатой корпорации благодаря неукротимой жизненной силе. Более полувека успешно управляет Эмма своей суперфирмой, ставшей ее жизнью, семьей, судьбой. Обожаемая многими мужчинами, познавшая сладость любви и власти над людьми, эта женщина достигла вершины жизненного успеха. Но внезапно над ”Харт Энтерпрайзиз” нависает серьезная опасность со стороны алчных родственников. Месть Эммы столь же блистательна, как и она сама.

”Состоятельная женщина” – первая часть трилогии, включающей также романы ”Удержать мечту” и ”Быть лучшей”.

---

Библиотека, в отличие от большинства других комнат Фарли-Холл, никогда не была перегружена всякого рода безделушками и „финтифлюшками", как он их презрительно называл, что отвечало вкусам жены и с чем сам сквайр безуспешно пытался бороться. Вот почему в этой комнате ощущалась некая благородная простота и достоинство, правда, достоинство в его чисто мужском понимании. Как и его спальня, которая была выдержана даже в еще более аскетическом духе, библиотека отражала и характер хозяина, и его вкусы. Когда в доме не принимали гостей, Адам почти все свое время проводил в библиотеке, и поскольку гости теперь бывали у них довольно редко, библиотека стала как бы его убежищем, куда он мог удалиться для чтения и размышлений и куда не имел права заходить никто другой. Адам Фарли знал, что здесь ему никто не помешает.

Он посмотрел на часы. Почти половина восьмого, а никто из прислуги еще не появлялся. Если, впрочем, не считать той замухрышки, которая попалась ему на глаза в малой гостиной. „Проклятие, – подумал он, – опять нет экономки”. Адам потянул за шнур звонка и с раздражением посмотрел на холодный и пустой камин. Ничего, сейчас явится Мергатройд – и он ему все выложит. Ожидая его появления, сквайр случайно бросил взгляд на фотографию, где он был запечатлен в полной парадной форме Четвертого гусарского полка. Внимательно изучив ее, он грустно улыбнулся, чуть приоткрыв презрительно сжатые губы. Какое у него там лицо! Полное ожидания, надежды и счастья. Да-да, счастья! Неужели это он? С ироничным смешком Адам подумал: „Молодость! Беспечная, глупая молодость. Как плохо ты знаешь, что ждет тебя в дальнейшем! Как самонадеянно стремишься ты завоевать лежащий перед тобою мир. Что же, быть может, это и к лучшему...”

Постучав, в комнату вошел дворецкий, прервав его раздумья.

– Доброе утро, Мергатройд, – приветствовал его холодным и, как всегда, звучным голосом сквайр.

Дворецкий, поправляя на ходу свой черный пиджак, направился ему навстречу.

– Доброе утро, сквайр! Уверен, что вы хорошо спали, сэр. Поглядите только, какой прекрасный сегодня день. Для вашей поездки в Лидс лучше не придумаешь. Солнечно, сухо и почти никакого ветра. На кухне уже делают завтрак. Кухарка как раз занята тем, что разделывает для вас копченую сельдь...

Сказано все это было таким подобострастным тоном, что Адам, поморщившись, даже отвернулся, чтобы Мергатройд не увидел выражения его лица.

Поскольку хозяин ничего не ответил, дворецкий осторожно осведомился:

– Может быть, что-то еще, сэр? Я хочу сказать, кроме копченой сельди?

Повернувшись к Мергатройду, Адам с отвращением подумал: „Какой же ты, однако, братец, дурак и подхалим!”

– Я полагаю, надо бы разжечь огонь в камине, – произнес он ледяным тоном.

– Прошу прощения, сэр? – переспросил дворецкий взволнованно. Быстро глянув на пустой камин, он обругал про себя Эмму последними словами.

– Я же ясно сказал: разжечь огонь в камине! – повторил сквайр. – Тут от холода замерзнут яйца даже у бронзовой обезьяны...

Адам, прикрыв рот рукой, закашлялся, в глазах при виде растерянности Мергатройда мелькнул огонек ехидства.

– Хм-хм... Попытаюсь выразить это по-другому. Температуру в комнате сегодня утром можно сравнить разве что с Арктикой. Сдается мне, что я держу достаточный штат прислуги, чтобы можно было снарядить в плавание целый линкор. А между тем я не могу добиться, чтобы в доме были обеспечены самые элементарные условия...

Все это было произнесено, несмотря на крайнее раздражение, в котором пребывал сквайр, в его обычной сдержанной манере: высказывать свои истинные чувства было не в его правилах, особенно когда речь шла о слугах.

„Дьявол! Ну и настроеньице сегодня с утра у моего хозяина!” – подумал дворецкий, но сказал в своей обычной приторной манере нечто совсем другое:

– Я искренне перед вами извиняюсь, сэр! Но дело в том, что Полли нездорова, а другая девушка сегодня припозднилась. Уж я ли не слежу за ними весь день, но вечно эти девицы увиливают от работы. Я говорил горничной насчет камина Бог знает сколько времени тому назад, а она...

– Хорошо, а с вами-то что, мой милый, все в порядке? – мягко оборвал его Адам, но глаза его при этом холодно блеснули.

На печальном лице дворецкого появилось испуганное выражение.

– Все! Все в порядке, сэр. Я сейчас же этим займусь. Сию же секунду, – заторопился он, униженно кланяясь.

– Так занимайтесь!

– Слушаюсь, сэр! Сейчас все будет в порядке. – И он, снова поклонившись, попятился из комнаты.

– Да, Мергатройд!

– Что, сэр?

– Приехал этот моряк из Лидса? Молодой О'Нил?

– Да, сэр. Приехал. Сегодня рано утром. Я уже передал ему список дел по ремонту здания, сэр.

– Прекрасно. Позаботьтесь, чтобы в его распоряжении было все, что требуется для работы. И чтоб с едой у него не было никаких проблем. И со всем остальным.

Мергатройд кивнул, явно удивленный, с какой это стати сквайр проявляет подобную заботу о каком-то обыкновенном работнике, нанятом для ремонта. „Тут что-то нечисто, – решил он, – и надо бы попробовать разобраться”.

– Сделаю все как надо, сэр. Можете на меня положиться. Я еще никогда вас не подводил. И раз уж мы об этом заговорили, меня интересует: какую сумму вы намерены положить ему в неделю?

Хитрые глазки дворецкого неотрывно следили за лицом сквайра.

– Я уже говорил вам вчера вечером, что эта сумма составляет одну гинею в неделю, – нахмурившись, ответил Адам. – У вас что, память начинает пошаливать?

– Вообще-то нет, сэр. Но тут, должно быть, у меня это просто вылетело из головы.

– Так, так. Ну, ничего страшного. А пока что я бы попросил вас как можно скорее заняться моим камином. А то я скоро превращусь в кусок льда. И еще, если это, конечно, не слишком для вас обременительно, я хотел бы, чтобы мне принесли стакан горячего чаю, Мергатройд.

Ирония, прозвучавшая в словах сквайра, не осталась незамеченной его дворецким.

– Сейчас будет подано, сэр! – засуетился он и, снова поклонившись, поспешно удалился, кипя злобой не только на кухарку и бестолковую горничную, но пусть в меньшей степени и на самого сквайра. – Пить по ночам бы не следовало, тогда и настроение с утра не такое бы было, – ворчал он себе под нос, осторожно прикрывая за собой дверь.

Адам, прищурившись, посмотрел ему вслед. Что-то в последнее время Мергатройд стал проявлять странную забывчивость. Особенно в том, что касается денежных вопросов, и прежде всего оплаты наемных работников, которых время от времени приглашали в Фарли-Холл. Слишком уж он прижимист, и это внушает серьезные опасения. Тревожило сквайра и другое: при своем полном невнимании к окружающим Мергатройд, должно быть, был настоящим тираном по отношению к прислуге, которая находилась в его подчинении там, внизу, куда сам сквайр никогда не спускался.

В замешательстве покачав головой, Адам снова посмотрел на свое фотоизображение, напоминавшее о днях его молодости. Собственно говоря, ему вовсе не было нужды еще раз видеть себя в гусарской форме, чтобы вспомнить о несостоявшейся военной карьере. В последнее время он и так весьма часто об этом думал. Теперь ему казалось, что вся жизнь могла бы сложиться совсем по-иному, не отвернись он от своей путеводной звезды, сулившей ему успех на военном поприще. А все из-за привязанности к отцу. Увы, сейчас слишком поздно сожалеть о минувшем, но что делать, если сожаления эти мучают его до сих пор.

Сейчас, стоя в этой темной холодной комнате, Адам как бы вновь увидел себя молодым. Вот он, честолюбивый юнец, приезжает на каникулы домой из Итона и с жаром, почти граничащим с фанатизмом, объявляет своему отцу, что намерен идти служить в армию. Отец буквально ошарашен этим известием. Более того, он категорически возражает против подобного решения сына и попросту отказывается даже обсуждать его.

Но, вспоминает Адам, его решимость была поистине непреклонна: в конце концов упорство сына в сочетании с тактикой убеждения помогли внушить отцу, что Фарли-младший действительно не мыслит для себя другой карьеры, кроме военной. И старый сквайр согласился скрепя сердце на то, чтобы его сын отправился сдавать вступительные экзамены в Сандхертский военный колледж, что не составило для него никаких трудностей. „В общем, – подумалось сейчас Адаму, – отец вел себя в высшей степени порядочно”, – и в сыновнем сердце при воспоминании о старом сквайре шевельнулось чувство нежности.

Ричард Фарли, его отец, был типичным уроженцем Йоркшира, напористым и громогласным. Один из наиболее могущественных и богатых промышленников Северной Англии, он обладал интуицией заядлого игрока, чувствующего, когда надо не упустить свой шанс, проницательностью в деловых вопросах и умом, не уступавшим в остроте стальному лезвию бритвы. Как только выяснилось, что сын его считается в своем военном училище образцовым кадетом, отец не стал скупиться ни на моральную, ни на материальную поддержку. Так что, когда Адам изъявил желание поступить в кавалерийский полк (наездником он был превосходным), отец употребил все свое влияние, чтобы мечта сына сбылась. Богатство и политические связи Фарли-старшего обеспечили Адаму поступление в Четвертый гусарский полк. Двести фунтов стерлингов в год, в которые должен был обойтись патент на получение офицерского звания, не являлись для него сколько-нибудь серьезной помехой, так же как покупка двух лошадей и их содержание, не говоря уже о пони для игры в поло, которых он приобрел для своего младшего сына. Знаток человеческой души, он увидел в Адаме те качества, которые идеально соответствовали характеру настоящего солдата: острый ум, дисциплинированность, чувство чести и храбрость. Будучи не чужд романтики, Адам жаждал приключений за рубежами своей страны. Приверженец честолюбивой политики королевы Виктории, направленной на укрепление Британской империи, Адам Фарли горел желанием послужить родине и королеве.