Шеннон Фаррел - Дом там, где сердце

• Название: Дом там, где сердце
• Автор: Шеннон Фаррел
• Издательство: Семейный клуб
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2005

После того, как ее жених приставил пистолет к виску и спустил курок, у напуганной и сбитой с толку молодой красавицы было два выхода: вернуться домой в Шотландию под душащую опеку родителей и жить под их покровительством либо попытать счастья, начав новую жизнь в поместье ее мужа. Она отказалась признать поражение и вернуться домой, тем более что таинственный и симпатичный бывший управляющий поместьем ее мужа пообещал ей, что вместе они смогут сделать из ее наследства что-то стоящее. Впервые в жизни она почувствовала себя в безопасности в надежных мужских руках…

---

Он подтянул одеяла к ее подбородку и подвинулся, чтобы задуть свечи.

– Ты уже уходишь? – спросила она с откровенным разо­чарованием в голосе. – У нас же не было возможности обо всем поговорить.

Локлейн покачал головой.

– Мы ведь не должны решить все прямо сейчас, правда? Мне надо вернуться к работе, и к тому же, похоже, ты устала, Мюйрин.

– Не уходи, – сквозь слезы попросила Мюйрин. Локлейн не видел, чтобы она плакала, с тех самых пор, когда овдовела.

Он заметно изменился в лице и предложил:

– Я посижу с тобой, пока ты не заснешь, хорошо? Мюйрин погладила его по щеке и потянулась, чтобы страст­но поцеловать его в губы.

Несмотря на отчаянные усилия держаться от нее подальше, Локлейн не мог устоять против ее пылкого поцелуя. Скоро он, уже обнаженный, любил ее так нежно, что почти поверил в то, что это сон. Мюйрин вздыхала под ним и стонала, а после дол­гого оргазма вдруг зарыдала.

Локлейн обеспокоенно спросил, не сделал ли он ей больно, но она покачала головой и в конце концов уснула в его объ­ятиях.

Он не мог заснуть, лежа рядом с ней, а она свернулась рядом, как котенок. Время плыло час за часом, а его дурные предчув­ствия все росли.

Наконец, когда ранний утренний свет пробился сквозь што­ры, он освободился из ее объятий, оделся и молча вышел.

В течение нескольких следующих дней Локлейн видел, что возобновление их отношений, похоже, никак не улучшило настро­ения Мюйрин. Не было на ее лице той радости, которую он видел на пляже в Россноулаге и тогда, когда она резвилась, бе­гая по поместью в свой день рождения, а Тэйдж гонялся за ней, весело скача у ее ног.

Он не сомневался, что возвращение Мюйрин в Шотландию – это лишь вопрос времени. Подозрение подтвердилось, когда июль сменился августом и на горизонте темной тучей замаячил новый кризис для Мюйрин и Барнакиллы.

Мюйрин молила Бога, чтобы он избавил их от каких бы то ни было катаклизмов, но в начале августа стали просачиваться слухи, что в Европе плохой урожай картофеля из-за необычай­но холодной весны и очень влажного лета.

Поместье находилось гораздо севернее, и Мюйрин знала, что здесь убирать урожай начнут лишь в конце августа, а карто­фель – до конца октября, и молилась за хорошую погоду. Но густой холодный туман, казалось, поселился над всей страной и сопровождался странным запахом гнилых овощей. Одним серым августовским утром Мюйрин выглянула в окно и вер­нулась в теплые объятия Локлейна.

– Там явно мрачно, – сонно сказала она, дыша ему в плечо.

– Может, ты возьмешь выходной для разнообразия? – пред­ложил Локлейн. – И сразу почувствуешь себя гораздо лучше, Мюйрин. С тех пор как ты сюда приехала, вот уже семь месяцев подряд, ты трудишься как раб. Съездила бы в Эннискиллен прогуляться по магазинам или навестила Присциллу с мальчи­ками в Грейндже. Я уверен, они будут рады тебе.

– Заманчиво, но не могу. У меня сегодня очень много дел. Да и если бы у меня был выходной, я бы целый день провалялась в постели. Не скажу, что я делала так дома. Мне всегда было чем заняться, но я часто сидела в постели и читала, пи­сала письма или еще чем-нибудь занималась. Так что один день в постели пришелся бы мне очень по душе. Но не сегодня.

– Почему?

– Потому что я случайно узнала, что у тебя тоже огромный список дел на сегодня.

Локлейн нахмурился и опустил глаза.

– Ведь не думал же ты, что я захочу провести целый день в постели одна? – улыбнулась она. – Разве это так весело?

Локлейн, расслабившись от ее слов, наконец-то улыбнулся и крепко прижал ее к себе.

Мюйрин поцеловала его в губы и, несмотря на назойливый внутренний голос, подсказывающий ему, что уже день и лич­ное время, которое они могут провести вместе, закончилось, он любил Мюйрин в ярком свете дня, который неожиданно залил комнату, когда лучик солнца пробился сквозь тучи, пока они оба, совершенно изможденные, не раскинулись в постели.

Поцеловав ее еще раз, он оторвался от Мюйрин и, быстро одевшись, выскочил из комнаты. Он не хотел задерживаться, опасаясь увидеть ее разочарование от того, что это случилось днем, при свете.

Когда Мюйрин смотрела ему вслед, на ее лице не отразилось и капли сожаления. Она чувствовала, что с каждым днем Ло­клейн любит ее все больше и больше. Но вот как ей рассказать ему обо всем? Тайны, которые она хранила от него, камнем давили ее сердце.

Может ли она быть уверена, что он ее действительно любит? Конечно, она признательна ему за помощь. Но как знать, что он вообще не начал их отношения ради себя, ради своих друзей и близких? Не использовал ли он ее на самом деле? Все исполь­зуют других, цинично подумала она. Даже я.

Глава 20

В течение следующих трех месяцев она боролась за спасение урожая картофеля, слух о заболевании которого распростра­нился с ужасающей быстротой и был тут же подхвачен пани­керами. Первые сообщения о заболевании напечатали англий­ские газеты, когда порченый картофель собрали на острове Айлоф-Уайт и в Кенте одиннадцатого августа. Мюйрин узна­ла эту новость несколько дней спустя и обсудила ее с Локлейном однажды вечером, когда они сидели в ее маленькой конторе, а по крыше барабанил дождь.

– У меня плохое предчувствие в связи с этим, – сказала она, показывая Локлейну газету. – Можешь назвать это мо­ими шотландскими предрассудками, но, думаю, это серьезно. Если эта болезнь поразила лучшие земли в Англии, что тогда будет здесь?

– Не знаю. Конечно, это может быть локальная беда. Айлоф-Уайт совсем крошечный, а Кент могли изолировать, чтобы предотвратить распространение, ну, например, не выпускать повозки за пределы поля. Может, эта болезнь сюда и не дойдет. В конце концов, это ведь в сотнях миль от нас, за морем, – пы­тался он ее успокоить.

– Думаю, лучше быть к этому готовым, чем ничего не пред­принимать, а потом придется пережить еще один кризис, когда уже не останется хорошей земли.

– Что ты предлагаешь?

Ничего ей не нравится в последнее время, с досадой поду­мал он.

– Думаю, нам надо купить овса и пшеницы, а еще картофе­ля на семена, репы, моркови и свеклы. Нужно сократить по­требление молока или использовать больше овечьего и козьего молока и заготовить побольше сыра. Понадобится также го­раздо больше рыбы. Зимой ее можно коптить. И я хочу еще раз съездить в Донегол за водорослями. Их можно будет высушить, они очень питательны. Я уже не говорю о мидиях, которые можно будет коптить. А еще давай посмотрим, сможем ли мы недорого купить еще свиней, а мужчины пускай сплавают на острова на озере и поохотятся на диких коз. Они могут поймать несколько самок, а остальных пристрелить. Я слышала, они довольно вкусные. И свиньи, и козы питаются объедками, так что держать их обойдется недорого, если мы будем экономны. А еще давайте построим больше загонов для кроликов и кур. Я хочу, чтобы на охоту пошли лучшие охотники, когда начнет­ся сезон. И не помешало бы достать еще цыплят, гусей и уток.

– А мы не можем просто подождать, пока приплывет «Ан­дромеда»?

– Нет. Она не приплывет сюда еще несколько недель. Если люди запаникуют, цены подскочат.

– А за что мы все это купим? Я думал, мы ограничены в сред­ствах, пока не поступят деньги в конце месяца.

– У меня еще осталось немного от продажи дома в Дублине. У нас есть рулоны шерстяной ткани, из которых я собиралась сшить мужскую и женскую одежду на зиму. Теперь я думаю, что продам их и куплю фланель и немного тяжелого хлопка и посмотрю, сколько денег останется у меня после этого.

Наконец Локлейн сдался.

– Хорошо, я куплю все, что ты перечислила, но все же ду­маю, что ты пессимистично настроена.

– Я знаю, Локлейн, извини. Но с тех самых пор, ну, за последние восемь месяцев, каждый раз, как я начинаю видеть свет в конце тоннеля, что-то обязательно омрачает наше и без того нелегкое положение.

Локлейн притянул ее к себе и нежно поцеловал, убирая с ее виска выбившуюся прядь волос.

– Я верю, что ты права, и сделаю все, как скажешь, дорогая. Но будем надеяться, что это лишь в твоем больном воображении.

Он знал, что она не спит так хорошо, как спала до отъезда в Дублин. И хотя она ничего не говорила о своих кошмарах, даже когда он требовал, чтобы она с ним поделилась, они были достаточно ужасны, чтобы заставить ее кричать во сне и про­сыпаться.

– А если это не воображение? – тихо спросила она, глядя на него.

Локлейн прижал ее к себе, положив подбородок ей на макушку.

– Тогда да поможет нам Господь.

Пятнадцатого октября, в особенно дождливый осенний день» Мюйрин почувствовала, что больше не может выносить эту неопределенность. Собрав всех мужчин у картофельных грядок, от которых, как она заметила, начало распространяться злово­ние, она приказала им копать.

Когда были выкопаны первые клубни, она с облегчением покосилась на Локлейна. Хотя картофель был довольно мелкий, он, кажется, вполне годился в пищу.