Жюли Галан - Неукротимая герцогиня

• Название: Неукротимая герцогиня
• Автор: Жюли Галан
• Издательство: Олма-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-224-00996-0

Первая книга трилогии, посвященная средневековой Франции, временам трубадуров и прекрасных дам, рыцарских турниров и междоусобных войн. В центре повествования – жизнь и приключения юной Жанны Аквитанской, независимой, веселой и бесстрашной, руки которой добиваются многие рыцари. Но угодить ей не так-то просто, и Жанна, покинув свой родовой замок, отправляется на поиски достойного супруга ко двору герцогини Анны Бретонской. Но и здесь неугомонная Жанна не знает покоя: чтобы не попасть в страшные застенки инквизиции, она снова пускается в путь, навстречу новым опасностям и новым приключениям, о которых читатель узнает из второй книги трилогии – романа «Герцогиня и султан».

---

Быстро образовывались случайные и неслучайные парочки, совместно исчезавшие в неизвестном направлении. Взгляды баронессы стали уже огненно-страстными и призывали герцога унестись с ней в сладкую голубую даль.

Жанна, стиснув зубы, продолжала мило улыбаться, поскольку приличия не позволяли незамужней девице прибегать к таким же приемам, как вдовой матроне. Тем более что рядом сидел маркиз и, опрокидывая рог за рогом, не хуже баронессы молил глазами Жанну унестись, для разнообразия, в сладкую розовую даль.

Один герцог сидел бодрый как огурчик и нахваливал своих замечательных собак.

– Ах, дорогой герцог! – уже открыто намекала подвыпившая баронесса. – Вы такой бесподобный мужчина! На вашем счету, наверное, бездна сердечных побед! У вас такие обаятельные манеры, что ни одна дама не устоит! – И она игриво коснулась кончиками пальцев его манжета.

– Милая госпожа де Круа. – спокойно отозвался герцог, никак не отреагировавший на ее пассаж. Время моих любовных турниров прошло! Увы… Я уже немощен годами и не могу, как прежде, одерживать победы над прекрасными противницами… теперь, видя красоту и молодость, – он галантно поцеловал сначала ручку Жанне, а затем баронессе, – я чувствую только платоническую радость от созерцания прекрасного и не ощущаю того божественного пыла, который толкал меня на дерзкие подвиги! Еще раз увы…

У Жанны после этих слов внутри все оборвалось.

«Это финал! – пронеслось у нее в голове. – Полный! Такого под венец не затащишь!»

Внезапно почувствовав страшную усталость, она тихо сказала:

– Проводите меня, дорогой герцог, девушке нельзя столь долго задерживаться на пиру, пора на покой.

– Давайте я вас провожу графиня! – встрял уже совсем пьяный маркиз. – Лучшего защитника вам не найти!

– Нет, милый маркиз, только герцог, в силу обстоятельств, о которых он нам рассказал, может, не вызывая пересудов и кривотолков, проводить меня. Если пойдете вы, многими это будет неправильно истолковано. Спокойной ночи, дорогая баронесса, так приятно было провести время в вашем обществе!

И расстроенная Жанна в сопровождении герцога удалилась.

Глава VII

Вернувшись с охоты, Жанна в полном расстройстве чувств заперлась в своих покоях.

Нужно было лечить обветренную, воспалившуюся с непривычки кожу и успокаивать растревоженную душу.

За первое дело взялась Жаккетта. Для начала она сделала госпоже ванну из ромашки, мяты и крапивы. Пока Жанна отмокала в целебной воде, Жаккетта, выстроив перед собой крепостную стену из склянок и водрузив на стол корзину со свежайшими яйцами, еще мрачней, чем обычно, колдовала над снадобьями, которые должны были вернуть коже госпожи былую нежность, а волосам – утраченный блеск.

Жаккетта тоже находилась в препаршивом настроении. После того как святая Агнесса не сумела отстоять ее от посяганий неизвестного шевалье и бесславно сдала вверенную ей цитадель, она, Жаккетта, закончив знакомство с телесными достоинствами незнакомца, пулей вылетела из комнаты, кое-как натянув на ходу платье. Добравшись до покоев дам, Жаккетта просидела там до самого отъезда, боясь даже высунуться за дверь, чтобы не натолкнуться на других любителей охоты на куропаток.

– Отвоевалась святая Агнесса! – лаконично объяснила она Аньес. – Святую Анну о защите просить придется.

Аньес хотела разузнать, кто этот незнакомец, но пока они с Жаккеттой оттирали все-таки немного запачкавшуюся юбку, вернулись охотники, и камеристкам пришлось переодевать Жанну к ужину, а затем до ночи возиться с ее охотничьим костюмом, приводя его в порядок. Поэтому в разговорах девушек неузнанный охотник так и остался «вывихнутым всадником».

Сейчас Жаккетта хотела побыстрей добраться до церкви и умолить святую Анну о помощи. Но пока госпожа Жанна мокла в ванне, об этом и думать было нечего. Оставалось, стиснув зубы, ждать.

Угрюмая Жаккетта замешала из яичных желтков и миндального масла смесь по рецепту мессира Марчелло и принялась намазывать ее на лицо госпожи.

Довольно скоро из ванны торчала жутковатая (для непривычного глаза) голова: на застывшей глянцево-желтой маске неестественно выделялись натуральные глаза, брови и рот. Затем Жаккетта натерла кисти рук Жанны розовым маслом и упаковала их в специальные перчатки. Осталось обиходить только волосы. Ливанув в оставшиеся желтки крепкого рома, Жаккетта хорошо переболтала гремучую смесь и прядь за прядью стала наносить ее на волосы.

Жанна, не открывая глаз, дернула желтым носом и спросила:

– Это что, ром? Налей немного!

Аньес, в обязанности которой сейчас входило следить за тем, чтобы вода в ванне не остыла, кинулась к поставцу и принесла оттуда крохотную рюмку венецианского стекла.

Жаккетта плеснула туда рому и вложила рюмочку в перчатку госпоже.

Жанна открыла один глаз, скептически осмотрела предложенную дозу и ровным, бесстрастным голосом сказала:

– По-твоему, недотепа деревенская, это немного? – с размаху швырнула рюмку о стену.

Пришлось нести и наполнять бокал.

Такая емкость Жанну устроила, и она принялась усиленно топить в ней свое горе, врачуя истерзанную душу.

Горе оказалось строптивым и тонуть не хотело. Наоборот, оно упорно рвалось и из бокала, и из души на свет Божий.

– Сволочь этот герцог! Такой подлости я от него не ожидала! – еле шевеля губами, стянутыми засохшим желтком, нечленораздельно сказала Жанна.

– А что произошло, госпожа?

На всякий случай Аньес встала за спиной госпожи рядом с Жаккеттой, чтобы, если Жанне придет охота запустить в нее бокалом, можно было увернуться.

На ее счастье, Жаннино горе решило излиться в широкий мир. Поэтому довольно миролюбиво Жанна сказала:

– Этот подонок уже не может, видите ли, общаться с женщинами тет-а-тет. У него, мерзавца, время любовных турниров прошло, а значит, удочерить меня он, может быть, и согласится, но вот обвенчаться – никак! Правда, баронесса тоже села в лужу! – хихикнула она, вспомнив вчерашний вечер. – Но герцога это никак не оправдывает! Такой шикарный замысел погубил своей мужской немочью! Наверняка в молодые годы скакал, как жеребец, под юбки вот и выдохся к концу! Осел винторогий!!!

– Ослы безрогие! – пробурчала Жаккетта и поплатилась: бокал полетел в нее.

Она машинально увернулась и даже не расплескала месиво для волос. Не обращая особого внимания на разбушевавшуюся в ванне госпожу, принялась надевать на измазанные липкой, но страшно полезной смесью волосы колпак и укутывать это сооружение кипой полотенец.

Внезапно, глядя на вышитый на верхнем полотенце герб де Монпеза, Жаккетта радостно сообщила:

– Госпожа Жанна, а винторогий осел – это единорог!

– Я тебя когда-нибудь прибью! – прорычала Жанна. – Катись со своим винтоногим ослом сама знаешь куда! Тут не знаешь что и делать, а эта дубина широкомордая лезет со своими дурацкими сообщениями! Ну герцог, ну удружил! Хоть к колдунье какой обращайся, да где их найдешь!

– На соседней улице одна живет. – пискнула Аньес, осторожно доливая в ванну кувшин горячей воды.

– Что ты сказала? А ну повтори!!! – Жанна рывком высунулась из ванны.

Аньес с испугу чуть не выронила кувшин в воду.

– А я что, я ничего! – пролепетала она. – Это не я, это Филлиппа говорит!

– Что говорит твоя Филлиппа?! Жаккетта, живо сними с меня свою липучую гадость! Сил никаких нет эту мерзость терпеть!

От усиленной жестикуляции гладкая корочка яичной маски стала трескаться как подсохшая глинистая грязь в выбоинах дорог после дождя.

Жаккетта с видом мученицы за веру стала смывать хорошо приставшую маску.

А Аньес, пригвожденная к полу взглядом Жанны, поеживаясь, рассказывала:

– Мне Филлиппа говорила, что самая известная здесь колдунья живет на соседней улице. Ее зовут Мефрэ. И мать ее Мефрэ звали, и бабку. А эта ее бабка душегубу Жилю де Ре детишек поставляла для его злодейств. А когда его казнили, сухой из воды вышла, потому как с дьяволом еще в более тесной дружбе, чем Жиль, была. И эта Мефрэ, которая внучка, что хочешь может: хоть грозу послать, хоть приворожить кого. Все к ней ходят, когда приспичит.

Оказывается, Аньес с Филлиппой легко нашли общий язык на почве россказней о колдовстве, волшебстве и чародействе.

Когда выдавалась свободная минутка, они отводили душу, ублажая друг друга историями о чертях, злых и добрых духах, оборотнях и привидениях.

Отмытая до блеска Жанна отправилась в постель.

Долгое измывание над лицом и телом принесло свои результаты. Кожа, благодарная за то, что ее наконец-то больше не мучают, стала нежной и мягкой, а волосы – пышными и блестящими.

Нежась под шелковым покрывалом, Жанна сонно прикидывала и так и этак, что же делать дальше. Подумав, решила, что особого вреда не будет, если разок сходить к колдунье. Ну просто так… Поинтересоваться… Только осторожно…