Витольд Гомбрович - Фердидурка

• Название: Фердидурка
• Автор: Витольд Гомбрович
• Издательство: Кристалл
• Жанр: Классическая проза
• Год: 2000
• ISBN: 5-306-00049-5

«Фердидурка» – чтение захватывающее, но не простое. Это и философская повесть, и гротеск, и литературное эссе, и лирическая исповедь, изрядно приправленная сарказмом и самоиронией, – единственной, пожалуй, надежной интеллектуальной защитой души в век безудержного прогресса всего и вся. Но, конечно же, «Фердидурка» – это прежде всего настоящая литература.

«Я старался показать, что последней инстанцией для человека является человек, а не какая-либо абсолютная ценность, и я пытался достичь этого самого трудного царства влюбленной в себя незрелости, где создается наша неофициальная и даже нелегальная мифология. Я подчеркнул мощь репрессивных сих, скрытых в человечестве, и поэзию насилия, поднимаемого низшим против высшего». (Витольд Гомбрович)

---

Каким же еще должен быть писатель, которого природа не одарила духом божественной гениальности? Такой писатель должен представать перед людьми во всем своем живом несовершенстве, в своей незавершенности и неопределенности – отбросьте фикцию законченности форм в искусстве второго ряда, пусть форма создается только в соприкосновении с людьми и на глазах общества, пусть же разгорится схватка между правдой частной и правдой общественной, и пусть в этой схватке очистятся и та, и другая правды. Не приготовляйтесь, не оттачивайте ничего в запертой комнате, дабы только потом предстать перед людьми готовыми и отточенными, предложив им произведение совершенное, поскольку это (как учит опыт) не в ваших силах. Не пытайтесь писать книг законченных и рассчитанных на целую вечность, пусть каждая книга будет книгой сиюминутной, рожденной вашим нынешним положением в обществе и своем кругу. И даже не пытайтесь забыть о людях из-за отвлеченностей, до которых вы не доросли душой, напротив, пусть книга станет вашей игрой с человеком и пусть она будет не результатом якобы бескорыстного созерцания жизни, но вашего личного, жизненного интереса. Отбросьте объективные романы, драмы и всякие эпосы, примитесь за более субъективные формы общения с людьми – пишите им письма, откровенничайте с ними и исповедуйтесь им, дразните и провоцируйте их пером, чтобы и они вас провоцировали, наслаждайтесь ими, чтобы и они вами наслаждались, расправляйтесь с их помощью со своими комплексами, чтобы и они с вашей помощью могли расправляться со своими, – вовсю используйте динамику и могучую оздоровляющую мощь другого человека, заботьтесь о том, чтобы между вами и читателем возникло такое нервное напряжение, когда обе стороны взаимно друг друга обтесывывают, шлифуют, лепят. Как было до сих пор? А так, что писатель, чтобы стать прославленным и приятным людям, – тайком творил искусство, а теперь, напротив, пусть сладкопевец открыто борется с людьми за свою красоту и пусть из этого только, на фоне этой житейской истории, как бы случайно и рождается искусство. И пусть это происходит не на бумаге, а в живом человеке, пусть каждое произведение что-то меняет в вашем отношении к людям, чтобы, выйдя утром в город, ты уже почувствовал, что вот – что-то новое возникло между тобой и толпой. Отвоюйте себе священное право на глупость, ошибку и неспособность: бросьте учить – пусть они учатся на вас, мораль же пусть вытекает из вашего состязания с людьми, отшельнический труд замените живым сотрудничеством с человеком.

И тогда только вы действительно послужите народу, государству, роду человеческому – ведь род куда меньше печется о том, что в вас уже сглажено, окультурено, упорядочено, чем о том, что не обуздано, индивидуально, не стадно. И послужите высшей и всеобщей морали, ибо всякий, кто покорно смирится со своим несовершенством, признает тем самым закон высшей нравственности. А тот, кто несет в общество собственную действительность, полностью отдавая себе отчет в том, что его частная правда, частичная и неполная, должна в любой момент уступить высшей и всеобщей правде, тот самой жизнью своею оживляет великую общечеловеческую правду, которая не произрастает из какой-то одной доктрины, но всегда результат постоянно соперничающих друг с другом миллионов частных истин и жива жизнью своих частиц. И чем жизнеспособнее личность, чем она правдивее, крепче укоренена в действительности и лучше осознает сама себя, тем сильнее и правдивее человеческое сообщество, а вот декламация чужих сокровищ, даже самых прекрасных, не ведет ни к чему. И как только, господа, вы займете эту скромненькую, но верную позицию, честь ваша будет спасена. Ибо произведение станет в таком случае всего лишь средством вашего общения с людьми, ничем больше, сами же вы будете в чем-то лучше и в чем-то выше вашего произведения. И если случится вам написать нечто никчемное и глуповатое, скажите: – Превосходно! Я написал глупо, но я ни с кем не подписывал контракт на поставку одних только мудрых, совершенных произведений. Я выразил свою глупость и радуюсь этому, поскольку неприязнь и суровость людей, каковые я вызвал против себя, формируют меня и лепят, как бы создают заново, и вот я еще раз рожден заново. Разве такой ответ не погружает вас в божественную свежесть жизни и реальности, разве вы не видите, как стремительно начинают увядать все насмешки и оскорбления? Да, вот он путь, им и надо идти! Я требую, чтобы вы отбросили прочь убеждение, будто писатель обязан быть слугою своего искусства (удовольствие ли быть слугою плохого искусства?) – пусть же с этой минуты он станет его господином, а не слугою. Я требую, чтобы вы перестали биться над тем, чтобы приспособиться к произведению, перестали отождествлять себя с формой, запираться в частице. Вместо того чтобы навязывать себе и другим эту вашу случайную и скверную форму, сговоритесь с людьми, чтобы погубить ее, и я верю, настанет такой день, когда человечество научится говорить и вполне осознанно добьется успеха – слово перестанет быть ни рыбой ни мясом, седлом на корове. И я требую, чтобы творчество из отшельничества, как сейчас, превратилось в дело основательное, общественное, чтобы оно прислушивалось к импульсам реальной жизни общества, людей, а не было бы бесконечным повторением одного и того же и подражательством мастерам. И я требую, чтобы вы прекратили, наконец, запихивать себя в собственную же вашу часть. Требую, – но кто же это требует? Я, который и трех слов безыскусно связать не может? И от кого же я это требую? От вас, господа? От теоретиков и закоренелых учителешек, от просидевших свои седалища интеллигентов, которые за счастье почитают разбирать и собирать человечество по грязному образу и жалкому подобию своему? От фигляров, которые «работают над собой» и вырабатывают в себе «убеждения» и уже через месяц явят себя провозвестниками глубочайших своих убеждений, от тех, которые вбивают в себя веру, дабы подбодрить себя, от тех приготовленных, сделанных и сконструированных на тот или иной фасон, которые уже не в состоянии высвободиться из своей конструкции, каковая так заскорузла, что тут уж ни бе, ни ме, от существ – законченных? От существ, которые позапрягали наихудшие свои части, а сами влезли в часть лучшую, которым представляется, будто целое позволит когда-нибудь втащить себя в свою часть. Простите, что отнял у вас время, – позвольте пригласить вас к отдельным частям тела моего Филидора».

ГЛАВА IX

Она завершалась (см. с. 206) строчками, которые автор изъял: «Копырда, Копырда Копырда, Копырда Копырда, Копырда Копырда, Копырда».

ГЛАВА XII

В последней фразе (см. с. 244) отсутствовали заключительные слова:

«…тогда как гром аплодисментов раздался среди зрителей».

А. Е.

Краткая хронология трудов и дней Витольда Гомбровича

1904, 4 августа – Родился в деревне Малошице (недалеко от г. Опатов, Польша).

1911 – Семья переезжает в Варшаву.

1916 – 1923 – Гомбрович учится в католической школе имени св. Станислава Костки.

1923 – 1926 – Гомбрович – студент Варшавского университета (юридический факультет).

1927 – Первое посещение Парижа. Начало литературного творчества.

1933 – Из печати выходит первый сборник рассказов Гомбровича «Дневник периода возмужания» (издание было осуществлено в изрядной степени за счет средств семьи автора).

1934 – 1935 – Работа над пьесой «Ивонна, принцесса Бургундская».

1938 – Публикация романа «Фердидурка», а также пьесы «Ивонна, принцесса Бургундская».

1939, 1 августа – Гомбрович покидает Польшу.

1939, 21 августа – Прибывает в Буэнос-Айрес (Аргентина). Начало работы в журнале «Aqui Esta».

1941 – Признан негодным для службы в армии (вердикт военной комиссии, собравшейся в Польском посольстве в Буэнос-Айресе). По этой причине Гомбрович лишается пособия.

1944 – 1945 – Сотрудничает в литературных и проч. журналах Буэнос-Айреса, среди которых «Artes», «Viva cien anos», «Glos Polski» «La Nacion» и др.

1945, февраль – Польское посольство принимает решение о возобновлении выплаты пособия, которого он был ранее лишен. Начало работы над переводом «Фердидурки» на испанский язык.

1947 – Публикация перевода «Фердидурки». Завершение пьесы «Венчание». Гомбрович приступает к службе в Польском банке Буэнос-Айреса.

1948, ноябрь – Публикация перевода «Венчания» на испанском языке.

1949 – 1950 – Гомбрович трудится над созданием романа «Транс-Атлантик».

1951 – Начинается публикация отрывков из «Транс-Атлантика» в журнале «Культура» (Париж), издававшемся Польским литературным институтом.

1953 – Публикация полной версии «Транс-Атлантика» в одном томе с пьесой «Венчание». Начало работы над «Дневником», которой будет суждено продлиться 13 лет.

1954 – Гомбрович оставляет службу в Польском банке.

1954 – 1956 – Продолжение работы над «Дневником».