Мария Грипе - Тень на каменной скамейке

• Название: Тень на каменной скамейке
• Автор: Мария Грипе
• Жанр: Детская проза
• Год: 2005
• ISBN: 5-94282-199-2

Имя Марии Грипе известно в Швеции не меньше, чем имя Астрид Линдгрен. Ее книги для детей и подростков – увлекательная смесь острого сюжета, тонкого психологизма и легкого налета мистики. Предлагаемая читателю книга – яркое тому подтверждение.

Швеция, начало прошлого века, в дом Берты, Роланда и Нади приходит новая горничная Каролина, которая сильно отличается от своих предшественниц. Она умна, обаятельна, весьма своенравна, и к тому же ее, несомненно, окружает некая тайна...

В повести известной шведской писательницы о сложных взаимоотношениях двух девочек-подростков удивительно гармонично сплелись почти детективный сюжет и топкая психологическая драма.

---

– Могу я поговорить с вами, хозяйка? – Ее лицо выражало крайнее недовольство. – Сейчас же!

– Конечно, Свея, конечно, – ответила мама и направилась к ней.

– Нет, мы пойдем туда! – Свея зашагала в столовую, и мама послушно засеменила следом. Они закрыли за собой дверь, оставив нас одних.

Мы стояли в прихожей. Лестница на второй этаж вела в жилые комнаты. Здесь, внизу, был камин, в котором тлели угли. Каролина бросила пальто на стул, подошла к камину и, взяв кочергу, пошевелила угли.

– Тут хорошо печь яблоки, – сказала она. Надя выпустила из рук мешок и подбежала к ней:

– У нас есть яблоки на чердаке. Я могу принести! Мы с Роландом переглянулись. Мы слишком хорошо знали, что будет дальше. Каролину выгонят. Свея ни за что не одобрит ее. Сейчас она изо всех сил науськивает маму, чтобы та избавилась от Каролины как можно быстрее. Это было несложно угадать. Роланд вздохнул:

– Если бы мы могли что-нибудь сделать…

Но что мы можем? Никто не спрашивал у нас, что мы думаем о Каролине.

– Как жаль, – прошептала я.

– Да, ведь она такая веселая. Я так хочу, чтобы она осталась.

Я тоже очень этого хотела.

Я смотрела на Каролину, которая сидела у камина и шепотом говорила Наде, какие картинки она видит в тлеющих углях. Как будто рассказывала сказку. И я подумала: может, это и к лучшему, если Каролина не останется у нас. Все будет не так, как она думает. Не будет никаких печеных яблок. И никаких сказок. Вместо этого ее быстро отправят на кухню помогать Свее. И тогда она с сожалением поймет, что она совсем не гостья в этом доме, а всего лишь наша новая горничная.

Свея считала, что нет более смешного и нелепого человека, чем тот, кто не знает своего места. И неважно, были ли это господа, которые старались держаться запанибрата со слугами, или прислуга, задирающая нос, – все одинаково плохо. Для такого поведения просто нет слов. Это стыд и срам!

Бабушка писала, что Каролина впервые нанимается горничной, поэтому, наверное, не знает, что входит в ее обязанности.

Бедная мама, ей ведь придется объясняться с бабушкой. Как это будет выглядеть, если она уволит девушку, которую ей рекомендовала свекровь, не дав ей проработать и дня? Это так просто не пройдет. Мамино положение было не из легких.

С мамой частенько так случалось. Она попадала впросак, как бы ни поступила. Вот и сейчас ей приходилось выбирать: поссориться или со Свеей, или с бабушкой. Едва ли когда у нее было свое собственное мнение. Так повторялось без конца. Окруженная властными людьми, она все время была вынуждена разрываться, следуя их противоречивым указаниям. Маме всегда не хватало мужества, чтобы настоять на том, чего хотела сама. Если только она знала, чего хочет.

Между тем Надя и Каролина играли у камина. Роланд тоже был с ними. Каролина расшалилась вовсю. Ее толстые каштановые косы летали то в одну, то в другую сторону. Я не слышала ее слов, она говорила шепотом, но, видимо, что-то очень интересное. Даже смотреть на нее было одно удовольствие. Лицо Роланда светилось от восторга.

Вдруг открылась дверь и вошла мама. Она шла, опустив глаза и нервно потирая руки. Она проиграла Свее, это было видно сразу.

Сама Свея не показывалась. Но ее выдавала тень у приоткрытой двери.

Тишина стояла такая, что можно было бы услышать, если бы упала иголка. Каролина замолкла на полуслове.

Мама остановилась посреди прихожей и медлила, не зная, как начать… Тень за дверью нетерпеливо шевельнулась. Мама посмотрела туда и, собравшись с духом, решила выложить все сразу.

И тут случилось нечто неожиданное. Каролина поспешно собрала свои пожитки и тихо подошла к двери, за которой притаилась тень.

– Я сейчас же уйду, – сказала она. – Я понимаю, что, наверное, не подхожу вам. Но вначале хочу попросить прощения за то, что вела себя по-глупому. Я объясню вам, как все было. Я вовсе не хотела никого дразнить. Позвонив в дверь, я подумала, что сначала посмотрю, кто мне откроет, а потом покажусь.

Каролина на мгновение замолчала, повернулась к нам и сказала, что сама удивилась своей выходке. Но ее охватила такая неуверенность, она подумала, что если вдруг увидит здесь кого-то, кто ей неприятен, то лучше убежит. Ведь она приехала днем раньше, и никто не будет знать, что это была она. Но когда Свея открыла дверь, нерешительность и желание убежать исчезли. Каролина хотела выйти и показаться, но не успела, дверь уже захлопнули.

Тогда ей пришла мысль посвистеть, как птичка пеночка. Это была, конечно, тоже дурацкая идея, но она подумала, что позвонить снова неудобно. А ей нравилось подражать песне пеночки. Может, услышав птичий свист в это время года, мы удивимся и выглянем. В этом ее план почти удался.

– Но теперь я понимаю, что это было глупо и нелепо, – сказала Каролина, снова повернувшись к Свее. – Не буду больше вас задерживать, тотчас же уйду. Прощайте, Свея, и простите меня! Прощайте все!

Она сделала книксен сначала Свее, затем маме и собралась уходить.

Лицо Свеи было суровым. Она выслушала все с бесстрастным, каменным видом. Затем сделала красноречивый жест и обратилась к маме:

– Могу я еще раз поговорить с вами? Подойдите, пожалуйста, сюда.

ГЛАВА ВТОРАЯ

И вот Каролина стала нашей новой горничной.

Свея решила проявить великодушие и сказала маме, что готова простить Каролине ее детскую выходку. Тем более что та извинилась.

Когда нам сообщили эту новость, Надя пришла в восторг, а Роланд покраснел. У меня в душе смешались радость и беспокойство.

Беспокойство за то, что Свея и Каролина еще покажут себя, я предчувствовала это. И Бог весть, долго ли новая горничная продержится у нас.

Но поначалу все шло вроде бы хорошо. Каролина легко приспособилась к своим обязанностям. Первые дни она вела себя очень тихо и делала все, что ей говорили. Свея выглядела довольной.

Удивительно, но только я одна не могла поверить в то, что Каролина всегда будет такой кроткой овечкой. Это казалось очень странным и так не совпадало с моим первым впечатлением о ней. Наверное, поэтому, когда в первый раз увидела Каролину, одетую в форму горничной – синее платье, белый передник, с наколкой в волосах, – я вздрогнула от неожиданности.

Я спросила у мамы, почему бы нам не разрешить Каролине носить свое платье. Но ведь мы должны обеспечить ее рабочей одеждой. Ей не следует изнашивать свою. И к тому же прислугу в доме полагается одевать в одинаковую форму.

– А как же иначе? – спросила мама, широко раскрыв глаза.

Иначе было бы гораздо лучше, подумала я, но промолчала. Разве мама понимает? Но Каролина, похоже, не слишком задумывалась о том, что на ней было надето. Вскоре и я перестала об этом думать. Ее обаяние было настолько сильным, что его не могла испортить такая мелочь. В общем-то, униформа лишь подчеркивала в наших глазах ее необыкновенную привлекательность, придавала ей некую изюминку.

Ведь никто из нас никогда не встречал такой, как Каролина. И при этом нас не покидало чувство, что мы знали ее всегда.

Она появилась так вовремя. Нам ее действительно не хватало. С ее приходом каждый день в нашем доме стал маленьким праздником.

Нас этим не баловали.

Наш дом был большим и довольно унылым. Гости у нас почти не бывали. Папа встречался со своими приятелями вне дома, а мама, как она сама говорила, не нуждалась ни в каком обществе. У нее было несколько друзей юности, с которыми она переписывалась, и кое-какие знакомые в городе – они встречались ей то тут, то там, когда мы выходили гулять. Но домой она никого не приглашала. Нас, детей, ей как будто было достаточно. Мы стали для нее всем, говорила она. Она считала, что главная ее цель – быть всегда рядом, всегда в семье.

Когда я была маленькой, это казалось мне чем-то само собой разумеющимся, но, повзрослев, я стала жалеть маму. Она становилась все более и более одинокой. Потому-то Свея и играла для нее такую большую роль.

Конечно, у нее был папа, который тоже любил ее. Но он всегда был занят своими делами и дома обычно бывал немного рассеянным. Откровенно говоря, я думаю, что мамин и наш «маленький мирок» был ему не очень интересен. И он уединялся в своем.

Свея же, напротив, интересовалась только маминым миром, куда, конечно, входили и мы, дети, но мама была для нее важнее.

Вообще-то говоря, папа мечтал посвятить себя научным изысканиям и раскрыть в них свой талант. Но вместо этого вынужден был тратить время на «этих глупых школьников». И к тому же преподавать им историю и священную историю. Как раз те предметы, к которым сам питал страстный интерес. Думаю, это было для него мучением.

Тогда-то и появился Сведенборг.

А у мамы, как я уже говорила, была Свея, которая в знании жизни ничуть не уступала Сведенборгу.

Поскольку у мамы с папой никогда не бывало гостей, то и мы не решались приводить домой приятелей. Родители считали, что нам вполне хватает друг друга. Конечно, это было так, но все же мы частенько скучали.