Крис Хамфрис - Кровь Джека Абсолюта

• Название: Кровь Джека Абсолюта
• Автор: Крис Хамфрис
• Издательство: Домино, Эксмо
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-18685-9

Лондон. 1759 год. Жизнь Джека Абсолюта, ученика престижной частной школы, легка и беззаботна. Богатые родители, любовница, обучающая его азам «нежной страсти», и девушка, к которой он искренне привязан, друзья, молодые шалопаи, с которыми он весело проводит время, но… одна трагическая ночь изменит все. Размеренный английский быт сменят армейские будни. Англия ведет войну с Францией за колонии в Новом Свете, и, чтобы выжить, юноше придется научиться убивать. Чтобы Джек превратился в мужчину, он будет вынужден пройти крещение. Крещение кровью.

---

Явно изменившийся тон голоса ирокеза заставил Джека прервать свой бубнеж. Он поначалу решил, что Ате подает реплики за других персонажей, но вдруг узнал французскую речь.

И тут же упал в снег и затих, пытаясь вникнуть в смысл сыплющихся вопросов, но его слух настолько отвык от этого говора, что он ничего не мог разобрать. Говорили двое, а может быть, трое. Его вдруг заколотило, но уже не от холода, а от радостных предвкушений, вызванных в нем появлением европейцев. Ведь ничего нет зазорного в том, чтобы сдаться, находясь в самом бедственном положении, цивилизованному врагу. А потом его ждут Монреаль, обустроенное жилье и статус пленного офицера, которого в подходящий момент обменяют на равноценного ему француза, угодившего к англичанам. Такова практика всех цивилизованных войн. Возбужденный этими мыслями, Джек едва не выскочил из укрытия, но тут он услышал голос Ате. И замер, ошеломленный, ибо тот говорил на языке абенаки, как раб. А переводчик французский знал плохо, что позволяло понять, о чем идет речь. Медленно цедя сквозь стиснутые зубы слова, Ате утверждал, что английский офицер, которого ищут, умер еще в начале зимы.

Послышались звуки ударов и брань. Джек, собравшись с духом, выглянул из-за ствола. Трое французов в светло-зеленых костюмах лесных следопытов со скучающим видом смотрели, как малый в индейском наряде избивает могавка, лежащего у их ног.

В истязателе Джек узнал Сегунки и заскрипел зубами от гнева. Жестокосердый мерзавец не удовлетворился преподанным ему уроком и опять заявился сюда, чтобы наказать сбежавших рабов.

Избиение завершилось градом пинков. Двое французов, ухватив Ате под мышки, поволокли его вниз. Абенаки, обеспокоенно озираясь, двинулся следом.

Взгляд Джека блуждал от дерева к дереву. Четверо против одного? Это все-таки многовато. Если он сдастся, существует надежда, что его отведут в Монреаль. Ополченцам дадут за него какие-то деньги. А дикарь им не нужен, Ате непременно убьют. И Сегунки позаботится, чтобы он умер ужасной и медленной смертью.

Приняв решение, Джек осторожно поднялся и, забирая левее, прокрался к подмосткам. Слава богу, ареной соперничества англичанина и могавка в эту зиму были не только они. Соревнование между ними шло во всех видах занятий. Джек, например, подражая индейцу, научился передвигаться совершенно бесшумно, и если и не достиг его виртуозности в обращении с томагавком, то из лука стрелял много лучше, чем он. Белые принесли в Америку ружья, и с тех пор краснокожие отдавали большее предпочтение им, а Джек имел навык примитивной охоты на кроликов в Корнуолле. Он убил трех оленей, Ате — одного.

Они держали оружие прямо под сценой на случай внезапного появления дичи, и Джек шел за ним. Быстро перекинув через плечо лук и колчан, он взял в каждую руку по томагавку и двинулся за врагами. Те вместе с пленным спускались в каньон. Однако один из них задержался, осматривая берлогу, потом подошел к обрыву и посмотрел вниз.

Джек, скользя от дерева к дереву, не спускал с него глаз. Вначале он решил столкнуть французского траппера в пропасть, но тут же отверг эту идею. Вопли падающего привлекли бы внимание неприятеля. Джек торопливо засунул за пояс один томагавк, оставив второй наготове. Француз все стоял, и, когда его сотоварищи свернули в каньон, Джек осторожно пошел к вершине утеса.

Он был уже в шаге от француза, когда тот обернулся. Глаза ополченца изумленно расширились, с губ слетело негромкое «Merde!», и Джек поспешно ударил его обухом томагавка в висок. Оглушенный охотник стал заваливаться в расщелину и непременно упал бы туда, если бы его не схватили за пояс. Француз был тяжел и тянул англичанина за собой. Джек в отчаянии откинул спину назад, но его ноги, не находя опоры, скользили по снегу. Торс ополченца почти пересек критическую черту, когда мокасин Джека уперся в камень. Так они и стояли покачиваясь, а под ними звучали голоса и шаги, потом раздался скрип сдвигаемой в сторону двери. Джек уже был на грани падения и хотел разжать руки, когда ноги француза вдруг подкосились и его тело, извернувшись винтом, тяжело плюхнулось на скалу. Джек сильно пнул врага в бок, не зная, жив тот или нет, но проверять это было некогда. Как некогда было доставать и французский мушкет, чудом державшийся на покатом карнизе из снега и льда. Он торопливо заткнул томагавк за пояс, положил стрелу на тетиву лука и побежал вниз.

Из пещеры неслись голоса и звуки ударов. Потом послышался стон — Ате был еще жив. Что бы там с ним ни делали, Джек мог попытаться облегчить его участь. Он подкрался ближе и стал ждать, совершенно не представляя, что из этого выйдет. Он просто ждал. И дождался. Из темного зева пещеры выбрались двое французов. Джек на мгновение замер, гадая, не последует ли за ними и Сегунки. А потом подобрался к спокойно переговаривающимся врагам, чтобы прицелиться поточнее. Хотя в охоте на оленей удача ему и сопутствовала, он все же не был Робин Гудом и промахивался много чаще, чем попадал.

Трапперы услышали хруст льда, и, как только они обернулись, Джек отпустил тетиву. Стрелы вынужденных зимовщиков были выструганы на совесть и имели тяжелые каменные наконечники, но недочеты в их оперении часто давали о себе знать. Вот и эта стрела, шедшая в лицо правого из французов, вдруг вильнула в полете и вошла в мокрый снег.

Вот дерьмо! Джек лихорадочно потянулся к колчану. Оба француза спешно прикладывали мушкеты к плечам. Он натянул и отпустил тетиву, почти не целясь, но на этот раз стрела пошла куда надо и пронзила трапперу грудь. Тот завалился на спину, задев руку товарища, к которому уже несся Джек, вытаскивая на бегу томагавк. Француз на шаг отступил и дернул спуск. Выстрел был оглушительным, но бесполезным. Пуля прошло мимо, и Джек с торжествующим воплем сделал широкий замах.

Но рослый, кряжистый ополченец явно бывал в переделках. Одной рукой он оттолкнул набегающего врага, а второй успел выхватить свой томагавк. Миг — и два топора с грозным лязгом столкнулись, чтобы разлететься и встретиться вновь. Француз дал сбой первым, он поскользнулся, и Джек наклонился, пытаясь раскроить ему ногу, но тот с неожиданной ловкостью отбил удар и ударил сам, целясь нападающему в плечо. Джек извернулся, отпрыгнул назад и с такой силой грянулся о скалу, что потерял способность дышать. Противник, сообразив, что победа близка, чуть отступил для сокрушающего замаха, но подтаявший лед не выдержал его веса, и он по колено провалился в ручей. Потеряв равновесие, следопыт закачался, и Джек, с силой оттолкнувшись, всадил свой томагавк ему в череп. Враг рухнул, потянув умертвившее его оружие за собой.

Джек, задыхаясь, хватал ртом воздух, но что-то заставило его обернуться. Возле пещеры стоял Сегунки. С длинным ножом, окаймленным по лезвию кровью. Завороженно глядя на Джека, молодой абенаки отбросил нож и потянулся к висевшему за плечами ружью.

Джек не раздумывая упал на снег. Француз со стрелой в груди все еще извивался, ругаясь и плача, возле него валялся оброненный им мушкет. Джек не помнил, успел ли траппер выстрелить, но у него не было выбора, и он, схватив оружие, навел его на Сегунки.

Оба разом спустили курки. Джек не имел ни малейшего представления, попали в него или нет, но он видел, как его пуля рассекла надвое мертвенно-синее, самое длинное в головном уборе индейца перо. Когда дым, таявший удивительно долго, рассеялся, Сегунки поднял руку и вытащил из волос половину пера. Он бросил ее в черневшую перед ним полынью, а Джек на четвереньках пополз к своему луку. Сидя в снегу, он вытащил из колчана стрелу, наложил ее на тетиву и сузил глаза. Но там, куда он собрался стрелять, никого уже не было. Сегунки превратился в пятнышко в конце каньона. Он исчез прежде, чем остатки знака его родовой принадлежности утащило под лед.

Джек встал. Ему неожиданно сделалось жарко. Так жарко, что даже турецкие бани не шли с этим в сравнение. Он сбросил шубу и набрал полные пригоршни мокрого снега, чтобы растереть ими торс и пылающее лицо. Кровь в барабанном ритме пульсировала в ушах, а скулы разламывала неожиданная зевота. Но в теле не ощущалось и намека на вялость. А вдруг и вправду неутомимость — его отличительная черта? Это было бы просто великолепно!

— Месье? Prend pitie. Par la grace de Dieu, aidez-moi! [96]

Шепот умирающего вдруг усилился и прогнал эйфорию. Одной рукой француз обхватил древко стрелы, другую в мольбе протягивал к своему палачу. В уголках его губ пузырилась ярко-розовая слюна. Вид крови заставил Джека вспомнить о красной кайме на лезвии ножа Сегунки, и ноги сами понесли его к превращенной мерзавцами в пыточную пещере.

Могавк висел там, вздернутый за ноги. Такой же сизый, как освежеванный им когда-то медведь.

— Ате! — закричал Джек, обхватывая тело друга и приподнимая, чтобы обрезать ремни. Опустив Ате на пол, он содрогнулся, увидев красный, сочащийся кровью надрез, обегавший его бритый череп. Могавк был недвижен, и Джек испугался, не ушел ли он в ту страну, где уже не чувствуют боли.