Дэнис Хэмптон - Никому тебя не отдам

• Название: Никому тебя не отдам
• Автор: Дэнис Хэмптон
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-019147-2, 5-9578-0121-6

Юная нормандская аристократка Кэтрин де Фрейзни поклялась ненавидеть «дикого варвара» Рейфа Годсола до последнего вздоха. Что еще могла испытывать красавица к человеку, поклявшемуся уничтожить все ее семью?! Однако теперь Кэтрин поневоле вынуждена стать женой Рейфа — перед Богом и перед людьми. И должна не только делить с супругом-врагом хлеб и кров, но и принадлежать ему на брачном ложе, где ненависть может обернуться любовью, а давняя вражда — неистовством ПОДЛИННОЙ СТРАСТИ!..

---

— Добрый вечер, сэр Джосс. Ваш отец устроил чудесный праздник для вашей сестры. — Было очевидно, что Эмис польщена вниманием Фицболдуина.

— О… да, миледи. — Джосс взял руку вдовы и склонился над ней.

— Я передам ваши комплименты леди Хейдон. Рейф покосился на Эмис и едва заметно улыбнулся.

Джосс взял вдову под руку, и та, посмотрев на своего поклонника, просияла. Взглянув на приятеля, Фицболдуин снова повернулся к леди Эмис:

— Миледи, кажется, мой друг в смущении, но я не столь застенчив. Не хотите ли потанцевать со мной? Эмис вновь порозовела.

— С удовольствием сэр, — ответила она и, взглянув на Рейфа, добавила: — Но я не пойду, пока вы не скажете своему другу Годсолу, что я буду наблюдать за его поведением в течение всех праздничных дней. Рейф приподнял брови, изображая удивление. По-видимому, Эмис полагала, что он намеревался соблазнить Кейт, злоупотребив ее неопытностью. Значит, Эмис едва ли будет его союзницей. Впрочем, он и не надеялся на это.

Джосс с усмешкой проговорил:

— Миледи, боюсь, вы напрасно пытаетесь образумить моего друга. Я несколько лет старался повлиять на него, но безуспешно.

Рейф громко рассмеялся.

— Это еще вопрос, кто на кого оказывал влияние; — сказал он.

Джосс пожал плечами и пробормотал:

— Что ж, пойдемте, миледи, иначе мы опоздаем на танец.

Фицболдуин повел вдову к центру зала. Взглянув на него с чарующей улыбкой, она сказала:

— В таком случае мы не опоздаем на следующий танец и наверстаем упущенное.

После того как они удалились, Рейф снова сосредоточил свое внимание на Кейт, по-прежнему стоявшей с отцом у двери. Эмис назвала ее наивной и невинной. Похоже, таковой она и была. Его охватило волнение. Он больше не сомневался: Кейт действительно не имела никакого опыта в любовных делах. Доказательством служило ее поведение в нише. Рейф усмехнулся. Да, она неопытна, но отнюдь не холодна, поскольку ее поцелуй был необыкновенно страстным. Что ж, значит, именно ему, Рейфу Годсолу, предстоит сделать Кейт Добни настоящей женщиной. Решимость Рейфа овладеть ею еще более окрепла, и он перевел взгляд на мужчину, в этот момент подошедшего к ней. Это был сэр Уильям Рэмсвуд. Нетрудно было заметить, что вдовец с жадностью поглядывал на груди Кейт под шелковым платьем, хотя притворялся, что слушает ее. Рейф снова усмехнулся. Если эта толстопузая развалина — наилучший кандидат в женихи, какого Бэгот сумел найти для своей дочери, то Кейт, вероятно, будет готова тайно обвенчаться с ним, с Годсолом; пусть даже он является злейшим врагом рода Добни.

— Рейф! — неожиданно раздался громкий крик. Молодой рыцарь повернулся и увидел сэра Саймона де Кенифера — тот махал ему рукой с противоположной стороны зала.

— Присоединяйся к нам! — прокричал Саймон. — Мы уже опустошили наши кошельки, проигравшись в пух и прах, и теперь вся надежда на тебя.

Рейф в последний раз взглянул на Кейт. Теперь она знала, кто он, и сегодня, вероятно, у него уже не будет шанса приблизиться к ней. Да в этом и не было необходимости, он и так добился немалого за нынешний вечер, а завтра появятся другие возможности. По традиции новобрачные проведут в спальне весь следующий день, а гости будут развлекаться вблизи замка. Болдуин Хейдон собирался устроить танцы в ближайшем лесу. Рейф именно на это и рассчитывал. Летом лес покрыт густой листвой, и ему наверняка удастся выбрать подходящий момент, чтобы увлечь Кейт подальше от остальных гостей и еще раз поцеловать ее, а может быть, даже сразу же похитить молодую вдову.

Довольный такой перспективой, Рейф направился к приятелям.

— Значит, уже все проиграли? — спросил он, взглянув на Саймона. — А я думая, что вы потерпите несколько дней, прежде чем опустошить свои кошельки.

Саймон пожал плечами.

— У нас не было выбора, — проговорил он. — И еще… Видишь ли, многие из гостей лорда Хейдона знают, что мы служим королю, поэтому избегают нас. Кажется, они замышляют мятеж против нашего монарха. Остальные же пытаются убедить нас, что являются преданными сторонниками короля, и хотят, чтобы мы доложили об этом нашему повелителю. Боже, как мы устали от их разговоров. Мы уже сожалеем, что приехали сюда из Франции. — Сэр Саймон с улыбкой оглянулся на Рейфа и продолжал: — Знаешь, мы решили заключить пари по поводу того, кто являлся объектом твоего пристального внимания, когда ты скрывался в тени. Так кого же ты высматривал?

Рейф с усмешкой ответил:

— Ошибаешься, никого я не высматривал.

Разумеется, Годсол прекрасно понимал: его друзья нисколько не сомневались в том, что он вознамерился соблазнить какую-то женщину, однако им, конечно же, не приходило в голову, что он собирался похитить наследницу Добни.

Молодые люди рассмеялись.

— Наверное, ты приметил еще одну богатую женушку? — со смехом сказал темноволосый Хью д'Анкур, стоявший рядом с Саймоном. На щеке Хью красовался шрам, заработанный им во время битвы, когда король сражался со своим уэльским зятем несколько лет назад. Этот шрам придавал его внешности весьма суровый вид.

Алан Фицозберт покачал головой.

— Похоже, ты умрешь кастратом, друг мой, — обратился он к Рейфу. Хотя светлые волосы и серые глаза делали Алана весьма привлекательным для придворных дам, склонных к изысканной любви, он был настолько осторожным, что заслужил у приятелей прозвище Святоша. Алан очень хотел стать рыцарем, давшим обет безбрачия. Но, к сожалению, он являлся единственным сыном, и отец ожидал от него наследников, которые продолжили бы их род.

— Рейф никогда не будет кастратом, Святоша, потому что он никогда не попадется, — рассмеялся Стивен де Сент-Валери. Он погремел игральными костями в сложенных ладонях. Обладая веселым нравом и всегда открытым кошельком, Стивен был постоянным участником пирушек, азартных игр и песнопений.

Снова рассмеявшись, Стивен добавил:

— Преследуемый мужьями, наш Рейф стал достаточно проворным, чтобы обогнать даже смерть, если возникнет такая необходимость.

Шутка Стивена заставила Рейфа взглянуть через плечо. Но на этот раз он посмотрел не на Кейт, а на ее отца. Если смерть и ожидала его в ближайшие дни, то она непременно должна была явиться в облике лорда Хэмфри Бэгота. Сейчас отец и дочь, по-видимому, собирались пойти отдыхать. Рейф снова повернулся к своим друзьям и подумал о завтрашнем дне. Этого оказалось достаточно, чтобы опять воодушевиться. Открыв свой кошелек, он достал несколько монет и показал их друзьям.

— Что скажешь, Стивен? — спросил он. — Ты собираешься бросать кости или будешь только греметь ими весь вечер?

Глава 6

Прокричал петух, за ним другой, потом третий. Загоготали гуси и заблеяли овцы. Кейт застонала и натянула на голову покрывало, моля Бога, чтобы поспать еще часок. Однако тщетно. То и дело было слышно, как служанки выкрикивали пожелания доброго утра проснувшимся господам. Даже лежа с закрытыми глазами, Кейт чувствовала, как сквозь стенки палатки пробивается яркий свет восходящего солнца. Откинув одеяло, она посмотрела на матерчатый потолок над головой. Как и большинство состоятельных гостей Хейдона, лорд Бэгот прибыл на свадьбу со своей палаткой и установил ее у стен замка. В середине лета спать в палатке было гораздо лучше, чем в душном зале, где гости лежали почти вплотную друг к другу. За тонкой стенкой палатки, всего лишь в нескольких шагах от постели Кейт, один из воинов отца откашлялся после сна и сплюнул, а затем хрипло поприветствовал приятелей, очевидно, находившихся где-то рядом. Тут лорд Бэгот проснулся. С противоположной стороны пледа, разделявшего палатку, послышался скрип походной кровати лорда. Затем раздался его голос.

— Уже рассвело, Питер? — спросил он своего слугу.

— Да, милорд, — ответил тот.

И тотчас же послышалось шуршание соломы — это слуга скатывал свой тюфяк.

— В таком случае желаю тебе доброго утра и милости Господа нашего, — проговорил Бэгот и тут же добавил: — Помоги мне встать, Питер.

Снова послышался скрип кровати, а затем — негромкий стон лорда Бэгота. Слуга же с тревогой спросил:

— У вас опять болят суставы, милорд? Я думал, что здесь, в Хейдоне, гораздо суше, чем в Бэготе, и боли не будут донимать вас. Хотите воспользоваться целебной мазью?

— Не сейчас, Питер. Возможно, вечером, — ответил лорд. Причем было очевидно, что он искренне благодарен слуге за заботу, и это весьма удивило Кейт: она не знала, что ее отец способен на такие чувства.

Немного помолчав, Бэгот проговорил:

— Сейчас мне нужна только вода, чтобы умыться.

— Сейчас, милорд, — отозвался Питер.

Послышался хлопок матерчатой дверцы палатки, затем наступила тишина. Кейт посмотрела на перегородку. Утренний свет, проникая сквозь ткань, высвечивал маленькие желтые квадратики. Кэтрин в задумчивости закусила губу. Неужели достаточно было проявить небольшую заботу о здоровье отца, чтобы завоевать его расположение? Внутренний голос говорил, что это нелепая мысль, но ведь надо было найти какой-то способ отсрочить свое следующее замужество… Если она сумеет расположить к себе отца, то, возможно, ей удастся убедить его в том, что не следует спешить с этим делом. Откинув покрывало, Кейт поднялась, быстро оделась и осторожно отодвинула плед, отделявший ее от отца. Яркий свет, льющийся из открытой дверцы палатки, заставил ее зажмуриться. Плетеная циновка на полу светилась золотом, а у задней стенки палатки сверкали медные оковы сундука с доспехами отца. Рядом лежал узел со скатанным соломенным тюфяком Питера, и к нему был приставлен единственный стул, который легко разбирался на части во время путешествия. Отец все еще сидел на краю своей походной кровати, и смятые простыни прикрывали его живот и колени. Грудь лорда Бэгота пересекал широкий шрам со вздувшимися краями. Это была старая рана, давно утратившая багровый оттенок. Голова отца в ночном колпаке склонилась вниз на грудь, и казалось, он что-то бормотал себе под нос. Лорд, похоже, не заметил дочь, но его любимый охотничий пес тотчас навострил уши. Рядом с кроватью на специальном насесте восседал ястреб; он завертел головой из стороны в сторону, очевидно, почувствовав присутствие Кейт. При каждом движении на колпаке, закрывавшем голову птицы, позвякивали крошечные колокольчики. Тут лорд Хэмфри наконец-то поднял голову и посмотрел на дочь. Внезапно глаза его вспыхнули, и он, побагровев, прорычал: