Синтия Хэррод-Иглз - Длинная тень

• Название: Длинная тень
• Автор: Синтия Хэррод-Иглз
• Издательство: Крон-Пресс
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1995
• ISBN: 5-232-00177-9

«Династия Морлэндов» – это серия романов об истории семьи Морлэндов. Действие происходит в Англии, начиная с XV века. Переходя от жизнеописания одного действующего лица к другому, писательница повествует о судьбе многочисленного семейства на протяжении нескольких поколений. Стремительный, захватывающий сюжет, увлекательная интрига, известные и не очень известные события и лица описаны ярко и живо.

В центре повествования – блистательная Аннунсиата Морлэнд, верноподданная английского короля Чарльза II, владелица роскошного имения, непокорная жена, пылкая возлюбленная, преданная подруга. Ее жизнь полна страстей и тревог, радостей и горя, восторгов и скорби. С юных лет она ищет свою единственную любовь и в конце концов находит ее в собственном доме. Но эта любовь запретна…

---

Представление уже началось – было модно немного опаздывать, и Аннунсиата шла очень медленно, так что король, прибывший чуть позже, встретил ее на лестнице и пригласил в свою ложу.

– Весь день одни, сэр? – спросила Аннунсиата с наигранным удивлением, со счастливым видом взяв его под руку.

Чарльз улыбнулся своей очаровательной улыбкой:

– Барбара и Пончик подхватили насморк, поэтому сегодня я вынужден развлекать себя сам. Все, что есть у одного, должны быть и у других.

– Именно поэтому вы дали мадам Кэруэль герцогство? – невинно спросила Аннунсиата.

Луиза де Кэруэль только что была пожалована титулом герцогини Портсмута. Барбара Пальмер была герцогиней Кливленда уже три года и. все время поддевала мадам Кэруэль этим фактом.

– Конечно, – сказал Чарльз, – иначе они давно сжили бы меня со свету.

– Вы сопротивлялись довольно долго, – заметила Аннунсиата.

– Потому что меня забавляло, как Барбара издевается над бедной Фаббс, гоняя из комнаты в комнату и заставляя менять место. Дворцовый этикет – такая чушь, но он развлекает нас. Однако люди стали говорить, что я пренебрегаю ею, а этого нельзя было допустить, особенно потому, что она рассталась со своей фигурой, служа своему королю.

После того как Кэруэль вынашивала королевского сына, ей не удалось обрести прежние формы, и с каждым месяцем она прибавляла в весе – именно тогда король и начал звать ее Пончиком.

– Ваше величество очень внимательны к женской репутации, – прошептала Аннунсиата с намеком, как раз в тот момент, когда они достигли театральной ложи и король высвободил руку, чтобы войти первым.

Он остановил приветственные крики зрителей, жестом позволил актерам продолжать представление, поставил стул для Аннунсиаты рядом с собой, и, когда они уселись, положил подбородок на руки и произнес:

– Репутация тех, кто мне близок, касается меня всегда. А о вас начинают поговаривать, моя дорогая.

Глаза Аннунсиаты наполнились слезами.

– Я написала ему, сэр. Просила присоединиться ко мне, но он отказался и велел возвращаться домой. Я только что получила письмо. – Она вытащила из муфты конверт и вручила королю. Молча прочитав, он вернул его обратно.

– Что же вы теперь будете делать? – вежливо поинтересовался он. – Вернетесь в Йоркшир?

– Нет, – сказала она, независимо поднимая голову.

– Пусть он приезжает ко мне. Я не поеду к нему, как... как...

– Как верная жена? – предположил Чарльз. Аннунсиата выглядела рассерженной.

– Почему все обязанности лежат только на жене? Он оставил меня одну на все лето, уехал на корабле в Геную с какой-то сумасшедшей идеей, и я даже не знала, жив он или мертв. Где же верные мужья? Он сам виноват в том, что я вынуждена была приехать в Лондон одна. И не моя вина, что у него накопилось слишком много дел.

Король опечалился.

– Таков порядок вещей, – сказал он. – Возможно, это и несправедливо, но жена может потерять репутацию, а муж – нет. Моя дорогая, позвольте мне уговорить вас поехать домой. О вас уже слишком много судачат.

– Они судачили обо мне и раньше, сэр, – мягко сказала Аннунсиата, но лицо ее посуровело.

– То, что говорили раньше, было неправдой, – напомнил король. – И говорили только те, кто толком ничего не знал. А сейчас в Уайтхолле назревает скандал.

– В Уайтхолле? Чем можно шокировать Уайтхолл?

– нервно засмеялась Аннунсиата.

Король взял ее за руку и посмотрел с пониманием.

– Я знаю, знаю! При моем дворе мужья и жены могут открыто изменять друг другу, и никто не подумает о них плохо. Но, моя дорогая, даже в Уайтхолле супруги должны жить вместе.

– А как насчет герцогини Кливленда?

– Барбара – особая статья, – сказал Чарльз. – Но и она официально живет вместе с мужем. Их дом находится в Уайтхолле. Но Роджер по делам службы должен проводить много времени вне дома.

Аннунсиата была непреклонна.

– Назад не поеду, – заявила она, надувая губы, как недовольный ребенок. – Я не поползу, как наказанная собака, к мужу, который уделяет так мало внимания своим супружеским обязанностям.

Король вздохнул, и она некоторое время молча смотрела на сцену. Затем он сказал:

– Ну, ладно! Раз вы не желаете возвращаться домой, я должен об этом позаботиться.

Аннунсиата заинтересованно посмотрела на него, а он внезапно улыбнулся, обнажив красивые белые зубы.

– Вы сказали, что я пекусь о женской репутации – значит, я должен быть заботлив вдвойне, если дело касается членов семьи. Кажется, однажды я уже спас ваше имя, моя маленькая кузина. Поэтому ничего страшного не произойдет, если я сделаю это снова.

Аннунсиата благодарно взглянула на него.

– Я никогда не была полностью уверена в том, что вы знали, – сказала она.

– Я не буду вам передавать все сплетни, которые ходят в Уайтхолле, – ответил он. – Но увидите, скоро они прекратятся.

Король был достаточно ленив, но, решив что-нибудь сделать, никогда этого не откладывал. Через несколько дней прибыло официальное письмо, назначающее графиню Доваджер Чельмсфорд придворной дамой спального покоя королевы, с обязательным проживанием в Уайтхолле, что давало ей возможность не возвращаться в Йоркшир по уважительной причине.

Аннунсиата опять написала мужу, объясняя нежелание возвращаться более логично, чем хотелось бы Ральфу, и начала наслаждаться свободой. Рождество всегда было самым веселым праздником года. В Уайтхолле тоже царила лихорадочная суета веселья, не позволявшая ей задуматься о Морлэнде, о Ральфе, о детях, о своем долге.

На Новый год, во время официального обмена подарками с королем, Аннунсиата подарила ему одну из необычных вещиц, которые собирал ее первый муж Хьюго, – золотую статуэтку из Персии, изображавшую обнаженного мальчика, державшего на плече кувшин с вином. Когда кувшин наполнялся, вино, протекая по трубочкам в полости статуэтки, вытекало наружу через пенис, и задача состояла в том, чтобы успеть поймать его в бокал, не упустив ни капли. Это вызвало множество разговоров и восхищения, а некоторые кавалеры, играя и забавляясь со статуэткой, напились до бесчувствия.

Подарок короля вызвал еще больше комментариев, но не потому, что тоже был забавным, а в связи с его ценностью. Он подарил ей бриллиантовое колье, которое, по словам некоторых гостей, стоило свыше тысячи фунтов. Это взбудоражило старые слухи о том, что Аннунсиата была любовницей короля. Однако никто, кроме самых отпетых, не мог долго верить в это, и скоро и двор, и город начади вынашивать другую идею, будто она была самой юной из всех его дочерей. Когда Аннунсиата появилась на свет, королю было всего четырнадцать, но никто больше не ставил ему это в вину. Ни он, ни Аннунсиата не сделали ни одной попытки опровергнуть эти слухи. Наконец, в феврале в Вестминстере был подписан мир с Данией, парламент распущен, король сделал сэра Томаса Осборна своим первым министром, пожаловав титул графа Денби. Осборн был йоркширцем и другом дома Морлэндов, поэтому некоторые из тех, кто распускал слухи, утверждали, что таким образом был сделан комплимент Аннунсиате, поскольку ничто другое не могло гарантировать ей таких привилегий. А сплетни, утверждавшие, будто Аннунсиата – дочь короля, так убедительно объясняли ее присутствие при дворе, что было почти забыто то, что она приехала сюда без супруга и отказалась вернуться домой. Так король еще раз спас ее.

Хьюго наслаждался Рождеством в Морлэнде, как никогда раньше. По просьбе Мартина Ральф на двенадцать дней назначил Хьюго «лордом без правил» – это означало, что все беспрекословно должны ему подчиняться в этот период, и они с Мартином очень веселились, придумывая абсурдные приказы и распоряжения. Он также был церемониймейстером всех игр и забав. Мартин и Джордж сочинили музыкальную пьесу, Хьюго ее поставил, и это доставило ему такое удовольствие, что он принял как само собой разумеющееся то, что главную роль играть должен Джордж. Все было, как обычно в Рождество: праздничный стол с традиционным сливовым пудингом, нищие, каждый день приходившие к воротам, чтобы попасть к столу, работники и селяне, которые приносили праздничные подарки хозяину и оставались, чтобы хорошенько выпить и закусить. Все двенадцать дней у дверей дома толпились жонглеры, фокусники, странствующие артисты и певцы – их также приглашали в большой зал, где они развлекали хозяев дома, гостей и прислугу. Каждую ночь пели и плясали до утра. В тот день на святках, когда по обычаю всем вручались подарки, Хьюго получил памятный подарок от короля, а Дейзи – от королевы, и он должен был поцеловать девочку, что и выполнил, но настолько неловко, что все вокруг рассмеялись. В течение всего сезона все были к нему очень добры, никто не придирался, не делал замечаний, и он, казалось, светился от переполнявшего его счастья, сожалея лишь о том, что рядом не было матери, которая могла бы увидеть, какой любовью и популярностью пользуется ее сын.