Сандра Хилл - Опороченная (Карнавал соблазнов)

• Название: Опороченная (Карнавал соблазнов)
• Автор: Сандра Хилл
• Издательство: Олма-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5‑87322-391-2

Леди Идит из Соколиного Гнезда хочет срочно выйти замуж, чтобы защитить себя и своего незаконнорожденного сына. Ей не нужны любовь и страсть, ее интересует формальный брак. За это она предлагает хорошее приданое и свой незаурядный хозяйственный талант. Идеальный вариант для неотесанного Эйрика Равенширского, разочарованного в женщинах.

---

— Позвольте присоединиться к вам?

— Ну разумеется. — Он смутился, будто мальчишка, после ее тихих слов, запоздало напомнивших ему о гостеприимстве. Встав и помогая ей подняться по ступенькам к столу, он отметил, какая тонкая у нее рука под этой грубой дерюгой. Господи, и умудрилась же вырядиться в такие безобразные грязно-ржавые цвета! Ростом она выше среднего, но все же едва достает ему до плеча, отметил он, представляя ее Вилфриду.

Прежде чем сесть, она провела рукой по сиденью стула, несомненно, на случай, если оно в пыли. Черт побери! Он ведь дома всего пару недель, и у него накопились более неотложные заботы, чем разбирательство с нерасторопными слугами. Одно дело, когда Вилфрид грызет его, заставляя раскошелиться на ремонт Равеншира, и совсем другое, когда эта незваная гостья смотрит свысока, задрав свой длинный нос, на него и его окружение.

Схватив пустой кубок, он с ядовитой усмешкой обтер краешек рукавом рубахи, как бы делая уступку ее привередливости. Затем налил ей эля и церемонно протянул, как бы наверстывая этим свои предыдущие прегрешения против хорошего тона. Заметно было, как она усиленно старалась, чтобы их пальцы не соприкоснулись. А когда хлебнула из кубка, нос у нее сморщился от отвращения.

— Вижу, что ты не любишь ни собак, ни эля, — раздраженно заметил он.

— Нет, это не так. Я и к собакам отношусь неплохо, когда они на своем месте, а не в зале или на кухне. А что касается твоего эля, то он ничего, вполне сносный. — Гордый подбородок слегка вскинулся. — Впрочем, я избалована. Я варю лучшую во всей Нортумбрии медовую брагу из собственных сот.

— Вот как? Что ж, это интересно. Не то, что ты варишь мёд, а то, что поешь похвалы себе самой.

Глаза Идит резко распахнулись и скрестились с его взглядом, а от вспыхнувшего румянца порозовели щеки. Браво, подумал он.

— Я вынуждена подтвердить, что ты попал в самую точку, милорд. Верно, мне не хватает скромности. Я утратила женственность за все те долгие годы, что прожила вдали от общества. — Идит извинялась, не обнаруживая на деле ни малейшего раскаяния. — Часто я забываю, что благородные леди должны быть слабыми и покорными. Мой отец потворствовал мне в моей независимости.

Если бы Эйрик уже и раньше не заметил ее гордый подбородок, имевший обыкновение упрямо вскидываться вверх, в эту минуту он уж точно инстинктивно почувствовал бы, что она не часто смиряет свой нрав. Впрочем, еле заметная нотка ранимости скрасила ее голос, и Эйрик смягчился.

— Он был добрым человеком — твой отец. Я встречал Арнульфа много лет назад, когда он гостил у моего деда Дара. Жаль, что мне пришлось услышать о его смерти.

Идит кивнула, принимая его соболезнования.

— Как мне помнится, у тебя нет братьев, — продолжал он. — Кто же теперь управляет Соколиным Гнездом?

— Я сама.

Пораженный, он поперхнулся элем, и Вилфрид смачно шлепнул его по спине.

Губы Идит тронула снисходительная улыбка, и внимание Эйрика снова привлекла маленькая родинка возле губы. Ему приходилось слышать, что женщины рисуют себе такие. Может, и она тоже? Нет! Женщина, зачесавшая назад волосы, будто монахиня, да еще вырядившаяся в такие унылые и грубые одежды, навряд ли станет заниматься такими уловками.

— Почему мужчины всегда так встречают мои слова? Поистине я не понимаю, отчего они упорствуют в своем заблуждении, что женщины способны лишь на сплетни и рукоделье?

Эйрик подался вперед и поглядел на Идит с проснувшимся интересом.

— Опыт говорит мне, что женщины в основном пустоголовые, хитроватые, как правило, ленивые существа. Такой была, во всяком случае, моя покойная жена. И если бы не нужда в наследниках, ручаюсь, что большинство мужчин вовсе бы не женились, а искали любовные утехи где-нибудь на стороне.

Резкость его слов, казалось, не покоробила женской чувствительности Идит. И вообще, она явно радовалась его откровенности.

Пальцы ее рисовали невидимый узор на столе, а глаза пристально разглядывали его. «Почему?» — удивился он. Идит нервно облизала губы, чем снова привлекла его внимание к обезоруживающей родинке. Эйрик, словно завороженный, смотрел, как розовый кончик ее языка неосознанно провел дорожку от одного уголка рта до середины с ее ямкой, а затем скользнул к другому уголку, после чего вернулся назад через полную нижнюю губу. А если бы этот путь проделал его собственный язык? Эйрик вдруг размяк и почувствовал, как к чреслам прилила кровь.

«Проклятие, — чертыхнулся он, — ты ведешь себя как сопливый юнец. Поистине мужчина должен целую вечность не видеть женщин, чтобы такая стареющая особа зажгла в нем огонь».

А бесстыдная гостья вглядывалась в него сквозь царивший в зале полумрак со странной пристальностью. Вот уж и впрямь необычная посетительница.

— Мне говорили, глаза у тебя голубые… будто летнее небо… — неожиданно проговорила Идит, резко отрывая его от похотливых раздумий.

Недовольный странной репликой, Эйрик слегка отпрянул.

— Да, так оно и есть — наследство от предков-викингов.

Идит одобрительно кивнула.

Ангелы небесные! Зачем этой старой карге знать, какие у него глаза, голубые или цвета ржавой грязи?

— Ты не походишь на скандинава. Ведь у тебя волосы черные, верно? — Она произнесла это самым будничным тоном, однако Эйрик увидел по нервному шевелению пальцев, что это обстоятельство ее очень волнует.

К чему она клонит, интересуясь цветом его глаз и волос? Он откинулся назад и подозрительно смерил ее прищуренным взглядом.

— Я викинг лишь наполовину. Мать была из племени саксов. — Досадливо прикусив губу от непонятной ее настырности, он озорно добавил: — Не желаешь ли взглянуть на ту мою половину, что от викингов?

Вилфрид прыснул ему в ухо смехом, однако Идит лишь густо покраснела и сделала вид, что не слышала его слов.

— Я имел в виду свою силу в сражениях, — насмешливо добавил он, предлагая полюбоваться мощными мускулами на руке, — и ловкость, с какой мне удается лавировать невредимым в змеином клубке саксонских политиков. — Он постучал себе по голове, словно желая показать, что она не такая уж и пустая.

Судя по всему, юмором Идит была обделена столь же, сколь и красотой. Даже не улыбнувшись его шутке, она задумчиво сжала губы в тонкую линию, не переставая откровенно разглядывать его. Наконец спросила:

— Нельзя ли нам поговорить наедине, милорд?

Эйрик изобразил на лице равнодушие, ничем не выдавая удивления, и кивком велел Вилфриду ненадолго оставить их.

Будто размышляя над чем-то чрезвычайно серьезным и борясь с сомнениями, она нерешительно барабанила пальцами по столу. Дождавшись, пока Вилфрид не спустился с возвышения, она наконец с решимостью взглянула Эйрику прямо в глаза.

— Мне надо немедленно выйти замуж, — выпалила Идит без всяких околичностей. — Тебя это может заинтересовать?

Она невозмутимо смотрела, как смуглый рыцарь изо всех сил старается, чтобы челюсть у него не отвисла. Оправившись от потрясения, Эйрик напустил на лицо непроницаемую маску, пытаясь разгадать, что стоит за этим невероятным, мягко говоря, предложением.

Ха! Мужчин всегда видно насквозь. Они считают женщин не способными мыслить здраво, в этом-то и состоит их слабость. За последние восемь лет на Идит обрушивался один урок за другим, демонстрируя мужскую власть над женщинами. И все же власть эта не абсолютна, и она стала докой по части того, как их можно перехитрить. Разве не доказала она многократно свою способность править Соколиным Гнездом и продавать товар из своих владений на рынке Йорка — лучший сотовый мед, лучшую медовую брагу, лучшие свечи во всей Нортумбрии?

Идит уязвляло, что пришлось идти на поклон, смирив свою гордость, к красивому, велеречивому лорду Равенширскому. Словно для нее имеет какое-то значение, что его тонкие черты лица способны расплавить сердца всех девушек от Йоркшира до Шотландии! Или что его вкрадчивые речи способны и святую монахиню заставить забыть про обеты. В мужья ей нужен не мужчина как таковой и, уж конечно, не этот скверно одетый ублюдок со своим полуразвалившимся замком, который сейчас глядит на нее свысока и с едва прикрытым недовольством.

Да она готова поклясться духом Святой Бригитты! Ее корчит от отвращения при одной только мысли о брачных узах. Узы! Одно слово чего стоит! Все эти долгие годы она отказывалась становиться узницей любого мужчины.

Но теперь у нее выбора нет. Время истекло. И самое лучшее, что ей оставалось, это пойти на сделку, на наилучшее, из всех возможных, брачное соглашение, которое удовлетворило бы ее вероятного супруга, но позволило бы ей сохранить свободу. Вот только пойдет ли на такую сделку лорд Равенширский?

— Может, мой слух обманывает меня, миледи? Ты и вправду добиваешься моей руки, хочешь выйти за меня замуж? — Когда она кивнула и снова с вызовом вскинула подбородок, он неодобрительно фыркнул. — Не принято выступать в таких случаях самой за себя.