Иоанна Хмелевская - Алмазная история [Великий алмаз, Большой алмаз]

• Название: Алмазная история [Великий алмаз, Большой алмаз]
• Автор: Иоанна Хмелевская
• Издательство: Фантом Пресс
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2004
• ISBN: 5-86471-265-5, 5-86471-266-3

Книга 1

Ну, как можно насолить старому нелюбимому мужу, офицеру английских колониальных войск Индии, аккуратисту и педанту, для которого честь превыше всего? Никаких проблем — надо просто выкрасть из древнеиндийского храма самый большой в мире бриллиант, и пусть у полковника голова болит, как пережить тот прискорбный факт, что супруга оказалась… ну скажем так… не особо щепетильной.

Осуществив похищение, юная Арабелла вскоре передумала компрометировать мужа, но, к сожалению, судьбой уникального камня интересовались слишком многие. На протяжении полутора веков великолепный алмаз переходил из рук в руки, чтобы всплыть в современной Польше. А уж коли так, было бы наивно предполагать, что делом не заинтересуется пани Иоанна.

Книга 2

Говорила ведь И. Хмелевская — языки учить надо. Дьяволу говорила в «Покойнике», но тот все равно не слушал умную женщину… И не все ведь обладают способностями самой пани Иоанны: «языков не знаю, но объясняться могу на любом».

Короче, каждый культурный человек должен усвоить как дважды два: без языков никаких сокровищ не отыщете. Даже не пытайтесь. Вот чтобы завладеть, к примеру, алмазом, без которого и не было бы никакой «Алмазной истории», знать надо как минимум английский, французский, немецкий, латынь и греческий, не говоря уже о польском. И это — в самом лучшем случае, поскольку, когда речь идёт о больших деньгах, непременно появляются люди, признающие только один язык — язык силы. Но нашим молодым героиням все-таки удаётся «заработать деньги собственным умом». А как, вы думаете, зовут главную героиню? Правильно — Иоанна.

---

— Так вот почему ему так хотелось нанести визит мадам графине, — поняла Кристина.

— А прабабушка, голову даю на отсечение, горячо поддержала его версию насчёт искусственной челюсти! — подхватила я. — Только она одна и вылетела. Клементина даже могла показать ему соколов, почему не показать?

— А сама небось жутко разнервничалась, — продолжила наши рассуждения сестра. — Ведь поняла же — не челюсть вылетела, а наш алмаз из книги!

— Челюсть тоже…

— Одно другому не мешает, вылететь могло все на свете, места на полу много. Но помощник ювелира небось не за челюстью кинулся, на фиг ему чужая челюсть…

— Передохнем и подытожим, — предложила я. — В принципе обо всем этом мы уже или знали, или догадывались, теперь вот узнали в подробностях. Осложнения начинаются в Кале. Оставил ли этот Шарль алмаз у своей невесты или тот потонул в морских пучинах? Стоп, не торопись. Что у него было при себе в критический момент?

— Так тут же написано — жёлтый небольшой саквояжик.

— Чем нам этот саквояжик может помочь?

И мы уставились друг на дружку, напряжённо размышляя. Ни к какому выводу не пришли. Кристина поднялась с пола, налила вина в два бокала и вернулась на место.

— И все-таки этим алмазом занимались многие поколения наших предков, — задумчиво произнесла она, потягивая испытанное средство. — Видишь, сколько сведений старательно собрано и сохранилось в неприкосновенности до наших дней. А все наши предки, дай бог им… то есть упокой господи их души.

— Не все предки, только прабабки, — поправила я сестру. — Исключение составляет прапрадед Людовик, тот, что с Мариэттой связался. А так алмазом занимались одни женщины, наши предки по женской линии.

— А сейчас наоборот. Во всяком случае, Хьюстон вроде бы мужчина, во всяком случае, таким кажется.

Мы опять помолчали, опять подумали. Ничего умного в головы не приходило. Вздохнув, Кристина предложила почитать газеты, раз уж они у нас под рукой.

Журналисты всегда были журналистами. И в те давние времена тоже сделали все от них зависящее для повышения тиража своих газет. Наряду с информацией, уже известной нам из первоисточника, можно сказать, от комиссара Симона, они расписали смерть виконта во всех подробностях, не скупясь на детали — или вымышленные, или совсем лишние в расследовании. Вроде того, что, вот, картина в кабинете виконта висела косо, друзья покойного обсуждали как раз в самый трагический момент что-то смешное и громко, на весь дом, хохотали, хотя некоторые из них потом клялись — у них были нехорошие предчувствия. Один писал о том, что внезапно в особняке виконта появилась неизвестная молодая дама и, воспользовавшись царившей там паникой, спрятала что-то за корсет и была такова. В репортажах этих писак фигурировали, разумеется, неизбежные брызги крови на стенах и даже на двери кабинета и приводились высказывания дурака лакея и его подробная биография. И т.д., и т.п. Когда уже совсем не о чем стало писать, вспомнили ювелирную фирму мистера Брумстера, а также несчастливое детство его молодого помощника Шарля Трепона. Последнее нас заинтересовало, и прежде всего потому, что в нем описывался внешний вид молодого человека во всех подробностях.

«Шарль Трепон был высоким, ладно скроенным парнем крепкого телосложения», — писал один репортёр. «Шарль Трепон был верзилой, обладающим силой быка», — писал другой. Неудивительно, что хозяин посылал его одного, без охраны, с большими ценностями к клиентам, тем более что помощник пользовался неограниченным доверием ювелира. И доверие он оправдывал, а грабители не отваживались напасть на молодого силача. За честность помощника ювелир головой ручался и, судя по всему, симпатизировал молодому человеку. Одевался Шарль обычно скромно, чтобы не искушать потенциальных злоумышленников, носил просторный сюртук со множеством карманов и всегда имел при себе небольшой саквояж из жёлтой кожи, сумку на длинном ремешке, чтобы вешать на плечо. Даже если злоумышленники и знали, что вот этот здоровяк — помощник ювелира и, возможно, несёт ценности клиентам, они не могли догадаться, где же эти ценности он спрятал — в карманах или в сумке. А при его силе, пока тот жив, прощупывание исключалось.

Кристина решилась сделать предположение:

— Учитывая показания лакея виконта о том, что, входя в кабинет, Трепон сунул руку в саквояж, делаю ставку на последний. Сюртук с карманами мне кажется сомнительным, журналисты мастера приврать, Шарль мог быть в узком пиджачке или пальто с пелериной. Хотя и не знаю, какая нам польза от этого.

Я задумчиво возразила:

— И все-таки прабабушка по каким-то соображениям сохранила весь этот бумажный хлам, да ещё хорошенько его припрятала. Ведь не просто на память?

— Облегчила нам работу, факт.

— А может, мы с тобой не обратили внимания на что-то важное? Ну, скажем, на то, что во всей этой газетной шумихе, поднятой вокруг скоропостижной смерти виконта, при всех подробных описаниях ювелира и его помощника ни слова нет о невесте помощника. А ведь газетчики такие сентиментальности просто обожают. И уж кто-нибудь наверняка бы разнюхал о покинутой невесте и расписал её трагедию. Кстати, о бегстве Шарля — ни слова правды, одни глупости.

Естественно, Кристина нашла что возразить:

— А не кажется ли тебе, что, после того как с Шарля сняли подозрение в убийстве, пресса просто потеряла к нему интерес? Ведь и комиссар Симон, если не ошибаюсь, о невесте парня тоже не упоминал. Ни разу не назвал Антуанетту! Выходит, прабабка о ней самостоятельно дозналась, от дочери.

— И собрала воедино всю эту макулатуру. Для чего? Ладно, давай пока оставим загадки в покое, голова кругом идёт.

— Но сначала изучим до конца этот предмет меблировки, а вдруг в нем ещё какой тайник?

Никаких потайных ящичков в секретере мы больше не обнаружили, зато нашли письмо, отправленное ясновельможной пани графине Мартином Кацперским из Кале. В письме Мартин намекал на необходимость подождать возвращения из Англии ясновельможной паненки Юстины. Неизвестно, что там, в Англии, происходит, поэтому, по мнению Мартина, имеет смысл ещё подождать в Кале, поблизости от английских берегов, и в случае чего быстренько смотаться в Англию. А кроме того, не исключено, что сюда, в Кале, может вернуться известный пани графине тип. Так что он, Мартин, пока останется бдить в Кале. Я удовлетворённо произнесла:

— Ну вот, теперь понятно, какая связь между мадемуазель Антуанеттой Гиббон из маленького французского города Кале и семейством Кацперских из польской глубинки. И сдаётся мне, что этот самый Мартин женился на Антуанетте, что-то такое смутно вспоминается, какие-то намёки в разных письменных источниках. Не она ли та самая Антося? И бабуля что-то такое рассказывала…

— Раз уж ты слушала болтовню бабули, могла бы и запомнить кое-что! — рассердилась Кристина. — И слушать надо было внимательно!

— Да я слушала очень даже внимательно, а вот бабулины воспоминания были какие-то… туманные. Кажется, все происходило ещё до её рождения, так что, собственно, вспоминать она не могла, уже потом слышала от старших. Обрывки воспоминаний. К тому же мне показалось — ей неприятно было говорить об этих вещах. Так при чем я здесь?

— Может, ещё какое письмо попадётся…

Писем больше не попадалось, а вот ночное бдение доставляло нам массу удовольствия и приятных эмоций. Начать с того, что своим новым образом жизни мы шокировали прислугу и полностью дезорганизовали распорядок в замке. Где это видано, чтобы благородные девушки всю ночь не спали, зато потом дрыхли целый день, завтракали где-то ближе к вечеру, а с обедом и вовсе непонятно, что делать? Всю ночь в окнах покоев горел свет, и что бы сказала покойная графиня? Правда, выразить недовольство открыто никто из слуг не решился. Господам виднее, как поступать…

Сжалившись над верными слугами графини и убедившись, что старик-камердинер поразительно быстро оправился от травм, мы собрали прислугу в огромном холле и честно выложили ей мотивы нашего странного поведения. Ведь все равно необходимо привести в порядок доставшееся нам наследство предков и ознакомиться с предметами, из которых оно состоит, а если мы делаем это по ночам, зажигая свет то в одном окне, то в другом, где попало, без всякой системы, ни один злоумышленник не рискнёт лезть в замок ночью. Так что жертвуем собой ради общего блага. Понятно? А днём уж они постерегут. Днём нам надо отоспаться, иначе не выдержим, понятно? Что же касается обеда — пожалуйста, раз уж так им хочется, могут приготовить, скажем, к одиннадцати ночи. Хотя проще было бы оставить нам холодный ужин, а самим отправляться спать. Ужин съедим во втором часу ночи, ну и что? Так что сами должны понять — лучшего способа охранять имущество покойной госпожи графини просто не придумать.

Недовольство прислуги как рукой сняло, в мгновение ока оно сменилось уважительным одобрением. Оказывается, эти вертихвостки не такие уж безмозглые, какими кажутся, не такие безалаберные. Наш способ охраны замка был признан замечательным, а верные слуги графини решили нам всячески помогать, поделив между собой обязанности. Гастон взялся опекать нас вечером, кухарка же с горничной — с раннего утра. У взломщиков не осталось никаких шансов.