Иоанна Хмелевская - Алмазная история [Великий алмаз, Большой алмаз]

• Название: Алмазная история [Великий алмаз, Большой алмаз]
• Автор: Иоанна Хмелевская
• Издательство: Фантом Пресс
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2004
• ISBN: 5-86471-265-5, 5-86471-266-3

Книга 1

Ну, как можно насолить старому нелюбимому мужу, офицеру английских колониальных войск Индии, аккуратисту и педанту, для которого честь превыше всего? Никаких проблем — надо просто выкрасть из древнеиндийского храма самый большой в мире бриллиант, и пусть у полковника голова болит, как пережить тот прискорбный факт, что супруга оказалась… ну скажем так… не особо щепетильной.

Осуществив похищение, юная Арабелла вскоре передумала компрометировать мужа, но, к сожалению, судьбой уникального камня интересовались слишком многие. На протяжении полутора веков великолепный алмаз переходил из рук в руки, чтобы всплыть в современной Польше. А уж коли так, было бы наивно предполагать, что делом не заинтересуется пани Иоанна.

Книга 2

Говорила ведь И. Хмелевская — языки учить надо. Дьяволу говорила в «Покойнике», но тот все равно не слушал умную женщину… И не все ведь обладают способностями самой пани Иоанны: «языков не знаю, но объясняться могу на любом».

Короче, каждый культурный человек должен усвоить как дважды два: без языков никаких сокровищ не отыщете. Даже не пытайтесь. Вот чтобы завладеть, к примеру, алмазом, без которого и не было бы никакой «Алмазной истории», знать надо как минимум английский, французский, немецкий, латынь и греческий, не говоря уже о польском. И это — в самом лучшем случае, поскольку, когда речь идёт о больших деньгах, непременно появляются люди, признающие только один язык — язык силы. Но нашим молодым героиням все-таки удаётся «заработать деньги собственным умом». А как, вы думаете, зовут главную героиню? Правильно — Иоанна.

---

Пришлось отложить в сторону массу интереснейших сообщений. К примеру, о сломанной оси новой кареты и неслыханной компрометации молодой пани Имельской, которая всенародно продемонстрировала в катастрофе ногу по самое колено, и теперь бедняжке только в монастырь удалиться. О заливном поросёнке, который неосторожно был подан на стол «вроде как бы малость засмердевши», и опять была жуткая «компрометация», о водке, настоянной на золототысячнике, которая очень помогает «при звоне в ушах и лишаях по всему телу», о бесчисленных недомоганиях членов семьи и прислуги, всех этих вздутиях живота, колотьё в боку, болях в пояснице и пр. и пр. И о тысяче всяких других мелочей, благодаря которым словно воочию видишь минувшую жизнь с её красками и запахами. Обязательно вернусь к этим письмам.

Один из объёмистых пакетов я сунула Кристине, коротко заявив:

— Травки.

— Холера! — услышала в ответ.

Однако пакет Крыська аккуратно спрятала в свою сумку.

Наконец мы опорожнили сундучок. Ни одного словечка об алмазе! Крыська в полном отчаянии принялась рыться в кучах бумаг, принесённых ею из большого сундука.

— Гляди-ка, Иоаська! — оживилась она. — Наконец-то письма Кацперских. От и до… И наши тоже. О, как раз те годы, которые нужнее всего!

А я-то собралась передохнуть. С тяжким вздохом взялась за работу, но не успела ничего стоящего разыскать, как пришла Эльжуня.

— Я, конечно, молчу! — веско заявила эта энергичная женщина. — Сижу тихо, не мешаю, с обедом не навязываюсь. Но ужин-то вы у меня съедите как миленькие! И не здесь, не на полу же есть, так что извольте спуститься в столовую. О боже, сколько тут бумаг! И все надо прочесть?

— Надо! — печально подтвердила Кристина. — Эльжуня, вы как раз вовремя появились, не знаю, как Иоаська, а я как волк голодна. Пошли скорее!

Ужин, как всегда, затянулся, и к прерванной работе мы вернулись за полночь. А полезная переписка отыскалась и ещё позже. На неё наткнулась сестра, потому что я опять застряла на каком-то историческом описании, оторваться от которого было выше моих сил.

— Вот она! — шёпотом, чтобы не разбудить всех в доме, заорала Крыська. — Антуанетта! Наконец что-то о ней!

Я отмахнулась от сестры.

— Да погоди ты! Мне попались дневники Флориана Кацперского. Чудо! Это надо переписать. Вот, гляди, истории, рассказанные старой ключницей. О том, как молодой граф де Нуармон наделал долгов и отправился в Индию на войну, а его долги выплачивала сестра, маркиза д'Эльбекю, и какие возникли сложности…

Вырвав у меня из рук изящно переплетённую тетрадь, Крыська безо всякого почтения отшвырнула её в сторону и, размахивая у меня под носом листками бумаги, яростно зашипела:

— О маркграфине мы уже читали, не отвлекайся, идиотка! Вот письмо Мартина родителям, отправленное из Кале. Он помчался вслед за пани Юстиной, та махнула в Англию, а он бросил якорь у мадемуазель Антуанетты. Вон из той кучки письмо, может, там и ещё есть.

— Тогда зачем ты развалила кучку? Сама идиотка! Они наверняка были сложены по порядку, а ты все перепутала. И слезь с моей ноги! Убери ногу, кому говорю!

— А куда мне её деть? Вокруг шеи замотать? Тут ногу поставить некуда, все письмами завалено. Ну читай же скорее!

Нет, я не стала торопиться, читала внимательно, вдумчиво, ведь именно сведений о мадемуазель Антуанетте нам так не хватало. Очень кстати, что вот в этой кучке обнаружилась переписка как раз того периода, когда Антуанетта появилась на горизонте. Именно переписка, а не односторонняя корреспонденция.

— Как хорошо, что в этой семье испокон веков ценили написанное слово! — торжественно заявила Кристина. — Смотри, Мартин получал письма в Кале, Париже, Нуармоне и все их заботливо сохранил, не растерял, не выбросил, а привёз обратно в Польшу, в родительский дом. Ведь не сами же они сюда прибежали?

— Не сами, — подтвердила я. — Оба брата так поступали. Взять хотя бы вот этот дневник Флорека, который ты так непочтительно отшвырнула. Не сомневаюсь, мы непременно найдём и письма, которые ему слали отсюда… Ага, вот как раз письмо от сестры, ответ на одно из его писем.

— Езус-Мария, что за марки! — схватилась за голову Крыська. — И я только теперь это обнаружила?!

— И хорошо, что только теперь. Марками займёшься потом. Не отвлекайся!

Часа через два мы рассортировали драгоценные письма рода Кацперских и уложили в хронологическом порядке. Только потом принялись читать. Ах, какое это было увлекательное чтение! Не заметили, как минула ночь, как наступило утро.

От случайных и сухих упоминаний о мадемуазель Антуанетте Мартинек быстро перешёл к похвалам девушке и восторгам. Как и следовало ожидать, вскоре последовала просьба к родителям дать своё родительское благословение на брак с этим чудом природы. Письма Мартинека мы читали вперемежку с письмами его старшего брата Флориана. Тот поначалу отмалчивался, а потом принялся высказывать предположения, что его братишка не иначе как спятил. Проблему разрешила ясновельможная паненка Юстина, авторитетно подтвердив высокие моральные и прочие качества француженки и полностью одобрив предстоящий марьяж. Очень понравились нам письма сестёр Мартина и Флорека, девиц хоть и крестьянских, но образованных. В их письмах почти не встречались орфографические ошибки.

Итак, в одну сторону летели ироничные письма Кацперских дев, а им в ответ Мартинек всячески превозносил свою невесту, особенно напирая на её хозяйственность. Уж такая она мастерица, вон, даже смастерила потрясающую подушечку для иголок — глаз не оторвёшь. И с таким вкусом её отделала ракушечками, такой красивый бархат выбрала — просто нет слов!

Видимо, не так уж много изделий смастерила собственноручно прекрасная Антуанетта, потому как о подушечке для иголок Мартин писал неоднократно, что дало повод сёстрам деликатно поиздеваться над влюблённым братцем. «Теперь, любезный братец, — писали девы Кацперские, — отпадёт потребность в портном, жёнушка-искусница станет тебя обшивать. Это какая же экономия в хозяйстве!» А вот письмо Флорека, написанное уже позже, когда братец Мартин привёз молодую супругу в замок Нуармон: «…а на игольницу из красного бархата Антуанетта не надышится и трясётся над ней, словно та золотая…» — Чего это они так расписывают несчастную подушку для иголок? — недоумевала Кристина. — Прямо помешались на ней.

— Из-за того, наверное, что девушка она была бедная, приданого не имела, вот и подчёркивали всячески её хозяйственные способности.

— Возможно. Старики Кацперские небось по-крестьянски на какое-то приданое рассчитывали, но в письмах нигде не жалуются.

Тут я вспомнила о главном.

— Погоди, ведь по нашим предположениям алмаз в это время у Антуанетты уже мог быть. Интересно, куда она его дела? Оставила в Кале или привезла в Нуармон?

— Если обнаружила, то обязательно захватила с собой, — была уверена Кристина.

— А если не обнаружила? Он мог так и остаться в проклятом саквояже жениха, бывшего жениха. А брошенная невеста увлеклась новым поклонником, нашим Мартинеком, в саквояжик могла и не заглянуть. Не знала, что алмаз оказался в её распоряжении. Ведь недаром же Хьюстон так упорно разыскивает жёлтый саквояжик!

— Логично, — немного подумав, согласилась Кристина. — Могло получиться и так: заглянула в жёлтую сумку только перед самым отъездом в Польшу, обнаружила в ней сокровище, забрала с собой и спрятала уже где-то здесь. А перед кончиной не успела никому сказать.

— Перед кончиной, как ты выразилась, уж непременно бы хоть кому-нибудь призналась.

— Необязательно. Во-первых, может, не было у неё такого доверенного лица. А во-вторых, откуда человеку знать, что наступает эта самая кончина? Всегда ведь надеется, что ещё не время…

— В таком случае перед нами открывается роскошная перспектива: перекопать весь чердак, не ограничиваясь одной корреспонденцией.

— Будь я законченной свиньёй… — ехидно начала Крыська и многозначительно замолчала.

— Ну!

— Я предоставила бы моей сестре одной рыться на чердаке. Плевать мне на алмаз, марок вполне хватит на лабораторию для Анджея.

— Марки являются составной частью общей наследственной массы, — не менее ядовито заметила я. — Не говоря уже о тех, что наклеены на конвертах с перепиской Кацперских. Переписка принадлежит Кацперским, значит, ограбишь их. А на прочие я имею такие же права, так что придётся поделиться со мной.

— Холера! Придётся, видно, искать эту дрянь.

* * *

Итак, к утру мы смогли просмотреть всю обнаруженную корреспонденцию, хотя так хотелось прочитать её не торопясь, с чувством и толком. И все равно запомнилось, что панич Пясецкий упал в колодец, но угодил в ведро и его, панича, извлекли живым. А норовистая кобылка Розалинда вбежала по лестнице в парадную гостиную Млынарских, по дороге сбросив барона Лестке, — врубился, балбес, в притолоку и перебил севрский фарфор. А панну Ясиньскую по ошибке заперли в гардеробной вместе с паном Здиховским, и теперь неизвестно, что делать, ибо последний женат и ожидает потомка. А сколько пришлось напереживаться, когда в последний момент выяснилось, что из двух дюжин яиц половина — болтуны или тухлые, куры же по зимнему времени неслись плохо и очень важный приём оказался под угрозой срыва. Повар графьев Залесских по всему саду гонялся с кухонным ножом за паничем Ястшембским, потому как шаловливый панич шутки ради взял да и встряхнул суфле, что готовилось на званый вечер. Потрясающее чтение! Подумалось: даже если и не найдём алмаз, стоило покопаться в старьё уже ради одного удовольствия.