Виктор Цокота - Звезды бессмертия (Книга 1)

• Название: Звезды бессмертия (Книга 1)
• Автор: Виктор Цокота
• Жанр: Научная Фантастика

---

Олег согласно кивнул головой.

- Я вас понял, Андрей Иванович. И тебя, Танюша, тоже,- улыбнулся он ей, давая улыбкой понять, что случай с увлекшимся аквалангистом и удар в голову легким килем первой "Юлии" он помнит очень хорошо.- Я согласен с вами обоими. Не только можно, но и нужно, обязательно нужно усилить безопасность движения тримарана, как для экипажа, так и для окружающих. Непременно сделаем это, когда вернемся домой.

Часами сидели они все вместе в рубке наблюдения, что на метр возвышалась над палубой впереди фокмачты. Ее прозрачный пластиковый купол, защищенный от солнца тонкой зеркальной пленкой, позволял любоваться красотой проплывающих мимо берегов, ясным безоблачным небом, в котором то плавно парили за кормой корабля, то стрелой уносились в голубую высь белые чайки.

Деловито перемигивались крохотные лампочки в маленьких каютах-глазках на широкой панели ручного щита управления и контроля, а внизу, под рубкой, в зеленых пластиковых ящиках, установленных по центру носовой и средней части гондолы, выполняя команды ЭВМ, щелкали послушные реле и фиксаторы и сразу же, синхронно подчиняясь им, начинали работать механизмы блока "ПРАКТИКА" - включались реостаты, плавно двигались тросы и тросики, вращались колесики блоков, срабатывали миркоэлектромагниты, а затем разворачивались паруса, подставляя свои плоскости ветру.

Здесь, на Днепре, они не рискнули сразу полностью отдать управление судном автоматам. Берега реки часто изгибались, ее фарватер каждую сотню метров менял направление, что на первых порах требовало постоянного вмешательства человека в управление кораблем.

На "Юлии" их было два, а если точнее, то даже три вида. Весельные, которые всерьез в расчет не брались, парусные, подчиняющиеся силе ветра, и механические, приходящие в движение от трех моторов, расположенных в кормовой части гондолы и поплавков. Соединенные со всей автоматизированной системой управления блока "ЭВМ-ПРАКТИКА", они имели самостоятельные источники питания, запасы которого были рассчитаны на три тысячи километров пути. Энергия же малогабаритных водородных реакторов гондолы и поплавков была в основном рассчитана для обеспечения работы механизмов системы управления и жизнеобеспечения, хотя при необходимости ее вполне бы хватило для работы всех моторов.

- Выйдем в море,- в который уже раз мечтательно повторял Аксенов, и глаза его начинали как-то пo-особому блестеть, - опробуем одновременно мощь всех движителей. Думаю, узлов до тридцати выжмем из этой посудинки... Как считаешь, капитан? - спрашивал он Олега, и в голосе его слышалась нотка мечтательности, неодолимого желания во что бы то ни стало добиться почти нереального.- Там простор, крепкий ветер... Часами курс менять не надо. Всем тогда личного времени хватит. И почитать, и поразмыслить можно, и фильм хороший посмотреть, и рыбку половить. Ты иди пока, отдыхай,отправлял он Олега в кубрик, где в это время готовила ужин Таня.- Ночью-то тебе больше бодрствовать придется. Я могу ненароком и буй проворонить,- он настойчиво выпроводил Олега из рубки наблюдения, чтобы дать молодежи возможность побыть вдвоем.

Отношения между Таней и Олегом в эти первые дни на тримаране, как ни странно, вдруг усложнились. В ее привычную манеру общения с ним как-то сами собой вкрались нотки почтительности. В какой-то степени оправдались первоначальные опасения Олега: несколько раз еще там, в зимнем бассейне Института кибернетики, в период оснащения тримарана она неожиданно для самой себя называла его по имени и отчеству или вдруг, робея, запинаясь, отвечала на его обычные вопросы, словно спрашивал ее не Олег, а старый университетский профессор. Ей почему-то было неловко от того, что совсем еще недавно - каких-нибудь десять месяцев назад - она запросто командовала этим замечательным парнем, с мнением которого и тогда уже считались видные ученые, руководители предприятий и министерств.

Тем не менее она любила,- уже это-то Таня хорошо знала,- любила, вернее продолжала любить именно того, ее Олега, вынырнувшего так неожиданно в самом центре Русановского залива. Сейчас, на Днепре, он был почти такой же, каким узнала и полюбила она его минувшим летом. Полюбила сразу и навсегда, безраздельно соединив мысленно свою жизнь с его жизнью.

Здесь, на тримаране, это снова был ее Олежка веселый, сильный, жизнерадостный парень, полный энергии и мальчишеского задора, отчаянно смелый и покоряюще робкий.

Но именно здесь, на скользящем по темной глади Днепра тримаране, она впервые увидела его за работой. Нет, таким она никогда не знала его. Это был совершенно другой парень - сосредоточенный, отрешенный от всего окружающего, полностью ушедший в себя, в свои расчеты.

...Темнота за бортом с каждой минутой становилась все гуще. Они подходили к широкой прорези в пересекающей Днепр многокилометровой дамбе, за которой открывался рукотворный простор Кременчугского моря.

Поставив на столик тарелки с едой, Таня увлеченно рассказывала Олегу об этом изумительном уголке Украины-крае Шевченко и Чайковского, декабристов и Пушкина. И вдруг поняла - Олег не слушает ее. Смотрел куда-то в сторону, нервно комкая листок бумаги. Из аккуратной стопки на полочке над столом он взял второй лист, быстро стал писать что-то, смешно шевеля губами.

Таня замолкла, тихо уселась в уголке-в противоположной от входа стороне кубрика. Машинально листая странички попавшего под руку журнала, она время от времени робко поглядывала на Олега. Может, ей лучше выйти из кубрика?

Но он вдруг стремительно поднялся, широко и радостно улыбнулся ей.

- Так что ты рассказывала о Пушкине? Ну ладно, потом доскажешь. И поужинаем немного позже,- посмотрел он на полные тарелки.- А теперь пошли в рубку наблюдения. Андрей Иванович, наверное, заждался.

В рубке сразу торопливо защелкал тумблерами.

Плавно развернул "Юлию" от фарватера к берегу, затем и вовсе застопорил ее ход.

- Андрей Иванович, передайте катерам сопровождения,- ничего не объясняя, тихо попросил Аксенова,сделаем остановку на полтора часа. Отдохнем, мол, перед морем.

И, услышав через минуту, что на катерах их поняли и не возражают, наконец пояснил:

- Будем на ходу внедрять ваше предложение. Иначе, чего доброго, действительно возможна авария. Вон какая длинная громадина впереди,- кивнул он на чернеющую дамбу.

Нажав на какую-то кнопку, Олег легко приподнял прозрачный купол. Свежий влажный ветер ворвался в рубку. С берега пахнуло дымком. Над отлогим невидимым левым берегом поднимался большой красноватый диск луны, светлый след от которого протянулся через широкую гладь воды.

- Прошли бы, пожалуй, сегодня. Светло-то как,нарушил тишину Аксенов.Впрочем, пусть ребята передохнут часок. Видишь, как жируют. Для них это большая радость. Сам таким был, помню.

Четыре катера уткнулись носами в довольно крутой правый берег. Остальные, образовав полукруг в сотне метров от берега, противоборствовали течению почти неслышными двигателями. Их мощные прожектора освещали подходы к берегу и часть суши. В их свете было хорошо видно, как с катеров у берега прыгали в воду крепкие загорелые ребята. Всплески воды, смех, веселая возня. Кто-то на берегу уже развел яркий костер.

- Лет десять назад,- повернулся к Аксенову Олег, - отдыхал я неподалеку отсюда в пионерском лагере возле Сосновки. На берегу Кременчугского моря, у самой воды. Хорошо помню: август, жарища, а ночью от воды туман на берег ползет. Как молоко, в метре ничего не видно! Так что попробуем, друзья, усилить наше надводное и подводное зрение дополнительными локаторами. Есть у нас они в запасе. Подключим их к ЭВМ,протянул он Аксенову заполненный еще в кубрике ровными строчками цифр и математических знаков листок бумаги,- а уж она быстро сориентируется обходить препятствие или дать немедленную команду "стоп!". Для этого нам много времени не понадобится. За какой-нибудь час управимся. Может, чуть больше.

Он рукой провел по лбу.

Таня удивленно подняла брови, посмотрела на тренера. Но и Аксенов явно ничего не понимал. Правый глаз его учащенно моргал, на лице появилась растерянность.

А Олег, повысив голос, чтобы заглушить шум катерных двигателей, которые в этот момент менялись местами, говорил раздельно, чуть торжественно:

- Команде тримарана "Юлия" следует немедленно покинуть корабль на двадцать минут для омовения своих бренных тел в священных водах Борисфена! Форма одежды - купальная.

Быстро скинув с себя рубашку, он первым бросился из рубки на палубу, и уже через несколько секунд за бортом раздался сильный всплеск воды.

Они точно вложились в рассчитанное Олегом время. Ровно в полночь "Юлия" вошла в Кременчугское море, а еще через полтора часа справа медленно проплыли редкие ночные огни Черкасс.

Над куполом рубки алмазная россыпь мириадов звезд. Справа и слева густая чернота. Где-то далеко впереди красные и зеленые точки огней монотонно раскачивающихся на волне буев, ограничивающих широкий фарватер. Судно неслышно скользит по темной глади, описывая замысловатые кривые, подставляя невесть откуда появившемуся бейдевинду[ Беидевинд - встречный ветер, дующий в нос или под острым углом к направлению движения.] то левый, то правый борт. К доносящемуся в рубку приглушенному шуму моторов сопровождающих катеров давно привыкли. Их почти не слышно, как не слышно ударов собственного сердца. Они не отвлекают больше, как в первые часы плавания, не мешают смотреть вокруг на серебрящиеся под луной далекие берега, думать и слушать Таню, музыку ее голоса.