Джек Йовил - Дракенфелс

• Название: Дракенфелс
• Автор: Джек Йовил
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-91181-443-4

«Женевьева. Жажда крови» Джека Йовила – новая книга завоевавшего большую популярность сериала «Warhammer».

Знакомьтесь: Женевьева Дьедонне – прекрасная вампирша. Она могущественна, изобретательна, умна, бесстрашна и утонченна. Она властвует над миром Молота Войны уже более шестисот лет. В переполненных городах и темных лесах Женевьева и ее малопривлекательная свита противостоят обезумевшим силам зла и самому Вечному Дракенфелсу. А ведь в ее венах течет вампирская кровь, и значит, со времен темного поцелуя борьба со злом стала и борьбой за собственную душу. Но какую цену придется заплатить, чтобы не дать темным силам завладеть собой, знает лишь Женевьева Дьедонне.

---

– Могу я что-то для тебя сделать? – спросил Детлеф.

– Хорошо бы воды.

Детлеф зачерпнул ковшом воды из стоящей тут же бадьи и поднес к губам друга. Ему было странно находиться совсем рядом с таким исковерканным существом, но он подавил отвращение. Бреугель начал с хлюпаньем пить, закашлялся, и вода струйкой потекла назад из разбитого рта. Но горло его работало, и он сумел проглотить немного. Обессиленный, он повис на своих цепях и выжидающе взглянул на Детлефа.

– Ну, давай, – сказал он, – спрашивай...

– Спрашивать о чем?

– Не я ли выпотрошил Руди и выковырял его глаза. И не проделал ли то же самое с Менешем.

Детлеф поколебался.

– Хорошо, спрошу.

Глаза Бреугеля снова наполнились слезами. У него был такой вид, словно его предали.

– Мог бы спросить и вслух. Так больнее. Боль – самое главное во всем этом.

Детлеф сглотнул.

– Ты убил их? Руди и Менеша?

Беззубый рот Бреугеля скривился в болезненной усмешке.

– А ты как думаешь?

– Ох, да брось ты, Варгр. Это же я, Детлеф Зирк, не какой-то посторонний! Мы работали вместе... сколько лет? Ты остался мне верен в «Истории Сигмара» и думаешь, что я собираюсь бросить тебя, потому что ты...

Он пытался найти слово. Бреугель подсказал его:

– Мутант. Сейчас их... нас называют так. Да, я порождение Хаоса. Посмотри на меня...

Бреугель запульсировал, из его тела появились какие-то удивительные органы.

– Это странная болезнь. Я не знаю, умираю от нее или возрождаюсь. Если бы я был писателем, как ты, тогда, может, сумел бы описать, на что это похоже.

– Это больно?

– Временами. А порой это... довольно приятно, как ни странно. Я могу не чувствовать боль, если захочу. Иначе Крали уже давно добился бы от меня замечательного признания. К несчастью, я не могу защитить себя незнанием, понимаешь? Эти щупальца на животе способны видеть главные мысли в сознании людей. Я знаю все подробности убийств, которые Крали хочет выбить и выжечь из меня. Так же как знаю твои настоящие чувства к тому, чем я стал...

Внутри у Детлефа все сжалось, и он выпалил извинения.

– Не огорчайся. Мне самому отвратительно то, во что я превратился. Я всегда был отвратителен себе. Так что ничего нового. Я вовсе тебя не виню. Ты единственный, кто когда-либо давал мне шанс. Я собираюсь вскоре умереть и хотел бы, чтобы ты знал, как я благодарен тебе за твою дружбу.

– Варгр, я не дам Крали убить тебя.

– Нет, не дашь. Я могу сам решать, жить или умереть. Я могу остановить свое сердце, выгрызть его зубами, которые выросли у меня в груди. И я собираюсь сделать это.

– Но Освальд справедливый человек. Он не станет смотреть, как тебя вешают за убийства, которых ты не совершал.

Ресницы Бреугеля извивались и меняли цвет.

– Нет, но как насчет того, чтобы увидеть меня на виселице за убийства, которые я совершу? Даже просто за то, что я такой. Я меняюсь...

– Это ясно.

– Не только тело. Мой разум меняется тоже. У меня возникают новые влечения. Варп-камень извращает умы так же, как и тела. Я забываю известные вещи, в голову приходят странные мысли, странные желания. Я очень меняюсь. Я мог бы уйти в Пустоши и затеряться среди орд Хаоса, присоединившись к прочим монстрам. Но тогда я уже не был бы больше собой. Я теряю Варгра Бреугеля и не думаю, что хочу жить, сделавшись тем, во что вот-вот превращусь.

Бреугель стиснул зубы и выпрямился в цепях. В груди у него громко заскрежетало. Его ресницы потемнели и растопырились, будто толстые сосиски.

Примчался обратно Крали со своими людьми.

– Что творит эта скотина? – спросил управляющий.

Детлеф развернулся и ударил его в брюхо, еще больше разбивая костяшки пальцев. Крали сложился пополам, ругаясь и кашляя. Детлеф хотел ударить его еще раз, но у него было слишком много других забот.

Туловище Бреугеля начало раздуваться, и он вырвал цепи из стены. Улыбаясь, он направился к Крали. Доверенный человек принца завопил, когда монстр подошел к нему. Бреугель загрохотал цепями и с силой ударил своего мучителя по лицу. Он продолжал увеличиваться в размерах, на коже его появились трещины. Глаза выпучились, словно фурункулы. Он глубоко вздохнул, наполняя легкие воздухом.

Детлеф отступил, чтобы его не забрызгало. Палач пошатнулся и, пытаясь удержать равновесие, схватился за полную раскалённых углей жаровню. Он взвыл, когда его рука начала поджариваться. Бреугель с могучим вздохом развалился на куски.

– Желаю удачи с пьесой, – произнес Варгр Бреугель, умирая.

IV

Когда тремя днями позже прибыл отряд Императора, положение было настолько близко к нормальному, насколько возможно. Детлеф лично руководил погребением Варгра Бреугеля и проинформировал Хенрика Крали, чтобы тот, ради своего же блага, не попадался ему на дороге. Крали развесил объявления о том, что Бреугель и был убийцей, и бубнил своим людям, что каждый день, прошедший без очередного зверства, доказывает его правоту. Если у карлика и имелись сообщники, управляющий не слишком-то усердствовал в их розыске. Частным образом он высказывал мнение, что голоса, которые они слышали в комнате, где был убит Менеш, принадлежали демонам, которых вызывал Бреугель своим нечестивым ритуалом.

Был Бреугель убийцей или нет, но труппа очень сожалела о нем. Детлеф отменил утреннюю репетицию, чтобы все могли присутствовать на похоронах его заместителя. Детлеф похоронил его на горном склоне, за стенами крепости. Джастус, как-никак духовное лицо, прочел молитву, а Детлеф произнес краткую речь. Единственной персоной, не замеченной на похоронах, была Лилли Ниссен, да и на репетициях ее в последнее время особо не видели. У Бреугеля было больше друзей, чем он думал. Детлеф поклялся, что, когда приедет Освальд, он поквитается с Крали, которого считал убийцей своего друга.

Представление уже обрело свои окончательные очертания. Детлеф целый день просидел на репетиции, ничего не дополнив, не исключив и не изменив ни в одной роли, и вся труппа разразилась восторженными криками. Он достал свою исчерканную каракулями рукопись и объявил, что работа над текстом закончена. Потом он прочитал пятидесятиминутную лекцию о наиболее сильных сторонах пьесы, стращая, укоряя, льстя, обхаживая тех, кто заслуживал того, и приведя в восторг своих сторонников разговорами о духе их спектакля. Наблюдая из зала – в роли его заменял дублер, – Детлеф отметил, что единственным пустым местом оставалась Лилли, и с этим действительно ничего нельзя было поделать. По крайней мере, выглядела она потрясающе, с зубами или без, и ее мрачность можно было легко принять за отстраненность нежити, даже если это не соответствовало характеру пьесы и ожиданиям любого, кто встречал настоящую Женевьеву Дьедонне. О своей игре он сказать ничего не мог. Это была одна из задач Бреугеля – не давать ему покоя как актеру, тогда как сам он мог быть слишком поглощен другими деталями постановки. Он надеялся, что его друг не будет слишком строго судить его из загробного мира, и старался воздерживаться от переигрывания, на что постоянно указывал ему Бреугель.

Когда ранним утром появились гонцы, возвестившие о скором прибытии Императора и выборщиков, Детлеф был настолько уверен в успехе, что отменил дневную репетицию и разрешил членам труппы заниматься своими делами. Отдохнув и расслабившись, они станут играть лучше. И он знал, что они будут ему благодарны за возможность поглазеть на богатых и знаменитых людей. Не одна юная актриса или музыкант исчезли сейчас в своих спальнях, извлекая на свет самые соблазнительные и/или откровенные наряды, в надежде заполучить богатого покровителя из императорской свиты.

Император Карл-Франц въехал в замок Дракенфелс во главе каравана, Освальд – теперь великий принц Освальд – чуть позади него, рядом с сыном императора Люйтпольдом, изо всех сил старавшимся не отставать. Император помахал рукой, и собравшиеся актеры приветствовали его громкими возгласами. Остатки каравана проскрипели и прогрохотали через ворота замка, и внутренний двор заполонили конюхи, кучера и слуги. Благородные персоны покинули кареты и были препровождены в роскошные апартаменты, приготовленные для них в противоположном от занятого актерами крыле крепости. Детлеф услышал, как Иллона Хорвати с завистью обсуждала до смешного обвешанный драгоценностями дорожный наряд графини Эммануэль фон Либевиц. Он узнал выборщика Миденланда, который отвел взгляд и, бледный, устремился прочь, на поиски уборной. Некоторые плохо переносят дорогу. Крали опередил Детлефа и первым заговорил с Освальдом. Он кратко отрапортовал, и актер увидел, что лицо выборщика сделалось серьезным.

Освальд подошел к Детлефу, оставив Крали разбираться с толпой вновь прибывших стражников.

– Скверное дело.

– Да, ваше высочество, и ваш слуга сделал его еще хуже.

Освальд был мрачен.

– Я тоже так думаю.