Ежи Косинский - Свидание вслепую

• Название: Свидание вслепую
• Автор: Ежи Косинский
• Издательство: Амфора
• Жанр: Современная проза
• Год: 2004

Героя в «Свидании вслепую» Косински выбрал себе под стать. Джордж Левантер — донжуан и прохиндей, русский еврей и американский бизнесмен, на визитке титулующий себя «инвестором», а в жизни разыгрывающий то гэбэшника, то террориста, а то и вовсе ценителя игры на фортепиано. Описание его похождений — смесь плутовского романа со сказками «Тысячи и одной ночи». Или, может быть, художественного порно с эпизодами из биографии самого Косинского.

---

Левантер смотрел в сторону. Она немного помолчала, дав ему время переварить услышанное.

— Ты представил меня некоторым из своих друзей, — продолжала она. — Неужели полиция или суд поверят тому, что ты не знал ни моего имени, ни где и с кем я живу, ни чем зарабатываю себе на жизнь? — Казалось, ее доводы подходят к концу. — К тому же ты не знаешь, что я могу сообщить суду.

Она села в машину и захлопнула дверь. В темноте ее лица не было видно.

Левантер вынул ее чемоданы из багажника и положил рядом с ней на заднее сиденье. Жестом попросил ее поднять расческу. Потом осторожно пододвинул тело к краю сиденья и, наклонившись над ним как штангист, стал подталкивать его до тех пор, пока оно не скатилось на его вытянутые руки. Голова мертвеца свесилась на плечо Левантера. Вся его одежда пропиталась кровью. Левантер засунул тело в багажник, положив его голову на запасное колесо. Потом закрыл багажник, сел за руль, завел мотор и медленно вывел машину на дорогу. Они спустились до бульвара Сансет, потом опять поднялись наверх, к дому Левантера, расположенному на вершине по другую сторону холма.

Через несколько минут они были возле дома, и Левантер нажал кнопку дистанционного управления замком. Как только ворота открылись, автоматически вспыхнуло освещение, на деревьях, обступавших дом со всех сторон, заиграли огни и осветили лужайку и бассейн.

Подъезжая к дому, Левантер подумал о том, что освещенный дом похож на новую, только что вытащенную из коробки игрушку. Левантер взял с сиденья чемоданы Серены, и она вошла следом за ним в дом.

В гостиной он посоветовал Серене что-нибудь выпить.

— А я пойду избавлюсь от машины, — сказал он. — Надеюсь, что скоро вернусь.

Он подъехал к гаражу сбоку, в стороне от освещенной дорожки, вышел и открыл багажник. Вытащил тело. Оно было тяжелым и теплым. Левантер перетащил тело на переднее сиденье и усадил у правой двери. Потом вынес из гаража большую пластмассовую канистру с бензином и поставил ее на сиденье между собой и трупом. Он вывел машину за ворота, которые открыл и закрыл при помощи дистанционного управления и проехал несколько сот ярдов вверх от своего дома, откуда свернул на строительную площадку. Там он загнал машину на большую армированную бетонную платформу, укрепленную на сваях прямо на склоне холма — на этой платформе предстояло построить дом. Отсюда холм уходил под крутым углом вниз, в ущелье. Левантер погасил фары. Огни большого города светились вдали, как огни гигантской ярмарки.

Левантер посидел некоторое время, прислушиваясь к биению своего сердца на фоне гудения работающего вхолостую двигателя. Он с удовлетворением отметил, что еще не утратил способности успокаивать сердце перед финишным рывком — как это делают легкоатлеты. Он достал платок и аккуратно стер с руля отпечатки пальцев, вышел из машины и стер отпечатки с багажника и дверных ручек. Сел в машину и переместил труп на пол таким образом, чтобы его плечо прижималось к акселератору. Взял канистру с сиденья, открыл ее и облил бензином тело и всю машину и забросил пустую канистру в машину.

Через окно протянул руку внутрь, нажал на кнопку вмонтированной в панель зажигалки и, когда та нагрелась, выдернул ее. Молниеносным движением переключил передачу с «тормоза» на «движение», кинул зажигалку на тело и отскочил в сторону.

Машина поползла. Пока черная масса ныряла с платформы, внутри ее робко разгорались языки пламени. Левантер услышал, как машина ударилась о холм, потом с грохотом покатилась вниз, переворачиваясь и увлекая за собой потревоженные камни. Внизу, в ущелье, послышался взрыв, вспыхнули языки пламени, и через несколько мгновении вновь наступила полная тишина.

Левантер ушел со стройки, стараясь держаться поближе к оградам, подальше от лунного света. Он был спокоен. Сердце его билось в обычном ритме.

У него не было причин сомневаться в том, что Серена рассказала ему правду. Он был готов принять то, что она оказалась проституткой. Он уже имел дело с проститутками и будет иметь с ними дело и впредь. Проститутка — это незнакомка, притворяющаяся любовницей. Проститутка сводит секс к одному-единственному акту. Серена была любовницей, притворяющейся, что она — незнакомка; постоянно испытывая Левантера, она превращала для него свой единственный акт в секс. Он никогда не знал, придет ли она опять, и потому не особенно тревожился по поводу ее отсутствия. И всякий раз, когда она уходила, Левантер понимал, что от сказанного или сделанного им совершенно не зависит, вернется она или нет. При всей своей непредсказуемости Серена была единственным светом в окошке его повседневной рутины.

За все время их знакомства они встречались не чаще трех-четырех раз в месяц, а иногда по нескольку месяцев не виделись. Он не сомневался в том, что точно так же поспешил бы сегодня на встречу с ней, если бы они в течение трех-четырех месяцев виделись ежедневно, а потом вдруг расстались бы на несколько лет. Он страдал от ее отсутствия, а не от присутствия других мужчин в ее жизни.

Но оставались еще практические соображения. Он не подозревал о ее профессии, но теперь до него дошло, что в любой момент она могла его заразить. Ему никогда не приходило в голову сдать кровь на анализ, а, путешествуя по странам с разным климатом, он привык не обращать внимания на временную сыпь на коже или язвочки во рту; иными словами, он мог просто не обратить внимания на быстро заживающие болячки — ранние симптомы венерического заболевания.

Не исключено, что болезнь находится уже в той стадии, когда поражены спинной и головной мозг и нервные ткани. Быть может, она только-только начнет проявляться головными болями, общей рассеянностью, легкой потерей памяти, периодическим головокружением. Утратив всякий интерес к жизни, он вскоре впадет в тяжелую депрессию, его речь станет путаной, движения — нескоординированными. Потом наступит эйфория; он станет беззаботным, импульсивным, агрессивным. Наконец начнет забывать недавние события, зато прошлое будет всплывать в его памяти в самых ярких подробностях.

И вот, представил он себе, однажды он входит в ванную и, закрыв глаза, умывает лицо. Внезапно его тело начинает покачиваться, хотя он стоит, широко расставив ноги, а руки его словно плывут над головой. Он открывает глаза и видит в зеркале, что его зрачки расширены и не сужаются, хотя на них падает свет.

Он попадает в больницу, и быстро начинается распад. Охваченный страхом перед неизбежной смертью, помещенный в психиатрическую лечебницу, он часами сидит, скорчившись в углу, и не пытается изменить позу, а перед его глазами то и дело всплывает надпись на старинных солнечных часах в плавательном бассейне в его доме на Беверли-Хиллз: КАЖДЫЙ ЧАС НАНОСИТ РАНЫ, ПОСЛЕДНИЙ ЧАС — УБИВАЕТ, но при этом он не в силах сосредоточиться, чтобы понять смысл этой фразы.

Он находился недалеко от ярко освещенного дома и Серены. Теперь, когда ночная прохлада стала ощутимой, ему невероятно захотелось оказаться в помещении. О его будущем приходилось только сожалеть, оно изобиловало предчувствием несчастий; только настоящее придавало времени хоть какую-то ценность.

Серена была в гостиной и разжигала камин. Направляясь к ней, он заметил в большом зеркале свое лицо: покрытое сгустками крови и потом, бледное, зловещее.

Она бодро приветствовала его и сказала, что у нее полегчало на сердце оттого, что он вернулся. Ее правая рука была покрыта запекшейся кровью, блузка и юбка тоже. Серена провела ладонью по его волосам, потом поднесла окровавленные пальцы к губам и, немного поколебавшись, облизнула их. Она зарылась лицом в его волосах, трогала их губами. Вскоре ее лицо оказалось в крови, и, поцеловав ее, он почувствовал на своих губах привкус крови. Он побледнел, словно покойник, а она, целуя его, продолжала слизывать кровь.

Ее возбуждение нарастало, и он почувствовал, что и сам возбуждается, захваченный ее состоянием свободы и непринужденности. Серена потянула его на пол, легла возле камина, торопливо раздеваясь и срывая с него одежды. В отблесках камина ее голая кожа казалась оранжевой. Она растянулась на ковре и стала кататься по его окровавленным брюкам и пропитанной кровью рубашке, прижимая их к груди, запихивая себе в промежность; ее кожа была испачкана кровью, а движения становились все неистовее. Серена подтащила Левантера на груду грязной одежды и склонившись над ним, придавив всем своим телом, ввела его в себя. Она вцепилась ему в плечи и принялась его трясти. Ее напряженные члены стали постепенно расслабляться; она стонала и визжала, словно ее разрывали на части. Не сводя с него остекленелых глаз, она двигалась вверх-вниз, раскрываясь и сокращаясь, яростно стремясь достичь освобождения, как если бы ее тело растекалось. Она все сильней вжималась в него. И вдруг плотно завязанная цепь внутри нее лопнула. Она тут же успокоилась и соскользнула с него на пол.