Мартина Коул - Опасная леди

• Название: Опасная леди
• Автор: Мартина Коул
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-7001-0128-9

Лондон. 50-е годы прошлого столетия. В центре повествования – семья Райанов, ирландских эмигрантов. Нищие и обездоленные, опустившиеся на самое дно жизни, семеро братьев один за другим, вслед за старшим Майклом, уходят в преступный бизнес и превращаются в миллионеров. Их единственная сестра, Мойра, пережив любовную драму, потеряв ребенка, в свои семнадцать лет присоединяется к братьям, и вот уже она – "королева" бизнеса Райанов, опасная леди, гроза преступного мира.

---

– Надеюсь, брата тоже отпустили?

– Да, мисс Райан, он ожидает вас в приемной.

– Спасибо. Большое спасибо. А нет ли у вас каких-нибудь предположений насчет того, кто нам нанес ущерб... Кто убил моего брата Бенни? – Голос ее звучал глухо.

– Нет, мисс. Но будьте уверены, мы сделаем все, что в наших силах. И непременно тщательно расследуем обстоятельства взрыва в клубе вашего брата.

Мора кивнула полицейскому и следом за ним вышла из комнаты.

Майкл, в отличие от Моры, вел себя вызывающе. И еще не увидев его, она услышала его голос.

Едва она направилась к нему, как он воскликнул:

– Не беспокойся, девочка! Эти ублюдки заплатят нам за пропавший день. Моего младшего брата нет в живых, а вы схватили меня! И мою сестру! Они взорвали мой клуб, а вам хоть бы что. Я тоже плачу налоги и хочу, чтобы мои права защищали!

Старший управляющий чуть не плакал:

– Ради Бога, мистер Райан! Мы ведь обязаны расследовать любые свидетельства.

– Почему бы вам не поискать настоящих преступников, а? Насильников или растлителей малолетних? Или, наконец, убийцу моего брата?

Мора взяла его под руку.

– Пошли, Майкл. Успокойся, дорогой мой. Давай уйдем отсюда.

И она вывела его на свежий полуденный воздух.

– Прошу тебя, Мики, поедем домой. А то мне сейчас станет дурно.

Майкл крепко обнял ее:

– Не беспокойся, Дополис за все мне заплатит. И заплатит чертовски дорого!

Море сейчас совсем не хотелось, чтобы кто-нибудь за что-нибудь платил. Единственным ее желанием было убежать прочь от всего этого. Но она заставила себя улыбнуться Майклу. Им еще предстояло увидеться с матерью.

* * *

Вот уже несколько часов Сара сидела в темной гостиной. Когда полиция ей сообщила о Бенни, она зашла сюда, задернула шторы и опустилась в кресло возле камина. Она ничего не чувствовала. Совсем ничего. Это придет потом. Она это знала. С Антони было так же. Она велела Бенджамину пойти с полицейским опознать тело Бенни. Пусть хоть что-нибудь сделает.

В мерцающем свете камина изображения святых, стоявших на комоде, казались живыми. Сара подошла к комоду, открыла один из ящиков, достала четки, поцеловала Распятие и принялась молиться.

Сверху, из спальни, доносились рыдания Карлы, но Сара не стала ее утешать. Пусть поймет, к чему привели действия ее тетушки Моры и дядюшки Майкла. Тогда ореол, которым она их окружила, может быть, померкнет навсегда.

Следом за полицией появился Джоффри, но Сара не пожелала его видеть и велела ему убираться вон. Ей не хотелось сейчас видеть никого из своих детей, никого, только Мору и Майкла. С ними-то ей очень хотелось встретиться! Чтобы вышвырнуть их вон из своего дома и из своей жизни. Этих грязных... подонков!

Хлопнула парадная дверь и падавший из гостиной слабый свет позволил Саре рассмотреть силуэты Моры и Майкла. Она не произнесла ни слова. Они тихонько вошли в комнату и закрыли за собой дверь.

Сара продолжала молиться.

– О, Святая Дева Мария, исполненная милосердия! Господь пребывает с тобою. Блаженна ты меж грешников, и блажен плод чрева твоего, Иисус...

Майкл наблюдал за матерью. Она была такой маленькой, что, сидя в массивном, обитом кожей, кресле, не доставала ногами до пола. В гостиной, заставленной мебелью и забитой вещами, было душно от запаха жидкости для натирки полов и пыли, пропитавшей бархатную мебель.

– Мама, можно зажечь свет?

– Святая Мария, матерь Божья, молись за нас, грешников, и ныне и в час кончины нашей, аминь. О, Святая Дева Мария, исполненная милосердия...

– Пошли, Майкл. Оставим ее в покое.

Голос дочери побудил Сару заговорить наконец.

– Значит, ты хочешь уйти, Мора Райан, не так ли? – Сара произнесла это спокойным, миролюбивым тоном, словно они беседовали о погоде. – А тебе известно, что сегодня утром нашли голову твоего брата? Лучше места, чем мусорный бак, для нее не нашлось! – Сара усмехнулась, и сама была этим поражена. – Да, да, – именно в мусорном баке. Ведь туда бросают всякий мусор, верно? В мусорном баке! А куда, интересно, они вас запихнут после смерти? Вот что мне хотелось бы знать! Наверняка спустят прямо в канализацию, вместе с таким же дерьмом! Да, именно там вы закончите сбою жизнь: в грязной вонючей канализации!

– Мама! Бога ради! – потрясенный, произнес Майкл.

– Ты, Майкл Райан, не упоминай при мне имя Господа нашего! Я сыта тобой по горло! Ты понял? С меня хватит! Зря я простила тебе Антони!

Мора вслушивалась в голос матери. Она знала, что ее слова разобьют Майклу сердце.

– Ну, а как насчет меня, мама? Что ты скажешь обо мне? – резко спросила Мора. Услышав в ее голосе ледяную холодность, Сара вздрогнула.

– Ты грязная потаскуха, Мора Райан! Я все о тебе знаю! И о нем тоже. – Сара кивнула на Майкла. – Знаешь, что говорят люди? Что вы спите, как муж с женой. Одной мне известно, что это неправда. Потому что он – голубой, а ты стерильна. Зачем же тебе спать с мужиками?

Мору бросило в жар. Она повернула выключатель в гостиной. Сразу стало светло от стоваттной лампочки.

С искаженным ненавистью лицом, Мора подошла к матери:

– Значит, я стерильна, да? А кто, черт побери, виноват в этом? Ты! А еще смеешь называть себя матерью! Это ты потащила меня на аборт и держала, когда я лежала на том проклятом столе, а паршивый пакистанский ублюдок вырывал из моего чрева ребенка. Это из-за тебя, нашей матери, мы стали такими, мы все, включая и бедного Бенни, маменькиного сыночка, в свои двадцать девять лет он все еще торчал возле твоей юбки! Ты не давала нам жить нормально, как все люди, мужа довела до пьянства, а нас сделала стерильными. Может быть, я кончу свои дни на помойке или в канализации. Кто знает? Но, по крайней мере, я высказала, наконец, все, что о тебе думаю. Ты – старая сука, мерзкая и мстительная. Ты ревнуешь меня даже к Карле, разве не так? Или ты будешь отрицать это? Что ж, попробуй!

Сара как завороженная смотрела на дочь. Не такой представляла она себе встречу с Морой и Майклом. Она думала, что они молча выслушают упреки.

– Ты тут сидишь, в этой чертовой темноте, молишься и перебираешь четки! Ты, старая лицемерка! Ну так знай, что твой любимый отец Маккормак – активист ИРА. Из-за него мы и вляпались в эту историю. Когда ты попросила его вразумить Майкла, святоша, воспользовавшись случаем, втянул его в это дело. Он посмеялся над тобой, глупая старая корова!

– Не смей так говорить о святом отце, грязная лгунья!

– Заткни свою паршивую помойку! – Мора перешла на крик. – Слышишь? Заткнись, хоть раз в жизни! Мы, конечно, не святые, но что касается тебя, мама, то наша совесть чиста. Все, что ты имеешь, тебе дал Мики, дала я и остальные дети. Ведь у тебя самой ничего не было! Абсолютно ничего!

Мора подбежала к комоду, на котором стояли изображения святых, немые свидетели их ссоры. Схватив статуэтку Святого Себастьяна, Мора швырнула ее на пол.

– У тебя не было денег даже на это дерьмо!

Она замолкла, чтобы перевести дух, и вдруг заметила, как сильно состарилась мать. У Моры пропала всякая охота ссориться, и она подошла к Майклу.

– Давай, Мики. Пошли отсюда.

– Мам... Ты ведь не то хотела сказать. Правда, Мо? Посмотри на меня, мам!

Сара тяжело вздохнула:

– Уведи его прочь с глаз моих, Мора, и себя прихвати. Мне тошно на вас смотреть.

Мора обернулась и взглянула на мать. Всю жизнь она и любила и ненавидела ее.

И Мора сказала:

– Когда я на тебя смотрю, мама, мне еще тошнее.

Эти слова вернули задумавшегося было Майкла к действительности.

– Я боготворил тебя, мама, – произнес он едва слышно. – А ты никогда не заботилась обо мне, только вечно просила: "Достань, сынок, то, сделай это". Я был для тебя парой рук, вот и все!

В глазах Майкла стояли слезы, и сердце Моры разрывалось от жалости. Она знала, что для Майкла нет никого дороже матери.

– Я помогал тебе воспитывать детей, – продолжал он, – рождавшихся друг за дружкой. Ты тяжело переносила постоянные беременности, и я, что бы ни раздобыл, все тащил в дом. А ты, едва родив, снова пускала к себе в постель старика, если даже новорожденный умирал. Разве не так? Вы были как две собаки. И не удивляйся, что я стал таким, какой есть. Меня никогда не влекло к женщинам и всему тому, что связано с ними. Женщина прилипает, как пиявка, и не успокоится, пока не высосет всю кровь, так поступала ты с нами. Антони мертв, Бенни тоже, а я... я отдал бы все, чтобы быть с ними! Из этого дома надо бежать, и прежде всего – от тебя! Пошли, Мо. Пусть остается со своими молитвами, она помешана на религии – и больше ни на что не годится.

Саре показалось, что ей вонзили нож в сердце. Всю жизнь она полагалась только на Майкла, не отдавая себе в этом отчета.

Она так и осталась сидеть в своем кресле, учащенно дыша. Майкл потащил Мору вон из гостиной, в прихожей они столкнулись с Карлой. Ее хорошенькое личико исказила гримаса боли.

– Давай собирай свое барахло, Карла, мы уезжаем.