Джилли Купер - Человек, заставлявший мужей ревновать. Книга 2

• Название: Человек, заставлявший мужей ревновать. Книга 2
• Автор: Джилли Купер
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-88196-380-6

Лизандер Хоукли – простодушный и добрейший малый, который желает счастья всем женщинам – красавицам и дурнушкам, «звездам» и домохозяйкам, юным и не очень. Чтобы они были любимы и желанны, Лизандер готов на все, но при этом заставляет их мужей ревновать.

---

В паддоке Тегги набросила на его дрожащие плечи свое пальто.

– Стартуешь не торопясь, – давал последние наставления Руперт. – Она, как правило, сдает в конце, так что наращивай постепенно. Я приду на старт, как только освобожусь. Да, и еще – она очень не любит, когда сзади грохочет какая-нибудь лошадь.

«В общем, Руперту бы только побыстрее выгнать из паддока бедную старую Безнадежную, – возмущенно подумал Лизандер. – Ничего, мы им покажем».

Руперт повернулся к Блею, чья рыжая голова торчала среди группы, толпящейся около второго фаворита.

– Тебе, Блей, мне сказать нечего. Только усиди в седле. Ну пойдем выпьем, – обратился он к Фредди. – С этим заездом все ясно.

– Я поставила два фунта на Безнадежную, – шепнула Таб.

Руперт был занят обсуждением финансовых проблем с Фредди, который являлся директором «Венчурер», когда услышал равнодушный, надменный голос диктора, эхом разносящийся над полем:

– Безнадежная прыгнула блестяще и теперь приближается к группе лидеров.

Отбросив сандвич с индюшатиной, Руперт помчался на балкон. Лошади выходили ко второму барьеру.

Безнадежная легко шла на четвертом месте. Лизандер смотрелся великолепно – почти касаясь руками ее трепещущих оранжевых ушей, посылая лошадь движениями своего тела, как любовник, подбадривая за каждый дюйм пройденного пути.

Только серый мерин и изгородь были между Безнадежной и финишем, когда они достали Ловкого Турка с Блеем.

И вместе вышли на последний барьер.

– Держись. Тебе бы еще чуть прибавить. Но как бы она не выдохлась, – окликнул его Блей. – Финишная прямая длинная.

Впереди неясно вырисовывалась широкая изумрудно-зеленая скаковая дорожка. Поскольку хвост серого мерина мотался все ближе и ближе, Блей поднял хлыст для позволенных ему десяти финишных ударов.

Крак, крак, крак; наклонившись, он послал отважного Ловкача на атаку с фланга.

– Давай, Безнадежная, – закричал Лизандер. – Ну, хорошая девочка, вперед.

Ловкий Турок мчался вперед возбужденный, но испуганный. В Безнадежной взыграл дух соперничества. Она должна удержаться за своим товарищем по стойлу. Тощая грива и хвост разметались, длинные ноги молотили, сердце, теперь уже не робкое, чуть не выскакивало, когда, преследуя Ловкача, она обошла серого. Затем показалось, что Ловкач устал и отстает, так Безнадежная наддала вперед.

– Давай, ангелочек, – взмолился Лизандер.

– Да бей же ее, идиот, мать твою! – завопил Руперт с балкона.

Марсия, размазав голубой макияж, была настолько возбуждена, что не могла говорить.

– Он должен выиграть, – взвизгнула Табита. – И я выиграю двести чертовых фунтов.

Безнадежная миновала финиш на четверть корпуса впереди.

Загон для победителя был набит битком. Под общий гул одобрения и хохот въехал Лизандер с большим зеленым пятном на лице, обтирая пену с гнедой шкуры ошеломленной, но счастливой Безнадежной.

Марсия никак не могла нацеловаться с Лизандером и отпустила его только в объятия подбежавшей Тегги.

– О, это было великолепно! Я так горжусь тобой и дорогой Безнадежной.

Лизандер в экстазе обнял ее. Кругом сновали фотографы.

– Я сделала две сотни, – сказала Таб, скармливая Безнадежной «Поло». – А ведь доходило до того, что разыгрывали эту ставку с пачкой сигарет.

Через плечо Тегги взгляд Лизандера уперся в глаза Руперта.

– Ты не выполнил ни одной инструкции, – холодно произнес он.

– Ну, в общем, – согласился Лизандер, отодвигаясь от Тегги. – Но я думал, что она не нуждается в подбадривании. Я извиняюсь.

Но Руперт вдруг рассмеялся и похлопал его по плечу.

– Чертовски здорово; еще каких-то девять заездов, и ты набираешь необходимую квалификационную норму для Ратминстера.

– И не думай пить шампанское, – добавил свои поздравления Блей. – Если очень устал, лучше выпить чашку чая.

Это был день Руперта. Мейтрер выиграл три корпуса. Гордеца Пенскомба – десять. Мистер Спарки пришел вторым, и то только по результатам фотофиниша. Когда все закончилось, Блей отвел Руперта в сторону.

—Я не люблю конкурентов, но этот парень чертовски хорош. Мейтрер выше всяких похвал с тех пор, как он стал с ним работать. Опять же Мистер Спарки. Он любит эту лошадь. В общем, от него можно ждать много.

– Марсия тоже это чувствует, – сказал Руперт. – Она хочет купить Лизандера.

На следующее утро в «Валгалле» Раннальдини, которому не понравилось, что Лизандер получил такого мощного союзника, как Руперт, с удовольствием протянул Китти «Скорпион».

– Твой маленький дружок вновь взялся за свои фокусы.

Третью страницу украшала большая фотография восторженно обнимающихся Лизандера и Тегги.

«НЕ ПРИОБРЕЛ ЛИ РУПЕРТ ТРОЯНСКОГО КОНЯ?» – гласил заголовок.

Руперт не собирался обращать внимание на фотографию в «Скорпионе», но его разозлил подтекст, и он тыкал в него всех, особенно Тегги. Лизандер скрывался как мог. В сумерках Руперт с воем носился по дому в поисках вчерашнего выпуска «Ресинг Пост».

– Какой-нибудь несчастный идиот выбросил его. Сколько раз я должен говорить вам, что их надо хранить?

– Ну, вероятно, он в кабинете, – огрызнулась взволнованная Тегги.

– Я уже смотрел.

– Сходи и еще раз посмотри.

Сжав кулаки, Руперт вылетел вон, затем остановился в холле, перед огромным масляным портретом свего любимого, покойного ныне Лабрадора Баджера. Баджер бы понял, что он чувствует после публикации «Скорпиона», и поддержал бы надежной, молчаливой, верной дружбой.

Затем Руперт услыхал, как грохочут педали мусорных баков, вернулся на кухню, осторожно открыл дверь и увидел, что Тегти рвет на мелкие кусочки первую страницу вчерашнего «Ресинг Пост».

– Ты напугал меня, – отпрыгнув, как кенгуру, Тегти порозовела. – Ведь кто-то мог выбросить, и я подумала, что я тоже могу. Мы ничего не умеем хранить, – произнесла она, оправдываясь.

Повернув ее к себе, Руперт секунду вглядывался в лицо жены.

– Разумеется, мы многое не храним. – Он притянул ее к себе. – Если бы не ты, – сказал он грубо, – весь этот дом исчез бы за неделю в куче дерьма. Боюсь, как бы однажды ты и меня не выкинула.

Он сжал ладонями ее лицо, усталое, грязное, безвольное, и ее волосы пахнули дымом. Глянув вниз, он заметил кровь на ее одежде.

– Что ты сделала? – в ужасе спросил он. – С тобой все в порядке?

– Да, да. – Тегти гордо улыбнулась. – У Страсти наступили роды, и я сама вытягивала теленка.

– Но ты не должна была это делать, – проговорил испуганный Руперт. – Ты могла переутомиться или, более того, она могла тебя ушибить.

– Все замечательно, а у нее прекрасный маленький теленочек. Сходи и посмотри.

– Я знаю еще одного теленочка, более прекрасного. – Руки Руперта опустились к ее бедрам. – Извини, я был таким дерьмом. А завтра же Валентинов день.

– Я знаю. Я так люблю тебя.

– И вечером мы отправимся в Париж.

– Ой, – взволнованно пискнула Тегги. – Значит, отдохнем от конюшен?

– Конечно, целых тридцать шесть часов.

– Так у меня есть время помыть голову и принять душ?

– Более того, у нас даже есть время на постель, – промурлыкал Руперт.

Они сжимали друг друга в объятиях, и подсматривающий в дверь Лизандер почувствовал громадную волну тоски и одиночества. Они выглядели так великолепно, прямо как в передаче «Династия». Джек теперь делил коробку с дворняжкой Гертрудой, и даже он не мог променять это ложе на постель Лизандера по ночам. «У всех-то есть с кем спать, кроме меня», – с горечью подумал Лизандер. Он только что послал Китти вторую «валентинку», забыв, посылал ли первую. Руперт завтра уедет. Лавина мыслей захлестнула Лизандера.

55

Клив, затянутый в кожу прихвостень Раннальдини, перехватил обе отправленные Лизандером «валентинки». На первой был изображен леопард, который со слезами на глазах соскребал пятна со своей шкуры, на второй – тот же леопард пытался забраться в стиральную машину. Клив спрятал их в досье к другим письмам Лизандера и вырезкам из прессы, где хоть что-нибудь говорилось о нем. Раннальдини проинструктировал ни на шаг не отставать от Китти, и потому Клив поехал вслед за ней в Ратминстер, где она делала покупки на неделю.

В тот же день, как Руперт и Тегги отправились в Париж, Лизандер удрал в Лондон, забрал щенка Мегги и умолил Ферди сочинить послание Китти. На следующее утро, в Валентинов день, он медленно тащился назад в Ратшир, потому что весь запад Англии был покрыт туманом. Рискуя пропустить утреннюю разминку, он молился, чтобы кто-нибудь из конюхов сделал за него всю поденную работу. При подъезде к Парадайзу его сердце так застучало, а руки так напряглись, что он с большим трудом управлял автомобилем на извилистых, продуваемых ветрами улочках. У коттеджа Рэчел был припаркован грузовичок цветочника.

«Доставляет розы от Раннальдини», – мрачно подумал Лизандер. Чтобы не въезжать в электрические ворота и миновать собак-охранников «Валгаллы», он воспользовался дорогой через леса, которой редко ездили. Протянув руку назад, он погладил маленькое создание, сидящее рядом с Джеком. Только страстная надежда, что когда-нибудь они с Китти соединятся, заставила его расстаться со щенком.