Луис Ламур - Тайна сломанного револьвера

• Название: Тайна сломанного револьвера
• Автор: Луис Ламур
• Жанр: Вестерн

Вестерны — это легенды о мужественных людях, покоривших необозримые просторы американского Дикого Запада, о людях, скорых на расправу, но зачастую скрывающих мягкое любящее сердце. Луис Дарборн Ламур — один из наиболее удачливых писателей в жанре вестерна. Его романы наполнены действием, опасностями, той особой атмосферой жестокого риска, которая пленяет нас в вестернах.

---

Это ранчо и земля на много миль вокруг принадлежали Колину и Джимбо Уэллзам. Это был их мир. Люди, работавшие на ранчо, их люди. А я был чужаком, и отношение ко мне соответствующее.

Чего они, конечно, не знали, подумал я, так это, что моя смерть может навлечь на них кучу неприятностей. У меня было слишком много влиятельных знакомых, и многие их них знали, что я буквально вырос в седле. Поэтому рассказ о моей гибели в результате несчастного случая несомненно вызвал бы подозрения и требования начать немедленное расследование. Я чувствовал, что Колин не понимал всего этого, уж слишком он был самоуверен, его переполняло ощущение собственной неуязвимости.

Но мне-то что от всего этого? Стараясь ехать как можно осторожнее, я начал искать глазами путь для возможного отступления. Мне нужно было сбежать от них, во что бы то ни стало. При этом следовало соблюдать максимум осторожности. Поэтому я не фиксировал ноги в стременах и весь сжался, напряженно ожидая какого-нибудь «сюрприза».

Мы спустились с плато по отлогому спуску в небольшую долину примерно в милю длиной и полмили шириной. Я вспомнил по аэрофотоснимкам, что на северо-западе долины проходила дорога в сторону Медного Ручья.

В моей душе в этот момент осторожность боролась с желанием пришпорить коня и рвануть туда. Это был реальный путь к спасению. Раньше мне никогда бы и в голову не пришла мысль спасаться бегством, но на этот раз меня могли припереть к стенке, а мне это улыбалось меньше всего.

А Белл? Осмелятся ли они, зная, что я на свободе и у меня развязан язык, сделать с ней что-либо?

И тут я почувствовал себя полным идиотом. С чего я так завелся? Предположим, что скрытых микрофонов в моей комнате не было и Колин зашел, пусть и в самый неподходящий момент, но все же случайно? Они, конечно, типы не из приятных, ну и что с того, ничего же пока не случилось? Верно, два человека предупредили меня о грозящей опасности. Да, но на каком основании?

Если я сейчас сбегу и сообщу шерифу обо всем? В суде никто подобную чушь слушать не станет, да и в полиции вряд ли кто отнесется к моим словам серьезно. И все же мои рассуждения невольно упирались в труп человека, там, в переулке рядом с мотелем, человека, который зачем-то искал встречи со мной.

Почему его убили? Чтобы не допустить моего разговора с ним? Но почему? Что он хотел мне передать?

Интересная мысль пришла мне в голову: а что, если Пит Альварес узнал такое, что могло угрожать благополучию семьи Уэллза, и начал донимать их угрозами, давая понять при этом, что эта информация стала известна еще кому-то? Предположим также, что Мануэль, располагая теми же сведениями, решил отомстить за смерть брата, рассказав обо всем мне. А обо мне он мог слышать от своего брата Пио.

Или все это из-за того, что я упомянул имя братьев Туми в этом чертовом телеинтервью?

Флойд Рис внезапно остановил коня.

Там кто-то есть. Я заметил движение.

Он говорил это Колину, но слышали все. Наша маленькая колонна растянулась на тропе и застыла в ожидании.

Наверное, койот или кролик, сказал Колин.

Это был человек.

Они о чем-то приглушенно спорили, и я уловил только обрывок фразы: «... не может быть».

Мой конь нетерпеливо перебирал ногами. Он нервно дернулся, но я изобразил лишь видимость попытки сдержать его, на случай внезапного бегства, чтобы тогда у окружающих создалось впечатление, будто я просто не смог его удержать. В этом случае я мог бы получить немалую фору, прежде чем мои компаньоны сообразили бы, что я задумал.

И вновь нашу процессию возглавил Флойд Рис, но теперь он расчехлил винтовку.

Тропа сузилась. Я сидел в седле вполоборота, стараясь одновременно удерживать в поле зрения и Риса, и Джимбо. Последний заметил это, но принял мой маневр за проявление страха.

Испугался, горожанин? Боишься упасть? Погоди, то ли еще будет!

Мне он уже порядком осточертел, и я решил отбрить его.

Да эти ваши чертовы холмы, заметил я, просто прыщики по сравнению с хребтами Сан-Хуан в Колорадо или с Бигхорном в Вайоминге.

Он начал что-то говорить, но я уже завелся и резко оборвал его.

На севере Вайоминга, где я пас скот еще в детстве, ваши горы вообще бы посчитали равниной.

У него просто отвисла челюсть другого слова не подобрать.

Ты пас скот?

Я работал ковбоем, еще когда ты на горшок ходил.

Белл улыбнулась, а я почувствовал некоторое облегчение. Я был по горло сыт этим молокососом.

Процессия снова остановилась. Все смотрели куда-то в сторону, на низкий выступ, покрытый камнями и травой. Джимбо пришпорил коня и устремился вперед, желая, по-видимому, переговорить с Колином наедине, но я двинулся за ним, не желая предоставлять ему такой возможности.

Когда я подъехал, то увидел, что привлекло всеобщее внимание. На выступе была выложена стрела из камешков. Судя по тому, что некоторые камешки были еще влажными, их совсем недавно выковыряли из земли. Под стрелой была сделана надпись «Форд 38».

Что это значит, черт возьми? воскликнул Колин.

Мне-то этого не нужно было объяснять, но делиться своими познаниями с остальными я не собирался.

Рис долго изучал загадочную картинку и наконец разродился.

Знаете, что мне это напоминает, мистер Уэллз? Это похоже на какой-то военный опознавательный знак, скажем, указатель расположения батальона или роты.

Во-первых, армии здесь никогда не было, сказал Колин. А во-вторых, это тут недавно появилось.

Я понял, что знак предназначался для меня и никого больше. Мы оба с Пио служили в роте «Форт» роте Ф, если вам так больше нравится, 38-го батальона. Это было славное боевое подразделение, в рядах которого нам довелось повоевать, прежде чем нас перевели в другую роту в качестве пополнения. Пио Альварес знал, что я пойму знак. А стрелка указывает на его возможное местонахождение. Или он просто хотел указать путь к бегству, убеждая меня покинуть эту теплую кампанию, пока не поздно. Мне что-то не хотелось успокаивать их.

Если Рис прав, Колин, сказал я с нескрываемой радостью, у вас могут быть неприятности. Если это означает роту «Форт» 38-го пехотного батальона, то, значит, где-то рядом опасный противник. Они в свое время неплохо поработали в Корее.

Все уставились на меня, не в состоянии выдавить из себя ни слова. Джимбо только этого и ждал.

Этот тип утверждает, что работал ковбоем. Я имею в виду вот этого писаку.

Никто этому не поверил: они уже успели сформировать мнение обо мне, и слова Джимбо не вписывались в нарисованную их воображением картину. Да их и не особенно все это интересовало. Значительно большее беспокойство вызывал факт очевидного присутствия поблизости неизвестного лица, которое могло помешать их планам.

Возможно, знак оставил тот всадник, что проехал этой дорогой незадолго до нас, заметил я. Но что же мы зря время теряем? Мне скоро пора возвращаться в город, и я бы хотел увидеть индейские наскальные рисунки, пока не стемнело.

Да здесь уже недалеко, сказал Рис рассеянно.

Он уставился в ту сторону, куда указывала стрелка, пытаясь, по-видимому, представить, что лежит там впереди.

Вы поезжайте, босс, а я проверю, куда эта стрелка меня приведет.

А можно я? вырвалось у меня. Мы с Белл могли бы проехать немножко. Может, удастся что-нибудь обнаружить.

Вы останетесь с нами, сказал Колин довольно резко. Иначе вы можете попасть в беду.

Он помедлил, разглядывая склон, по которому начал подниматься Флойд Рис. Через пару минут Колин развернул коня.

Поехали, сказал он и двинулся вниз по тропе.

Примерно метров через семьсот дорога начала извиваться, местами резко спускаясь к серии переправ через Литтл-Кугуар. Справа он нас на добрую тысячу футов возвышалась непробиваемая стена плато Кука. Дорога начала карабкаться вверх. Только мы тронулись, как где-то сзади раздался громкий хлопок ружейного выстрела, затем еще один. Джимбо выругался, Колин резко повернулся в седле. Одна Дорис умудрилась сохранить внешнее спокойствие, она вслушивалась с таким выражением лица, как если бы ей рассказывали что-то интересное в гостиной.

Колин! закричал Джимбо Давай быстро вперед! Нужно убраться со склона!

Колин с явной неохотой двинулся вперед. Белл ехала прямо передо мной, сзади был только Джимбо. Мой жеребец начал заметно нервничать, выгибая шею подальше от лежавшего рядом головокружительного обрыва, Белл повернулась в седле.

Это Ринкон, сказала она, указывая вперед.

Я знал, что это Ринкон. Я неплохо изучил эти места на аэрофотоснимках. Но сейчас я думал только о том, что где-то рядом, сразу за Ринконом, чуть западнее ручья, начиналась дорога, ведущая прямо на запад. Это был подходящий путь к отступлению, по которому я мог бы сбежать из этих проклятых гор. Ни один роман не стоил этой истории, в которую я умудрился впутаться, не говоря уже об убийстве, а у меня уже не раз в мозгу проскальзывала мысль, что Мануэль Альварес погиб из-за меня. Почему его убили, я не знал, но все отлично увязывалось в единую картину.