Стефани Лоуренс - Правда о любви

• Название: Правда о любви
• Автор: Стефани Лоуренс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-044859-3, 978-5-9713-5627-1, 978-5-9762-3891-6

Джерард Деббингтон – красавец, талантливый художник, наследник огромного состояния – предпочитал семейному счастью независимость и свободу творчества. И предложение написать портрет дочери таинственного лорда Трегоннинга показалось ему очень заманчивым...

Прекрасная Жаклин Трегоннинг способна вдохновить на создание шедевра любого живописца, но к вдохновению Джерарда все больше примешивается страсть. Пылкая, исступленная страсть мужчины, наконец-то встретившего женщину своей мечты...

---

Джордан кивнул, глядя при этом не на Джерарда, а куда-то вдоль стола.

– Понимаю. В действительности вас интересуют сады. Весьма счастливое обстоятельство, что Трегоннинг в качестве приманки смог предложить вам доступ туда.

Джерард слегка нахмурился. На что, черт возьми, намекает Джордан?

– Приманки?

Джордан искоса глянул на него, но тут же принялся изучать бокал с портвейном.

– Что же, ни для кого не секрет, по крайней мере, для тех, кто хорошо знаком с семьей, с какой целью Трегоннинг хочет получить этот портрет.

– А вы и ваши родные хорошо знают Трегоннингов? – спросил Джерард.

– Разумеется, – буркнул Джордан.

– Ваш отец упоминал, что сами вы родом из Суррея.

– Да, как и Мирибель, покойная жена Трегоннинга. Она и моя мать были соседками и лучшими подругами. Потом обе вышли замуж, и Мирибель перебралась сюда. Но через несколько лет она и мама устали от переписки, и, поскольку Трегоннинг не желал покидать Хеллбор-Холл, мама убедила отца купить Тресдейл-Мэнор, и ... вот мы здесь.

Он широким жестом обвел столовую и осушил бокал.

Джерард заметил иронически искривленные губы и неприязненный тон. Интересно, знает ли Джордан, насколько явно его нежелание быть похороненным в деревне, вдали от блестящего общества? Возможно, и знает, только ему все равно.

– Вы пробыли в Хеллборе целый день. Вполне достаточно, чтобы понять, в какой мавзолей он превратился. Мирибель была жизнью этого дома. Они с мамой постоянно устраивали вечеринки и балы, большей частью здесь, но веселья хватало на оба дома: даже Трегоннинг иногда улыбался.

Джордан поставил бокал и потянулся к графину. Он еще не был пьян. Всего лишь навеселе.

Джерард, не отвечая, молча ждал. Как он и надеялся, Джордан продолжил свой рассказ:

– Потом Мирибель умерла. Неожиданно, без всяких причин упала с террасы. С тех пор в округе почти не устраивают вечеринок. – Он снова скривил губы, мрачно оглядел комнату и уже спокойнее добавил: – Конечно, все представили как несчастный случай.

Вот оно!

Джерард застыл, ошеломленный своим открытием. Теперь он понял, зачем Трегоннингу понадобился портрет. Понял, почему Трегоннинг был так убежден, что Джерард – единственный, кто способен этот портрет написать, что не задумался прибегнуть к шантажу. Понял, почему Жаклин считает, будто портрет его кисти – именно то, что требуется ей и отцу. Недаром она столь большое значение придавала необходимости показать, какова она на самом деле ...

Подняв стакан, Джерард глотнул превосходного портвейна лорда Фритема ... и едва ощутил вкус. И все же неожиданный взрыв чувств, столь же внезапное озарение ничуть не отразились на его лице, за что он был крайне благодарен Кинстерам. Не хватало еще выдать себя перед швалью вроде Джордана Фритема!

– Интересно ...

Всякий, кто хоть немного знал его, поостерегся бы, услышав этот ледяной голос. Джордан поднял глаза, явно не понимая, что к чему. Джерард снова выпил и вопросительно поднял бровь.

– Насколько я понял, все присутствующие знают о причине, по которой мне поручено написать портрет мисс Жаклин?

Как он ни старался сдержать рвущийся наружу гнев, ему это не слишком хорошо удалось. Даже Джордан почуял что-то неладное, и встрепенулся было. Но тут же слегка пожал плечами.

– Я же сказал: все, кто хорошо знаком с семьей Трегоннингов.

– Значит, большинство тех, кто сегодня здесь собрался.

– Только не молодежь вроде девушек, Роджера и Седрика.

– Понятно.

Джерард неожиданно уверился, что и в самом деле все понял.

Лорд Фритем выбрал именно этот момент, чтобы отодвинуть стул. Барнаби закончил рассказ: тут же последовали соответствующие замечания и комментарии.

– Весьма забавно, мистер Адер. А теперь нам пора. Думаю, дамы уже заждались, – заметил сияющий лорд Фритем, вставая.

Послышался скрежет стульев о паркет. Джентльмены поднялись. Лорд Фритем принялся отдавать распоряжения дворецкому. Джерард вместе с остальными направился к двери, но при этом намеренно отстал. Барнаби подошел к нему.

Они плелись в хвосте компании. Лорд Фритем остался в столовой, вне всякого сомнения, собираясь догнать остальных. Друзья замедлили шаг.

– Что случилось? – спросил Барнаби.

Джерард метнул на него раздраженный взгляд: Барнаби был одним из немногих, способных заметить его состояние.

– Я только сейчас узнал кое-что неприятное, но это слишком сложно, чтобы объяснить на ходу. А ты? Разнюхал что-то новенькое?

– Не о гибели леди Трегоннинг, а о поклоннике Жаклин.

– У нее есть поклонник?

– Не есть, а был. Сын местного землевладельца, славный парень, прекрасная партия. Очевидно, они симпатизировали друг другу, со дня на день ожидалось объявление о помолвке ... а потом он исчез.

– Исчез?

Джерард уставился на Барнаби. Тот мрачно кивнул:

– Просто взял и исчез. Как-то раз навестил Жаклин, после чего пошел на конюшню, и по сей день его никто не видел.

– Господи Боже! – пробормотал Джерард, глядя перед собой.

– Именно.

Они остановились перед дверью гостиной и оглянулись. И увидели приближавшегося гостеприимного хозяина. Оба поколебались, и Барнаби пробормотал:

– Как странно, что эти два необъяснимых события случились в одном доме, не находишь?

. – Нахожу, – вздохнул Джерард, входя в гостиную.

Он стал искать глазами человека, которого хотел допросить самолично. Но Митчела Каннингема нигде не было видно.

Миссис Хэнкок и мисс Кертис, сидевшие на диване, мгновенно заметили его и окликнули. Джерарду волей-неволей пришлось подойти. Он поболтал с ними, пока сестры Майлз и Мэри Хэнкок развлекали общество игрой на фортепиано и пением. Митчел не появлялся. Время шло, а его все не было. Уставший ждать Джерард пристально оглядел собравшихся и отметил отсутствие Элинор Фритем.

Не прошло и нескольких минут, как шторы в конце комнаты шевельнулись, и вошла Элинор, как всегда неотразимая, с длинными белокурыми волосами, обрамлявшими ангельское личико, и стройной хрупкой фигуркой. Конечно, неземной ее вряд ли назовешь, и все же было в ней нечто не от мира сего. Кроме того, она тоже была не замужем и даже не обручена.

Джерард угрюмо наблюдал, как Элинор приблизилась к Жаклин и взяла ее под руку жестом, говорившим о старой дружбе. Учитывая все его нынешние подозрения, Джерард усомнился в столь явной близости. Жаклин стояла вполоборота к нему, так что ее реакции он не видел.

Джерард снова оглядел комнату и уже собирался отправиться на поиски, когда те же шторы, из-за которых возникла Элинор, снова шевельнулись, и в комнате появился Митчел Каннингем.

Джерард поспешно изменил направление и перехватил Митчела, прежде чем тот успел присоединиться к остальным гостям.

– Можно перемолвиться с вами словечком, Каннингем? – осведомился он и, увидев озадаченное лицо Митчела, добавил: – Это насчет портрета.

Митчел достаточно часто общался с Джерардом, чтобы распознать истинное значение его сухого тона. Недовольно поджав губы, молодой человек кивнул:

– Разумеется.

Джерард свернул к высоким стеклянным дверям, выходившим на террасу.

– Нам придется поискать более уединенное место. Каннингем последовал за ним. Когда они вышли на террасу, Джерард огляделся. Та дверь, через которую прошли Митчел и Элинор, находилась в густой тени деревьев.

Теперь ему стало ясно, почему Джордан Фритем вел себя в отношении сестры как собака на сене, особенно каждый раз, когда Каннингем подходил ближе. Вряд ли ему льстила мысль о простом управляющем в качестве зятя.

Каннингем заметил взгляд, брошенный на дальнюю дверь. Джерард даже не дал себе труда скрыть свои наблюдения; впрочем, честолюбивые надежды молодого человека вряд ли его касались.

– Я обнаружил, – начал он, – что за настойчивыми требованиями лорда Каннингема написать портрет дочери кроется нечто иное, чем обычное восхищение моим искусством.

Каннингем смертельно побледнел. Даже в полумраке было заметно, как он нервничает.

– Э ... видите ли ...

– Вижу, – перебил Джерард, усилием воли держа себя в руках. – Вижу, что вы об этом знаете. У меня один вопрос: почему никто не позаботился сказать мне правду?

Каннингем судорожно сглотнул и вскинул голову.

– Я советовал сказать вам, но лорд Трегоннинг запретил.

– Почему?

– Потому что не был уверен, как вы отреагируете на его доводы. Боялся, что в подобных обстоятельствах вы откажетесь писать портрет. А позже, когда вы приняли заказ ... не хотел влиять на ваше мнение.

Джерард из последних сил старался не выказать захлестнувшей его ярости. Ситуация была более чем возмутительна ... и все же... он не мог повернуться и уйти.

– А мисс Трегоннинг знает, чего ждет ее отец от портрета?

Каннингем даже отшатнулся.

– Полагаю, что нет ... но наверняка сказать не могу. Она не обсуждала это со мной.