Кейси Майклз - Мэгги нужно алиби

• Название: Мэгги нужно алиби
• Автор: Кейси Майклз
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-13629-0

Виконт Сен-Жюст, персонаж исторических детективов Мэгги Келли, — просто идеальный герой, красивый до умопомрачения, мужественный до невозможности, умный до ужаса, обаятельный до дрожи в коленках, великолепный любовник и рыцарь без страха и упрека. Не без маленьких недостатков, конечно, но ведь она сама их для него придумала, не так ли? А придуманные герои живут на страницах книг, но никак не слоняются по квартире своих творцов, пьют их вино, тратят их деньги и действуют им на нервы. Мэгги даже представить не могла, что однажды герой ее романов возникнет прямо перед ней. Во плоти. Да еще и друга с собой прихватит.

Но это лишь начало. Мэгги не подозревает, что впереди ее ждет такая веселая жизнь, о какой не прочтешь ни в одной книге.

Динамичный, смешной и интригующий роман Кейси Майклз «Мэгги нужно алиби» — впервые на русском языке…

---

Велли и Наппи, которые спокойно дремали под вопли «Аэросмита», проснулись от голоса Мэгги и поскакали прямиком в кухню, решив, что настало время вечерней кормежки.

— Доедайте сухую хрень, — прокричала она им вслед, — консервы потом открою.

Звонок. Кошки. Почему ее не могут оставить в покое? Она только начала свой лучший эпизод. И Тайлер очень кстати запел: «Помечтай, помечтай…» Мэгги потянулась к музыкальному центру добавить громкость.

— Пристрелили? Мэгги! Мэгги, я знаю, ты здесь. Открой, радость моя. Слышишь?

Мэгги обмякла.

— Кёрк, — пробормотала она, убавила громкость, яростно раздавила окурок в пепельнице и бросила на стол очки. Если бы кто-нибудь спросил, кого она хочет видеть сейчас у себя дома, то по десятибалльной шкале, где десять — высший балл, Кёрк Толанд получил бы единицу, а какой-нибудь убийца — шесть.

— Уходи, Кёрк, ты же знаешь, я работаю.

— Знаю, милая, и прошу прощения. Мэгги, это неприлично. Я же не могу унижаться в коридоре. Впусти меня, пожалуйста.

Чтобы Кёрк Толанд унижался? Ну да, конечно. Кроме того, ему не полагается унижаться. Ему полагается перемещаться к более сочным пастбищам, где в клевере возлежат блондинки, размахивая упаковками презервативов. Она заставила себя подняться, подойти к двери, отпереть три замка, снять цепочку и толкнуть дверь.

— Заходи, — бросила она, развернулась и направилась к мягкому дивану в центре огромной гостиной.

Он двинулся за ней, словно нетерпеливый щенок, который бежит за тобой по пятам, клянча угощение.

— Привет, Мэгги, — сказал он с тщательно выверенным гарвардским акцентом. Искусная уловка, если уметь. Кёрк Толанд умел.

Кёрк Толанд вообще умел многое. Высокий, сероглазый, подтянутый настолько, насколько хватило возможностей его личного тренера. Он совсем не выглядел на сорок семь, волосы едва начинали седеть. Кёрк был очень привлекателен. Дважды разведен, богаче самого господа. Неплох в постели, но не более того. Это одна из причин, почему Мэгги его бросила. Плюс еще кое-что: под простынями вместе с Кёрком всегда оказывался третий — его эгоизм, а это Мэгги уже не нравилось. Кёрк Толанд, как определила Мэгги несколько месяцев назад, был ее трофеем, неким проходным этапом. И невероятной ошибкой.

К сожалению, не только. Он еще руководил издательством «Книги Толанда», где публиковалась Мэгги. Именно поэтому невозможно было послать его окончательно.

Однажды Мэгги уже выгоняли из «Книг Толанда», незадолго до ее невероятного успеха. Шесть лет назад она звалась Алисией Тейт Эванс и писала исторические романы (тройное имя на обложке всегда выглядит внушительно). Она писала те же романы, даже когда от нее избавился Нельсон Пинкер по прозвищу Пинок, который в то время рулил финансами «Книг Толанда» и который вышвырнул более тридцати средних авторов росчерком своего неуемного красного пера.

Алисия-Мэгги поунывала с недельку. Баланс на ее банковском счете не позволял и дальше упиваться жалостью к себе. И тогда она решила придумать себя заново. Оставив в стороне привычный жанр, она ступила на тропинку детективов. От истории остался лишь фон — начало XIX века, и там действовал Александр Блейк, виконт Сен-Жюст, сыщик-любитель, гений, любовник мирового класса.

И, черт возьми, перемена удалась. Редакторша придумала ей новый псевдоним, Клео Дули (Мэгги подумала, что он будет неплохо смотреться на обложке), и в обход Пинка шлепнула ее на прежнее место в каталоге «Книг Толанда». (Видели? Даже «Книги Толанда» согласились.) Иронические детективы про Сен-Жюста набирали силу и хорошо продавались, поэтому издательство стало требовать по две новые книжки в год, печатая их в твердых переплетах. Третья книга уже попала в рейтинг «Нью-Йорк Таймс», четвертая — добралась до седьмого места и оставалась среди пятнадцати лучших на протяжении трех недель. Романы Алисии Тейт Эванс переиздали, и на этот раз они взлетели на первое место.

Мэгги Келли уже не нуждалась в Кёрке Толанде. Как не нуждалась и в «Книгах Толанда». Но она очень хорошо относилась к своему редактору и доброй приятельнице — Бернис Толанд-Джеймс. Берни была отличным, очень въедливым редактором, и, кроме того, ей нравилась писанина Мэгги. Но главное, Берни приходилась Толанду Женой Номер Один и знала, какой занозой в заднице может быть Кёрк. Такое сочувствие дорогого стоит.

Запахнув халат, Мэгги плюхнулась на диван среди рассыпавшихся подушек. Покусывая губы, она смотрела, как Толанд осторожно садится напротив, стараясь не отклоняться назад, чтобы не попасть в тиски вышитых роз, как это часто случалось с другими гостями.

— Я, правда, работаю, Кёрк, — Мэгги махнула в сторону изогнутого стола и нового компьютера, который был разрисован цветочками и выглядел совсем непрофессионально. (Кстати, эти цветочки и навели ее на мысль использовать «цветы» в зашифрованном послании. Так что не углубляйтесь в писательские мотивы — разгадки бывают отнюдь не эзотеричны.)

Ребята из «Аэросмита» по-прежнему надрывались и явно бесили Кёрка. Благослови их господь.

— Работаешь? Ну-ну, я слышу. Можешь выключить? — Кёрк кивнул на музыкальный центр.

— Нет. — Мэгги чувствовала, что настроение поднимается. — Это, знаешь ли, моя муза.

Наманикюренные пальцы Кёрка подергали узел галстука.

— Ты так это называешь? Скорее уж не муза, а музон.

Он захихикал, будто сказанул что-то невероятно смешное, а Мэгги тут же вспомнила еще одну причину, по которой порвала с Кёрком. Юмор этого мужчины с «голубой кровью» был настолько кривым и неуместным, что становилось неловко — будто тебя связали и заставили смотреть, как Джордж Дюбуа[2] пробует говорить связно без шпаргалки.

— Очень смешно, Кёрк. Ты меня просто потряс. Это Носокс тебя впустил? — спросила Мэгги, вспомнив Эргила Носоксона, своего привратника, которого обычно все зовут Носокс. Бедный парень. За свое неудачное, но неизбежное прозвище он пенял матери, которая не нашла имени получше. — Я же просила его никого не пускать. Сколько ты ему заплатил? Наверное, не меньше двадцатки.

— Я мог обойтись и двадцаткой? Черт. Я звонил тебе, Мэгги, хотя ты не слышала из-за шума. — Кёрк одернул французские манжеты с золотой строчкой от «Гуччи». Он вечно носился со своей одеждой, постоянно что-то поправлял, дабы удостовериться в собственном великолепии. Что же она в нем нашла? — Хотя ты права. Носокс любезно позволил мне войти. Очень приятный парень, этот Носокс, даже если он из тех вечных бездельников.

Мэгги поморщилась. Что это? Бунт семнадцатилетнего? Ей было за что не любить Керка Толанда, особенно за то, что была настолько уязвима, нелепа и глупа, когда полгода назад позволила ему затащить себя в постель.

— Да, временами Носокс бывает ничего. Уясни себе это, ты ведь у нас такой правильный. Понимаешь, он не станет рассказывать всем вокруг, какие мы с тобой приятные люди, хотя и гетеросексуалы.

— Я уже говорил тебе, Мэгги, ты сейчас слишком много зарабатываешь, чтобы по-прежнему оставаться либерал-демократкой. От этого никакой пользы. — Кёрк поднялся и принялся мерить шагами персидский ковер, который Мэгги приобрела, продав третью мистерию про Сен-Жюста. — Но давай не будем ссориться, ладно? Я не за этим сюда пришел.

— Не за этим? — Мэгги выбралась из дивана, встала и направилась в спальню. — Ты пришел сюда забрать оставшиеся шмотки? Так я помогу тебе.

Она совершила вторую ошибку. Первой было то, что она позволила Кёрку войти. Второй же — то, что повернулась к нему спиной. Не успев сделать и трех шагов, она почувствовала на плечах его руки. Кёрк развернул к себе, шагнул к ней, выпятив таз, слегка расставил ноги и улыбнулся.

Ничего. Она ничего не чувствовала. Ни одна струнка в сердце не зазвенела. Она освободилась. Совсем.

— Ты чокнулся? — Мэгги попыталась отцепить его пальцы. — Во-первых, ты что, слепой? Я выгляжу так, будто меня растерзали медведи. Во-вторых, я, кажется, и воняю, как медведь. В-третьих, Кёрк, это у нас уже было, и снова начинать мы не станем. Понятно?

Кёрк проглотил пилюлю, но предпочел не показывать этого. Его улыбка была отчасти снисходительной, отчасти чувственной.

— Мэгги, ты же так не думаешь.

Она отстранилась, обрадовавшись, что Кёрк Толанд теперь ничего не значит для нее и либидо на него не реагирует.

— А что такое, Кёрк? Ты не умеешь проигрывать? Не можешь принять обратный билетик? Или я должна вернуться, чтобы ты мог сам бросить меня и всем об этом рассказать? Да? Я угадала?

Кёрк начал злиться.

— Так вот какова моя репутация? Это все Бернис и остальные, черт бы их подрал! Не слушай никого. Я же люблю тебя, как ты не понимаешь?

«Аэросмит» попал в яблочко, взвыв: «Все та же старая песня».

Мэгги сморщила нос.

— Вообще-то нет. Не понимаю. Даже не знаю почему. Может, из-за снимка во вчерашней «Дейли Ньюс», где некая блондинка свесила на тебя свои кошмарные сиськи. Может, потому, что мы были вместе четыре месяца и три из них ты меня обманывал. Неважно, что именно, но все кончено. И было кончено еще пару месяцев назад, и никогда не начнется снова.