Патриция МакКиллип - Арфист на ветру

• Название: Арфист на ветру
• Автор: Патриция МакКиллип
• Жанр: Фэнтези

…Давным-давно из этого мира ушли волшебники, но их мудрость осталась жить, скрытая в загадках, передаваемых из поколения в поколение. Одним из величайших мастеров раскрывать смысл этих загадок стал Моргон, владетель крошечного княжества Хед. Но древние силы Зла берегут свои тайны. Они хотят остановить Моргана, и смерть, меняя обличья и маски, следует за ним по пятам. И тогда князь Хеда отправляется в дальний путь к берегам враждебных королевств. Только там, у загадочного обитателя горы Эрленстар, он сможет узнать разгадку главной тайны – трех звезд, осеняющих чело Моргана с момента его рождения.

---

На заре земля заблестела инистой коркой, а воздух стал кусаче-холодным. Когда Моргон обернулся человеком, его дыхание, замерзая, порхало перед его лицом быстрой чередой белых клубочков. Весь дрожа, он пошел на запах дыма и подогретого вина к кострам у реки. На часах вокруг стояли мертвецы Ана. Судя по всему, они почувствовали его причастность к Ану, ибо только ухмыльнулись беззлобно при его виде и позволили пройти к кострам, даже не окликнув.

Он застал Алойла за беседой с Талиесом – перед огнем у королевского шатра. Моргон тихо приблизился к волшебникам и стал, греясь. За нагими деревьями он видел другие костры, людей, вылезающих из палаток и топчущихся на месте, чтобы разогнать кровь. Лошади фыркали и беспокойно натягивали привязи. И везде: на палатках, на сбруе, на оружии и одежде были цвета Ануйна – синий и пурпурный с черной каймой скорби. Призраки облеклись в свои древние цвета, если вообще позаботились о том, чтобы одеться с помощью воспоминаний о своей земной жизни. Они проворно и произвольно передвигались среди живых; но живые, ко всему притерпевшиеся, больше думали о завтраке, нежели о живых мертвецах.

Моргон, наконец отогревшись, привлек внимание Алойла, когда начал прислушиваться к их беседе. Могучий волшебник оборвал речь на полуслове и устремил на незваного гостя поверх костра полыхающий синий взор. Однако через мгновение его хмурая настороженность сменилась изумлением:

– Моргон...

– Я ищу Ирта, – ответил Моргон. – Астрин говорил мне, что он с тобой.

Талиес, приподняв тонкие брови, хотел было что-то вставить, но тут же шагнул к королевскому шатру и, распахнув полог, что-то быстро сказал, обращаясь к тому или тем, кто находился внутри. Из шатра вышел Мэтом.

– Он только что был здесь, – произнес Талиес, и Моргон огорченно вздохнул. – Он не может быть далеко. Как ты пересек Равнину Ветров?

– Ночью. В виде вороны. – И он встретился с черными, испытующе глядящими на него глазами анского короля.

Мэтом, стягивая плащ, резко заметил:

– В такой холод и мертвые кости промерзают насквозь. – И набросил плащ на плечи Моргону. – Где ты оставил мою дочь?

– В Кэруэддине. Она спала. Она последует за мной, когда выспится.

– Через Равнину Ветров? Одна? Не больно-то вы заботитесь друг о друге. – Он поворошил костер, пока пламя не добралось до толстых дубовых сучьев.

Моргон спросил, поплотнее заворачиваясь в плащ:

– Ирт был у тебя? Куда он отправился?

– Не знаю. Я подумал, что он вышел за кубком подогретого вина. Неподходящая погодка для стариков. А что? Здесь два великих волшебника, и оба они к твоим услугам.

Он не стал ждать ответа, а бросил насмешливый взгляд на Алойла.

– У тебя с ним мысленная связь. Где он?

Алойл, устремив взгляд на тлеющие дубовые поленья, покачал головой.

– Наверное, вздремнул. Разум его безмолвствует. Он совершил очень быстрое путешествие через Имрис.

– Моргон тоже, судя по его виду, – заметил Талиес. – Почему Ирт не с тобой?

Моргон, не нашедший, что ответить, озадаченно почесал голову и увидел, как блеснули вороньи глаза короля Ана.

– Несомненно, – сказал Мэтом, – у Ирта на то есть свои причины. Человек, лишенный глаз, видит чудеса. Ты останавливался в Кэруэддине? Астрин и его военачальники все еще спорят?

– Возможно. Но Астрин ведет все свои силы на Равнину Ветров.

– Когда? – вскинулся Алойл. – Он ничего мне не говорил, а я был у него три ночи назад.

– Прямо сейчас, – ответил Моргон и добавил: – Я его попросил.

Наступило молчание, во время которого один из дозорных, представлявший собой белые кости под золотой броней, беззвучно проскакал мимо костра. Мэтом проследил за ним взглядом.

– Ага. И что же видит одноглазый? – И ответил сам себе с глухой дрожью в голосе: – Смерть.

– Едва ли сейчас подходящее время для игры в загадки, – беспокойно сказал Алойл. – Если дорога между Умбером и Тором свободна, поход займет у него четыре дня. Если нет... Тогда стоило бы подготовиться и выступить на север, ему на выручку. Он может лишиться всех своих имрисских сил. Ты понимаешь, что делаешь? – спросил он Моргона. – Ты приобрел небывалую мощь. Но готов ли ты использовать ее один?

Талиес вздохнул.

– У тебя мозги имрисского воителя, – сказал он. – Ты весь – мышцы и поэзия. Я тоже не Мастер Загадок, но прожил несколько сотен лет в трех уделах и кое-чего там набрался. Ты слышишь, что говорит Звездоносец? Он стягивает силы Обитаемого Мира на Равнину Ветров и не намеревается сражаться там один. Равнина Ветров. Астрин видел ее. Ирт видел. После последней битвы...

Алойл молча взглянул на собеседника. На лице его появилось выражение зыбкой надежды.

– Высший. – Он снова посмотрел на Моргона. – Ты думаешь, он на Равнине Ветров?

– Я думаю, – мягко ответил Моргон, – что, где бы он ни был, если я очень скоро не найду его, мы все погибли. Я разгадал на одну загадку больше того, что мне положено.

Когда оба волшебника одновременно попытались что-то сказать, он замотал головой.

– Идите на Равнину Ветров, – продолжил он. – Я дам вам любые ответы, какие у меня там найдутся. Туда мне следовало бы отправиться первым делом, но я думал...

Он запнулся, и Мэтом закончил его слова:

– Ты думал, что Ирт здесь. Арфист Лунголда.

Он издал хриплый и резкий звук, похожий на воронье карканье. Мэтом смотрел в огонь, словно следил, когда тот догорит до конца. Внезапно он отвернулся, но не раньше, чем Моргон увидел его глаза – черные и бесстрастные, как у анских мертвецов, которых до костей обглодала истина.

Моргон стоял среди деревьев у кромки ветра. Сумеречная равнина ждала, когда ночь медленно, в который раз вовлечет в свои глубины пустынный город и длинные, таинственно шепчущие травы. Моргон провел здесь несколько часов – не двигаясь, ожидая, он мог бы пустить корни в эту землю, подобно корявому нагому дубу, сам того не заметив. Небо разлило над миром беззвездную черноту, так что даже Моргону с его ночным зрением самоцветные переливы камней башни казались пропитанными мраком. Он пошевелился, снова осознав свое тело. Когда он сделал первый решительный шаг в направлении башни, облака неожиданно разошлись и одинокая звездочка проплыла через бездонную черноту над равниной.

Он стоял у подножия лестницы, глядя на ступени, как тогда, когда впервые увидел их сырым осенним днем два года назад. Моргон вспомнил, как в тот раз он не любопытствуя повернул прочь. Ступени были из золота и, как говорилось в преданиях, уводили от земли навеки...

Он наклонил голову, как будто шагал, борясь с сильным встречным ветром, и начал восхождение. Золотые крылышки ступеней бежали вокруг сердцевины башни, уводя его все выше и выше. Когда он прошел первый виток и начал второй, черные стены вокруг сделались густо-малиновыми. Ветра, как он понял, больше не были тощими и сердитыми ветрами дня; голоса их стали могучими и грозными. Ступени под ногами казались вырезанными из слоновой кости.

Он услышал, как голоса ветров снова изменились на третьем витке. Подобные звуки он извлекал из своей арфы на просторах севера, и руки его вздрогнули от жажды потягаться с этим пением. Но музыка арфы оказалась бы здесь гибельной, и он удержал руки. На четвертом витке ему стало казаться, что стены – из сплошного зелота, а ступени вырублены из пламени звезд. Они бесконечно бежали вверх; равнина и разрушенный город отступали все дальше и дольше. Ветра становились все холоднее. На девятом витке ему подумалось: а не взбирается ли он в гору.

Ветра, ступени и стены вокруг сделались прозрачными, как растаявший снег. Витки стали делаться все меньше, они постоянно сужались, и он решил, что находится уже недалеко от вершины. Но следующий виток бросил его в таинственную тьму, а ступени были уже вылепленными из ночного ветра. Казалось, что этот участок никогда не кончится, но вот виток оказался преодолен, а луна висела на том же самом месте, что и накануне. Он продолжал подъем. Стены стали жемчужно-серыми, как небо перед зарей, ступени – бледно-розовыми. У ветров здесь были острые лезвия, безжалостные и смертоносные, они выталкивали Моргона из его обличья. Он шел все дальше, теперь уже – получеловек-полуветер, и цвета вокруг продолжали меняться, пока он не осознал, как осознавали многие до него, что он может вечно кружить по спирали через эти изменения.

Он остановился. Город был так далеко внизу, что он уже больше не видел его во мраке ночи. А поднимая глаза, он видел лишь недостижимую вершину башни – видел совсем рядом с собой. Но казалось, она уже много часов была рядом. Он задумался, а не бредет ли он сквозь чужую дивную грезу, которая простояла среди покинутых камней тысячи лет. И тут понял, что это не греза, а наваждение, древняя загадка, подвластная чьему-то разуму, и он нес с собой ответ все то время, которое шел. И он негромко проговорил:

– Смерть.