Петр Муравьев - Полюс Лорда

• Название: Полюс Лорда
• Автор: Петр Муравьев
• Жанр: Современная проза
• Год: 1992

В своем творчестве Петр Александрович Муравьев, а человек он многообразных дарований (экономист-управленец, литературовед-руссист, писатель и живописец), следует заветам Великой Русской литературы. В его романах, пьесах, рассказах встают, может быть, главные вопросы, которыми мучились и мучаются лучшие русские писатели: как сделать правильный нравственный выбор в жизни, как остаться в мире меняющихся ценностей самим собой, как быть человеком? Герои произведений Муравьева русские эмигранты с их надеждами и верой, с их слабостями и ошибками. Там, где же их нет, все равно возникает тема России, ее отблеск, ее дух. Там возникают вечные русские вопросы о смысле жизни. Таков роман "Полюс Лорда" – остросюжетный, художественно разработанный, где Муравьев испытывает влияние Достоевского. Но согласитесь, что это не худшее влияние, которое приносит автору романа глубинный психологизм и нравственную огранку всех поступков героя.

Мы открываем для нашего читателя писателя, чье творчество созвучно нам, наполнено обаянием той России, так непохожей на нашу нынешнюю Родину, которая ушла от нас в другой мир.

---

Эта последняя мысль вернула меня к действительности. И тут же, в момент, я сообразил, что все эти мечтания и понадобились мне – как зонт, чтобы укрыться от этой действительности. И теперь она вся, всем объемом, вселилась в одно слово, в одно имя, и я, задыхаясь, выкрикивал в горячую мякоть подушки: «Дорис! Дорис!…»

Еще минута такой агонии, и я, вероятно, сошел бы с ума, но тут произошло непредвиденное: зазвонил телефон! Это который раз он выручает меня! Кто бы ни был на другом конце линии, он вовремя пришел ко мне на помощь…

Сняв трубку, я услышал, как всегда спокойный, голос Брута:

– Где вы пропадаете? Я уж второй день не могу к вам дозвониться!

С тех пор как провалилась наша последняя операция, Брут стал осторожнее и избегает звонить на дом. Я поражаюсь его хладнокровию и удачливости: последний провал едва не подвел нашу организацию под удар, но ему и тут удалось замести следы, так что следствие опять успокоилось на выводе, что все это – сведение счетов между бандитскими шайками.

По правде сказать, я в последнее время затрудняюсь определить свое отношение к этому делу. Не раз мне хотелось объясниться с Брутом, растолковать ему, что я уже не тот, что мне попросту не до них. Иногда же – как это ни странно прозвучит – эта бредовая авантюра представляется мне отдушиной, которую я приберегаю на случай другой развязки. Так уж я устроен, да и один ли я? О, если бы все слабые люди поняли – какая спасительная мудрость кроется в отчаянии, обретенном у последней черты! Сколько унизительных жалоб застряло бы у них в горле! Впрочем, вслух я этого не повторю – люди боятся парадоксов!

***

На следующий день я отправился по указанному Брутом адресу – в западной части Бруклина. Застал там, кроме Брута, пятерых. Не было Поля и Вольтера. Зато явился Стэн; за все это время он лишь второй раз участвует в совещаниях, нисколько не скрывая своего равнодушия к нашей «болтовне». Его уже все знают и, как мне кажется, боятся.

Когда я вошел, то сразу почувствовал, что атмосфера накалена. Брут выглядел озабоченным. Пат стоял спиной к остальным, рассматривая какую-то картину. Только Стэн, развалившись в кресле с сигарой в зубах, смотрел уверенно и нагло. Глубокий красный шрам, протянувшийся от уха вниз, придавал его физиономии что-то звериное, выжидающее.

По-видимому, здесь шел горячий спор, прерванный моим появлением. Подтверждение этому не заставило себя ждать.

– Вам удалось повидать Поля? – обратился ко мне Брут, бросив беглый взгляд в сторону Стэна.

– Нет! Звонил ему несколько раз, но безуспешно.

Брут прошелся по комнате и, остановившись в отдалении, сказал:

– Он нас беспокоит!

– Чем?

– Болтает много!

– Вы это сами слышали?

– Сами… – передразнил меня Стэн. – Может быть, прикажете представить вам звукозапись?

– Господа!… – пытался остановить нас Брут, но Стэна прорвало. Он повернулся ко мне всем телом и, свирепо тараща глаза, зарычал:

– А вы сами что-нибудь сделали? Как же, – моими руками, а про себя небось похваляетесь: «Мы пахали!» Болтуны никчемные, белоручки!…

– Довольно! – повелительно крикнул Брут. – Нам сейчас не до личных пререканий!

Стэн хотел было возразить, но под железным взглядом Брута осел и только пробормотал:

– Личных!… Хороши личные!

А Брут сказал, обращаясь ко мне:

– У нас достоверные сведения, что Поль ведет себя нелояльно.

Я пожал плечами:

– У него слабые нервы.

Я видел, как Стэна передернуло от моих слов.

– У бедного мальчика слабые нервы! – завопил он опять, строя идиотские гримасы.

Брут не выдержал.

– Заткнись! – крикнул он и ударил кулаком по столу так, что на полке запрыгали фарфоровые вазочки и статуэтки.

С минуту они смотрели друг на друга в упор. Стэн не выдержал и опустил глаза.

– Ладно уж… – процедил он. Тогда Брут повернулся ко мне:

– Дело, Алекс, нешуточное. Или Поль возьмет себя в руки, или нам придется его припугнуть. Понимаете?

Я молча кивнул.

– Тогда поговорим об очередной операции! – И Брут спокойно, словно ничего не произошло, стал извлекать из портфеля документацию нового «дела».

***

Еще через несколько дней ко мне в фирму позвонил Стэн. Я был неприятно удивлен и сухо спросил:

– Что вам угодно?

– Акция состоится сегодня вечером! – вкрадчиво отвечал он. – Брут просил передать.

– Почему ж он сам не позвонил?

– Он улетел в Чикаго.

Я вспомнил: да, это так, он действительно собирался…

– Где и когда? – спросил я.

– В девять часов, угол пятой авеню и восемьдесят шестой улицы.

– Хорошо, я приеду.

Повесив трубку, я некоторое время сидел как в трансе. Потом потер виски, потряс головой, но тревога не проходила. Тогда я позвонил Кестлеру.

– Зайдите на минуту! – попросил я. Он тотчас явился, в руках у него была папка с бумагами.

– Я еще не закончил… – начал было он, но я остановил его:

– Я сейчас не о том.

Он удивленно поднял брови.

– О чем же?

– Помните наш давний спор тогда, у вас?

Кестлер внимательно смотрел на меня, вспоминая. Потом улыбнулся.

– Это о том, как очистить нашу планету?

– Да, именно об этом!

– Но почему сейчас? Почему…

– Сядьте, Кестлер!

– Алекс, ты во что-то замешан?

– Сядьте! – повторил я.

Он опустился в кресло. Некоторое время мы молчали.

– Да, замешан, – сказал я наконец, – и основательно замешан. Это не вчера началось, это тянется полгода.

– Что тянется, о чем ты? Глядя на него, я тихо засмеялся.

– Вы добры, Кестлер! Если бы вы только знали, сколь многим я вам обязан.

– Мне? Увы, я ничего тебе не дал, кроме мороженого и глупых побасенок.

– Вы научили меня мечтать, без этого я бы не выжил.

– Но какое отношение…

– А то отношение, что мечтать могут не только овцы, волк это тоже умеет.

– Но ведь ты не волк!

– Не обо мне речь. Я о настоящих говорю.

– Так они и раньше были!

– Были, да не такие. Ведь раньше сколько потолков было: пять? восемь? десять? Много, одним словом, так, что всем места хватало. А теперь, в нашем новом обществе, потолок один, а волков втрое, и каждый наверх норовит. Вот и не хватает места, вот и грызут налево и направо… Постойте, я не кончил! А у овец тоже аппетит проснулся, тоже в волки метят, потому что волк сегодня – это профессия: ни учиться, ни работать, а только хватай и бери! Вот в каком мире мы живем, Кестлер!

– Но что ты замышляешь? Во что ты замешан?

– Я принадлежу к одному странному обществу, – отвечал я, – обществу охотников на бол-ков, понимаете?

Кестлер даже привстал с кресла.

– Алекс… ты…

– Да, я!

– Ты с ума сошел! Ты не понимаешь, что делаешь!

– Прекрасно понимаю. Помните, что я вам рассказал о том бродяге?

– К черту бродяг! – взорвался мой гость. – Лучше объясни, что ты собираешься выкинуть?!

Я холодно посмотрел на него.

– Не кричите, я не из робких! Лучше выслушайте до конца. Так вот, Кестлер, переместить ось Земли пока не в наших силах, но поддержать баланс природных факторов мы можем. Вы же не против экологии?

Кестлер не обратил внимания на мой издевательский тон. Он встал и перегнулся ко мне через стол.

– Оставь это, – приглушенно сказал он, – ты покалечишь себе жизнь!

Я рассмеялся:

– Покалечу, говорите? Ах, Кестлер, вы меня поражаете! Ну, взгляните на меня, хорошенько взгляните – разве таких пугают калечеством? А теперь кругом осмотритесь – что здесь еще калечить? Мы кончены, понимаете, кончены! И потом, Кестлер… – Я помедлил, махнул рукой и откинулся в кресле. – Давайте лучше поговорим о деле! – И я стал излагать свои соображения относительно предстоящих ликвидационных сделок.

***

В девять часов Стэн подобрал меня в условленном месте.

– А Джон, – спросил я, не видя третьего участника, – где Джон?

Стэн замялся.

– Не мог к нему дозвониться, – отвечал он.

– А Вольтер?

– Тоже прячется где-то. Да не беспокойтесь, мы и вдвоем управимся… Это будет несложная акция.

Долгое время мы ехали молча. Только когда переехали в Нью-Джерси и свернули по 17-й дороге на север, я спросил, куда мы направляемся.

– Рокланд Каунти, – ответил Стэн.

– Он там и живет?

– Нет.

Ответ удивил меня.

– Где же мы его подберем?

Мой спутник странно засмеялся:

– Кто вам сказал, что нам придется его подбирать?

– Ничего не понимаю!

– Ладно, поймете!

Мы продолжали мчаться по 17-й, затем куда-то свернули. Пошел дождь, сперва мелкий, потом покрупней.

– Черт бы его побрал, – проворчал Стэн, – промокнем!

Вскоре мы въехали в какой-то парк, основательно заросший. Дождь хлестал вовсю, видимость была ничтожной, и в наступившем мраке только редкие молнии освещали окрестность.

В какой-то момент, когда я оглянулся назад, мне почудилось, что далеко за нами следует машина с притушенными фарами. Я сказал об этом спутнику. Он долго вглядывался в зеркальце.