Брайан Олдисс - Перед закатом Земли (Мир-оранжерея)

• Название: Перед закатом Земли (Мир-оранжерея)
• Автор: Брайан Олдисс
• Жанр: Научная Фантастика

Роман известного английского писателя Брайана Олдиса – фантастическая сага о бесконечно далеком будущем Земли, блестящая антиутопия, выдержанная в духе фэнтези.

Премия `Хьюго` за 1962 год.

---

Из прядильных желез странника начала извергаться свежая нить. Набирая скорость и разгоняясь в своем движении, растительное существо принялось уносить свое могучее тело от тех мест, где летали отвратительные тигромухи. Впереди него, в невероятной дали, висел полукруг света, белесый, голубой с зеленым, навстречу к которому сейчас имело смысл поторопиться.

Для юного странника теперь это место было единственным приютом его одиночества, частично ярко-светящимся и наполовину затемненным смыслом его существования, лишенным каких-либо объяснений и при этом неудержимо манящим. По мере продвижения лишь совершай равномерные повороты, чтобы солнце прожаривало в равной степени со всех сторон… и ничего не будет беспокоить здесь…

…За исключением небольшой группки людей, скрывшихся глубоко в теле и преследующих свою собственную, сложную и далекую от понимания примитивными чувствами странника цель. Ничего не зная об этом, существо несло людей в толще своей спины к далекому миру, коий когда-то – невероятное количество несчетных веков назад – целиком находился под владычеством этого пришедшего теперь в упадок вида животных.

Глава седьмая

Необъятный Лес почти полностью охватила тишина, хозяйка и владычица этих мест.

Тишина казалась настолько же тяжкой и массивной, как и бескрайняя зеленая лиственная масса, покрывающая собой все пространство на дневной стороне планеты. Тишина сгущалась в течение миллионов и миллионов лет, спрессовываясь слоями по мере того, как сияние солнца в небесах, завершающего первую фазу своего умирания, набирало силу. Нельзя было сказать, что эта невероятной глубины тишина олицетворяла собой полное отсутствие жизни. Жизнь повсюду бурлила могучим ключом, жизнь жадная до существования и стойкая. Однако резкий скачок солнечной радиации привел к вымиранию большинства животного мира, в результате чего триумф и победа растительных форм оказались несколько подпорченными. Везде во всем мире тысячи и тысячи разнообразных растительных форм теперь правили свой бал. А у растений нет голосов.

Новое племя, вождем которого стала Той, медленно и осторожно передвигалось среди массы малых ветвей, почти не нарушая величественную тишину. Пока они не стали спускаться с Вершин в сумеречные срединные слои, оставшись там, где царила смена света и тени пятнающих поочередно их зеленую кожу. Постоянно в напряжении ожидая появления опасности, племя продвигалось вперед со всей возможной осмотрительностью. Вперед их вел страх, задавая и направление и цель, при том что сознательно они не ощущали своей цели. Передвижение создавало для них иллюзорное ощущение безопасности, в котором они сильно нуждались и потому они не останавливались ни на миг.

Появившийся в ветвях белесый язык заставил их замереть.

Медленно рывками спустившись вдоль ствола и укрываясь в его тени, язык свесился слева от них. Беззвучно он продолжал свое проникновение вниз, от Вершин, откуда держал путь, к темноте далекой Почвы, поразительно правильно-цилиндрический, похожий на змею, явно плотный по составу и совершенно голый и блестящий. На глазах у пораженных людей племени, кончик языка скользнул сквозь листву ко мраку внизу.

– Птица-липучка! – возбужденно шепнула Той остальным. Хоть ее лидерство носило еще неуверенный характер, большинство детей – по сути, все, кроме Грина – теперь столпились возле нее, ища защиты, и после того, как язык двинулся дальше, не обращая на них внимания, тревожно продолжали оглядываться по сторонам и высматривая опасность среди листвы леса.

– Она страшная? – спросила Фей. Фей было всего пять, она была самой маленькой в племени.

– Мы убьем ее, – отозвался Вэгги, мальчик.

Отважно, он подпрыгнул вверх и схватился за растущий над его головой сук, так что его душа загремела.

– Я знаю как убить птицу-липучку и убью ее!

– Я убью птицу, – твердо ответила Той, сильной волей восстанавливая свою позицию вождя племени. Она вышла вперед, на ходу разматывая укрепленную на поясе веревку из тонкой и гибкой лианы.

Остальные с тревогой и испугом следили за действиями Той, не до конца еще уверенные в ее мастерстве. Большинство уже имело вполне взрослый вид, пусть еще и юный – их плечи были широки, на руках бугрились мышцы, длинные пальцы были цепкими. Среди них было трое мужчин – что было щедрым подарком судьбы: сметливый Грин, самоуверенный Вэгги и молчаливый Поас. Из всей троицы самым старшим был Грин. Именно он теперь вышел вперед.

– Я тоже знаю, как убить птицу-липучку, – сказал от Той, провожая глазами длинную трубочку белесого языка, извивающийся кончик которого все еще можно было заметить внизу среди ветвей.

– Я пойду с тобой, Той, и прикрою тебя и помогу тебе. Тебе будет трудно одной.

Обернувшись к Грину, Той улыбнулась ему, потому что он был очень красив и потому что в один прекрасный день она обязательно спариться с ним. Потом она нахмурилась, потому что это она была вождем племени.

– Грин, ты теперь наш мужчина. Прикасаться к тебе запрещено табу, за исключением сезона спаривания. Я поймаю птицу в ловушку. После этого мы все поднимемся к Вершинам, вместе убьем птицу и съедим ее. Устроим великий пир и отпразднуем то, что нашим вождем теперь стала я.

Их глаза встретились и они взглянули друг на друга с вызовом. Точно так же, как Той еще не освоилась со своей новой ролью полновластного вождя, так же не освоил, не вжился и не понял Грин (и это понимание было самой тяжелой стороной всего дела) свою роль вечного бунтовщика. Он не был согласен с планом Той, но сделал над собой усилие, подавив в себе стремление спорить и возражать. Он отступил назад, присоединившись к остальным, нервно теребя висящую на поясе душу, этот маленький примитивный образ самого себя, вырезанный из твердого дерева и придающий уверенность в трудную минуту.

– Делай как хочешь, – пробормотал он, но к тому времени Той уже повернулась, чтобы идти наверх.

Птица-липучка сидела на самых верхних ветвях. Будучи по сути своей растением, птица не отличалась сообразительностью и вниманием и обладала лишь зачаточной рудиментарной нервной системой. То, чего недоставало у нее в этом отношении, компенсировалось с другой стороны размерами тела и невероятной живучестью.

Представляя собой по сути дела крылатое семя, птица-липучка никогда не складывала своих крыльев. Эти вечно распахнутые плоскости отличались малой подвижностью, однако их размах в несколько сотен метров, а кроме того покрывающие их миллионы чувствительных чешуек-рецепторов, превращали птицу-растение в мастера планирования и парения, позволяя ей тонко подмечать и использовать все малейшие изменения в направлении и силе теплых ветровых потоков, дующих в оранжерейном мире обычно с неизменной интенсивностью.

Усевшись на ветвях Вершин, птица-липучка выпускала из специальной сумки свой язык, целью которого становился поиск питательных веществ, в основной массе таящихся в срединных слоях Леса и в его Почве. В то время как язык занимался сбором пропитания, из кончиков крыльев птица-липучка высеивала семена.

Извиваясь среди бесчисленных ветвей Леса, язык птицы-липучки, снабженный многочисленными чувствительными рецепторами, старательно избегал всяких встречных опасностей, таящихся в этом сумеречном регионе. Умело и ловко он избежал встречи с ядовитыми лишайниками и хищными грибами. В конце концов язык достиг Почвы, жирной и тучной, полной перегноя и питательных веществ. Оказавшись на Почве, язык принялся старательно в нее внедряться. Потом начал поглощать пищу.

– Можно начинать! – прошептала Той. Чувствуя себя в роли полноценного лидера, ведущего за собой остальных, она испытывала невероятный подъем. – Всем молчать!

Она привязала свою веревку к ножу. Затем она завязала вокруг толстого белесого языка птицы-липучки прочный узел, после чего вонзила нож в ствол дерева, таким образом завершив приготовления. По прошествии некоторого времени язык под узлом распух от скопившейся там высосанной снизу из Почвы пищи, от чего узел стал еще более крепким. Птица-липучка, еще не осознающая этого, больше никуда не могла улететь, оказавшись в ловушке, устроенной для нее человеком.

– Ты хорошо все придумала! – восхищенно воскликнула Поли. Поли была ближайшей подругой Той и повторяла за ней все, что только подмечала.

– Быстрее, взбирайтесь на Вершины! – крикнула Той. – Мы должны убить птицу сейчас, пока она не может вырваться.

Все начали взбираться по близлежащему стволу, чтобы быстрее добраться до птицы-липучки – все, за исключением Грина. Вовсе не будучи упрямцем по природе, он знал гораздо более легкие пути для того чтобы взбираться вверх и опускаться вниз. Повторив то, чему он научился у старших своего племени, у Лили-Йо и мужчины Харриса, он свистнул углом рта, сложив по-особому губы.