Михаил Рабинович - Судьбы вещей

• Название: Судьбы вещей
• Автор: Михаил Рабинович
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1984

«Вещи имеют свою судьбу», – говорили в древности. И в самом деле, есть на свете много вещей, переживших удивительные приключения, каких нарочно не выдумаешь. Но ведь судьба вещи всегда в руках людей, а люди творят историю.

В этой книге множество рассказов, в которых вы прочтете о разных событиях из истории нашей Родины, событиях больших и малых, где так или иначе участвовали вещи, и, следя за приключениями вещей, вы узнаете немало нового о жизни нашего народа.

Написал ее Михаил Григорьевич Рабинович, ученый-археолог, который много работал на раскопках городищ и курганов, над коллекциями наших музеев.

---

Еще лет двадцать пять назад мне подарили за ненадобностью веретено с глиняным пряслицем, которыми пользовались лет за тридцать до того. Было это в селе Вирятине, Тамбовской области, и подарок я «передарил» в Москве Историческому музею. В наши дни в деревне пряху уже днем с огнем не найдешь. Если дома что и прядут, то не лен, а шерсть, а для шерсти пряслице на веретено не надевают. Возможно, что и прежде шерсть пряли без пряслица.

Шиферное пряслице – маленький, плотный, тяжелый грузик – было очень удобно для прядения. При меньшем размере оно весило столько же, сколько глиняное. И вдобавок это была изящная вещица. Каждая девушка хотела иметь такую.

Можно себе представить, что, когда бродячий торговец-коробейник заходил в глухое село или деревню, женщины и девушки наперебой спрашивали его, принес ли пряслены, и давали за них, не жалея, куски натканного холста или еще, что спросит коробейник – деньги-то в деревне были редкостью.

Ну, а дав за пряслен хорошую цену, его уж берегли. Старались не потерять и даже во время посиделок не перепутать.

Вот в темной избе потрескивает лучинка. При ее слабом, колеблющемся свете сидят на лавках девушки и прядут, напевая песни. Здесь же в углу примостилось несколько парней, которые подыгрывают им на дудках и гуслях, а сами только и ждут, когда устанут пряхи, когда захотят отдохнуть. Долгожданный час настал, и, положив возле прялок свои веретена, девушки весело пляшут с парнями. А есть и веселые игры. Например, такая игра со значением: от каждой девушки берут какую-нибудь вещь (тут уж в ход идут и ленты, и сережки, и пряслица от веретен), складывают их в шапку и под песню «Кому вынется, тому сбудется» тянут из шапки для девушек «счастье».

Но как говорит старая пословица: «Делу – время, потехе – час». И, садясь опять за работу, пряхи ищут свои веретена, разбирают пряслица, стараясь, конечно, не перепутать.

Наверное, поэтому на шиферных пряслицах зачастую можно увидеть разные значки-метки, по которым их можно узнать.

Метка меткой, а лучше все-таки надпись, чтоб уж никакого сомнения не было. Не знаю, как в деревнях, а в городах немало было грамотных людей, которые могли процарапать буквы не только на большой корчаге, но и на маленьком пряслице. Иногда здесь можно прочесть женские имена – Ульяна, Зоя, Ромада.

Из надписи мы узнали и самое название этого предмета. «Потворин пряслен», – написано на одном. Пряслен – это, конечно, сам грузик, а Потвора – имя владелицы, а может быть, как думают некоторые исследователи, и указание на то, что она считалась чародейкой – колдуньей.

Шиферный пряслен, конечно, был отличным подарком. На Руси издавна существовал обычай, согласно которому жених должен был подарить невесте богато украшенную прялку. Наверное, и пряслице тоже. Во всяком случае, на одном из них так и написано: «Невесточь», то есть невестин. На других имена прях стоят в дательном падеже: «Степаниди», «Ирини» – так тогда писали вместо «Степаниде», «Ирине». Это, вероятно, тоже подарки – может быть жениховские. Наконец, жених мог процарапать на прясле и свое собственное имя, должно быть, не без надежды, что именно с его именем пряслице «вынется» суженой на посиделках. Так объясняет Борис Александрович Рыбаков находки пряслиц с мужскими именами: «от Нежиловца», «Мартыня» (то есть Мартынова), «Никола», «Молодило». Есть и подарок особенный – не жениховский, но сделанный отнюдь с не меньшей нежностью.

В городе Любече найдено совсем уж крошечное пряслице, должно быть для детской руки. На нем надпись: «Иванко создал тебе ю одина дщерь», то есть «Иванко сделал ее (эту вещь) для тебя, единственная дочь». Наверное, Иванко был мастер-камнерез; он вырезал да и надписал это пряслице для нежно любимой, единственной своей дочери.

А вот в Витебском музее хранится пряслице с совсем оригинальной надписью: «Бабино пряслене». Надпись как будто простая. Всего два слова. А объяснить ее не так-то просто: объяснений найдется несколько.

Никто не сомневается, что «пряслене» значит «пряслице». Но как понять слово «бабино»?

Борис Александрович Рыбаков понимает это в самом прямом смысле: «баба» – бабушка, мать отца или матери. Но бабушкой женщина становится только тогда, когда появляются у нее внуки. И ученый предполагает далее, что эту надпись сделала внучка, чтобы не спутать пряслица, свое и бабушкино. Конечно, так могло быть.

Но ведь могло быть и иначе.

В древнерусском языке слово «баба» имело несколько значений.

Оно означало, например, вообще всякую замужнюю женщину. Так, может быть, перед нами просто еще один жениховский подарок? Представьте, «вынется» какой-нибудь девушке на посиделках пряслице с таким намеком!

«Баба» значило иногда и «ворожея, колдунья». Если понять надпись в этом смысле, перед нами – еще один «потворин пряслен».

Наконец, одно из распространенных значений слова «баба» – повивальная бабка, акушерка, что ли. Женщины, помогавшие при родах, пользовались в народе большим уважением и играли важную роль во многих семейных обрядах. Может быть, это – прясло такой женщины?

Так или иначе, судьба у этой вещи, в общем-то, обыкновенная, едва ли не самая обыкновенная из описанных в нашей книге.

Лет восемьсот – девятьсот тому назад в каменоломнях под Овручем вырубили большой блок розового шифера, и, должно быть, тут же распилили его на плоские плиты. Плиты отвезли в город – Овруч или Киев, и там мастер-камнерез высверлил в числе других и это прясло. Бойкий коробейник, купивший партию пряслиц, проделал с ними немалый путь на северо-запад, пока добрался до окрестностей Витебска, где благополучно наше пряслице продал.

А вот кто был покупатель и кто вырезал слова «бабино пряслене» – это можно предположить по-разному, в зависимости от того, как мы поймем слово «баба». Если так, как понял Б. А. Рыбаков («бабушка»), то, значит, пряслене, вероятно, купила женщина, и прошло немало времени, прежде чем на нем появилась надпись; вряд ли это была уже бабушка, скорее можно думать, что – девушка, что нашла она своего суженого, появились у нее дети и внуки, и только когда подросла уже старшая внучка и, наверное, не раз уже взяла прясть не свое пряслице, появились на бабином пряслене процарапанные внучкой буквы.

Ну, а если пряслице купил парень для полюбившейся ему девушки, решив подбросить его в шапку на посиделках, то он, конечно, тут же и надписал вещицу.

А если женщина-ворожея, она тоже не стала с этим медлить. А если пряслице купили в подарок повивальной бабке от благодарной семьи, в которой с ее помощью появился новый человек, то, конечно, сделал это счастливый отец и он же нацарапал надпись.

Что ж, и в обыкновенной судьбе вещи есть свои маленькие загадки, свои немалый интерес.

КОРЧАГА С ХРУСТАЛЬНЫМИ БУСАМИ

Конечно, вы не раз видели землю в разрезе. На краях высоких речных обрывов, карьеров, в которых добываются разные строительные материалы, наконец, в стенках многочисленных траншей и котлованов, вырытых при строительных работах. И, если этот разрез достаточно глубок, вы, наверное, замечали, что в нижней его части земля обычно различных оттенков желтого цвета, а наверху есть более темный слой. Нижние, желтоватые и коричневатые, реже белые слои – это отложения песка, глины, иногда мела, образовавшиеся в результате работы сил природы: когда-то бывших здесь рек, морей и ледников. Верхняя же темная прослойка обычно образуется в результате деятельности человека.

Каждому известно, что археологи находят не только древние вещи, но целые города, дворцы и храмы. И каждый раз удивленные люди спрашивают: «Как же все это оказалось под землей?» Это легко объяснить, когда раскапывается курган, насыпанный родичами и дружиной над прахом погребенного, или город, залитый расплавленной лавой и засыпанный пеплом во время извержения вулкана, как знаменитые Помпеи. Тут всякий понимает, как образовались слои. Но многие из вас будут удивлены, если сказать, что на любом поселении человека, временном или постоянном, создаются такие же наслоения, хоть и не так быстро. Каждый день, каждый час, едва ли не каждую секунду на поверхность земли во всех, больших и малых, поселках наслаивается что-то.

Вот, например, такая обыденная деталь. Кухонные отбросы еще сравнительно недавно, каких-нибудь сто с небольшим лет назад, даже в крупных городах без стеснения выбрасывались прямо на улицу. Вспомним гоголевского Акакия Акакиевича, который, бредя в раздумье по улицам Петербурга, не раз бывал обсыпан отбросами и облит помоями. Строится дом – и на землю ложится целый слой строительных отходов: коры и щепы, если он деревянный, каменной крошки, извести, битого кирпича, если каменный. Пожар – и снова ложатся на землю пласты угля и золы. Все это затаптывается, перемешивается с землей и образует те самые темные прослойки, о которых мы только что говорили. Археологи называют их культурным слоем, хоть самое их наличие говорит скорее о низком культурном уровне древних людей. Ведь в современных культурных центрах, где имеются такие необходимые учреждения, как тресты городской очистки, культурный слой почти не образуется. А в древних городах он достигает иногда десятков метров толщины. В Риме, например, – около тринадцати, на окраине Самарканда – до двадцати пяти.