Ирвин Шоу - Люси Краун

• Название: Люси Краун
• Автор: Ирвин Шоу
• Жанр: Современная проза

Как и другие произведения писателя — «Две недели в другом городе», «Вечер в Византии», «Богач, бедняк», — этот роман открывает читателю мир хрупких связей и сложных, подчас непредсказуемых отношений между людьми. История о том, как одна ошибка может перевернуть всю жизнь человека и его близких, о неоцененном и разрушенном семейном счастье рассказана обманчиво простым языком, поражает авторским знанием человеческой психологии и приглашает читателя к размышлению и сопереживанию.

---

— Я пойду мимо гостиницы, — сказал Баннер. — Не возражаете, если я присоединюсь к вам, доктор?

— С удовольствием, — ответил Петтерсон. — Вы сможете рассказать мне по дороге, что это такое, когда тебе двадцать.

— Пока, Тони, — попрощался Баннер. — Когда мне прийти завтра? В девять?

— Пол одиннадцатого, — быстро вставила Люси. — Это достаточно рано.

Баннер бросил взгляд на Оливера.

— Тогда в пол одиннадцатого, — сказал он.

И они с Петтерсоном направились по тропинке, ведущей к гостинице большой, с достоинством ступающий, грузный мужчина и подвижный стройный темноволосый юноша в измазанных травой парусиновых тапочках. Люси и Оливер некоторое время молча глядели им вслед.

Мальчик слишком самоуверен, подумала Люси, провожая глазами пластичную удаляющуюся фигурку. Только подумать, прийти наниматься на работу в свитере. Она даже хотела было повернуться к Оливеру и высказать свое неудовольствие по отношению к Баннеру. По крайней мере, подумала она, он мог бы позволить мне присутствовать при интервью. Но, в конце концов, она решила не жаловаться. Все уже решено, и она слишком хорошо знала Оливера, чтобы надеяться изменить его решение. Она постарается сама взять в руки этого молодого человека, по-своему.

Она поежилась и потерла голые ноги.

— Замерзла, — сказала Люси. — Пойду одену что-то. Ты уже уложил вещи, Оливер?

— Почти, — сказал он. — Надо еще кое-что взять. Я пойду с тобой.

— Тони, — обратилась она к сыну. — Тебе тоже лучше надеть брюки и что-то на ноги.

— Ну, мама.

— Тони, — одернула она сына, про себя отметив, что мальчик никогда не противоречит отцу.

— Ну, ладно, — сказал Тони и пошел к дому, с явным удовольствием волоча ноги по густой прохладной траве лужайки.

Глава 3

Оставшись в спальне наедине с Люси, Оливер продолжал упаковывать вещи. Он никогда не суетился и в тоже время не медли, и уложенный им чемодан всегда выглядел безупречно аккуратным, будто только что из упаковочной машины. Для Люси, которой приходилось складывать и перекладывать вещи по несколько раз в порыве кипучей деятельности, Оливер обладал каким-то ловким врожденным чувством порядка в самих руках. Пока муж был занят укладыванием вещей, она сняла свитер и купальник и начала рассматривать в зеркале свое обнаженное тело. Старею, подумала она, не отрывая глаз от своего отражения. На коже бедер появляются коварные едва заметные отметины времени. Нужно больше ходить. Больше спать. И нельзя думать об этом. Тридцать пять.

Люси расчесала волосы. Она носила распушенными немного ниже плеча, так нравилось Оливеру, хотя предпочла бы прическу покороче, особенно летом.

— Оливер, — сказала она, проводя щеткой по волосам и глядя в зеркало, пока он быстрыми и четкими движениями укладывал конверт с бумагами, пару тапочек и свитер в чемодан, раскрытый на кровати.

— Да? — он хлопком закрыл крышку, резко и твердо, как будто затягивал подпругу лошади.

— Я так не хочу, чтобы ты уезжал.

Оливер подошел к жене, остановился за ее спиной и обнял. Обнаженной спинной она ощутила прикосновение рук, прохладную ткань его костюма и с трудом сдержала дрожь отвращения. Я и так принадлежу ему, не стоит вести себя так, будто я его вещь. Оливер поцеловал ее в затылок, потом за ухом. — У тебя прекрасный живот, — сказал он проводя ладонью по ее телу и целуя ее.

Она повернулась в его объятиях и прижалась к нему.

— Побудь еще недельку, — попросила она.

— Ты же слышала, что сказал Сэм по поводу оплаты его счетов — нужно много зарабатывать, — ответил Оливер. И он мягко погладил ее по плечу. -Он не шутил.

— Но все эти люди на заводе…

— Все эти люди на заводе, они разбегутся при первой же возможности уже в два часа дня, если меня нет рядом, — добродушно сказал Оливер. — Ты становишься изумительного цвета.

— Ненавижу оставаться одна, — продолжала Люси. — У меня не получается быть одной. В одиночестве я становлюсь такой глупой.

Оливер рассмеялся и крепче прижал ее к себе.

— Ты вовсе не глупая.

— Глупая, — настаивала она. — Ты не знаешь меня. Когда я одна у меня мозг как старая мочалка. Ненавижу лето. Летом я как в ссылке.

— А мне нравится цвет твоей кожи летом, — сказал Оливер. Люси даже немного рассердила легкость его отношения.

— Ссылка, — упрямо повторила она. — Лето — это моя Эльба.

Оливер снова рассмеялся.

— Вот видишь, — сказал он. — Ты не так глупа. Какой глупой женщине могла прийти в голову такая мысль.

— Я не безграмотна, — уточнила Люси, — но я глупа. И мне будет так одиноко.

— Ну, Люси… — Оливер отпустил ее и начал ходить взад-вперед по комнате, открывая ящики и заглядывая в шкафы, проверяя что ничего ли он не забыл. — На озере сотни людей.

— Сотни трагедий, — сказала Люси. — Жены, которых не терпят их собственные мужья. Смотришь, как они собираются у входа в отель, и представляешь себе их мужей, наслаждающихся в городе жизнью.

— Обещаю тебе не наслаждаться жизнью в городе, — ответил Оливер.

— Или ты хочешь, чтобы я воспитала в себе миссис Уэльс, — продолжала Люси. — Расширяла свой кругозор, собирала интересные факты, чтобы развлекать компанию за партией в бридж с Петтерсонами следующей зимой. Оливер помолчал.

— Ну, — сказал он с легкостью, — я бы не воспринимал это так серьезно. Просто Сэм…

— Я просто хотела дать тебе понять, что я знаю это, — перебила его Люси с каким-то необъяснимым желанием смутить Оливера. — И мне это не нравится. И можешь так и передать Сэму по дороге в город, раз уж все решили быть столь чертовски откровенными сегодня.

— Ладно, — сказал Оливер. — Скажу. Если ты так хочешь.

Люси начала одеваться.

— Мне бы хотелось поехать домой вместе с тобой, — сказала она. -Прямо сейчас.

Оливер открыл дверь в ванную комнату и заглянул туда.

— А как же Тони? — спросил он.

— Возьмем его с собой.

— Но ему здесь так хорошо. — Оливер вернулся в комнату, удовлетворенный результатами своих поисков — он ничего не забыл. Он никогда ничего не забывал, нигде, но нигде и не пренебрегал этой последней быстрой проверкой. — Озеро. Солнце.

— Я уже знаю все это про озеро и солнце, — возразила Люси. Она наклонилась, чтобы надеть мокасины, прохладная кожа которых приятно обхватила ее босые ступни. — Я думаю, что его мать и отец, оба вместе, могут принести ему гораздо больше пользы.

— Дорогая, — мягко и тихо произнес Оливер. — Сделай мне одолжение.

— Какое?

— Не настаивай.

Люси надела блузку, застегивавшуюся длинным рядом пуговиц сзади, и подошла к Оливеру, повернувшись к нему спиной, чтобы он помог ей застегнуться. Автоматическими аккуратными и точными движениями он начал снизу.

— Мне страшно думать о том, как ты болтаешься в одиночестве по этому огромному пустому дому. И ты всегда изнуряешь себя работой, когда меня нет.

— Обещаю тебе не переутомляться, — сказал Оливер. — И знаешь что… Побудь-ка здесь недельку. Посмотри на свое самочувствие. Как пойдут дела у Тони. Тогда если ты все еще будешь хотеть домой…

— Так что?

— Ну, тогда посмотрим, — сказал Оливер. Он застегнул последнюю пуговицу и нежно погладил ее по затылку.

— Посмотрим, — повторила Люси. — Всякий раз, когда ты говоришь «посмотрим», это означает «нет». Я знаю тебя.

Оливер рассмеялся и поцеловал ее в макушку.

— На этот раз это значит «посмотрим».

Люси сделала шаг назад и повернулась к зеркалу, чтобы накрасить губы. — Почему, — холодно произнесла она. — Почему мы всегда делаем то, что хочешь ты?

— Потому что я старорежимный муж и отец, — сказал Оливер, сам удивившись своим словам.

Люси густым слоем нанесла помаду, потому что знала, как это не нравится Оливеру, а ей так хотелось наказать его за этот отказ, хоть такой мелочью.

— А что если я в один прекрасный день стану старорежимной женой?

— Не станешь, — ответил Оливер. Он закурил сигарету, и заметив помаду, едва заметно нахмурил брови, что было признаком явного раздражения. — Не станешь, — повторил он, стараясь не терять игривости тона. — Поэтому-то я и женился так рано. Поймал тебя, прежде чем ты успела закоснеть в своих привычках.

— Только не говори, что я такая податливая. Это оскорбительно, сказала Люси.

— Клянусь, — с наигранной серьезностью он продолжал игру, сознательно уходя от спора. — Клянусь, что считаю тебя абсолютно неподатливой. Так тебе больше нравится?

— Нет, — сказала Люси. Она мизинцем размазала огромную вызывающе красную дугу на губах, недовольно скривив рот. Оливер никогда не выражал всего недовольства при этом, но она знала, как он не любил эти минуты, когда она застывала перед зеркалом в этой самодовольной позе с красным и жирным от помады пальцем, и намеренно тянула время.

— Мы знаем много современных семей, — сказал Оливер и отвернулся, притворяясь, что ищет пепельницу, чтобы не видеть неприятного зрелища, которые позволяют друг другу принимать самостоятельные решения. И всякий раз, когда я вижу женщину с недовольным выражением лица, я сразу же могу сказать, что ее муж разрешает ей решать самой за себя.