Николай Шпанов - Заговорщики (книга 2)

• Название: Заговорщики (книга 2)
• Автор: Николай Шпанов
• Жанр: О войне
• Год: 1951

Роман «Заговорщики» представляет собою продолжение романа «Поджигатели». Переработанные автором пролог и эпилог прежних изданий романа «Поджигатели», посвящённые событиям 1948-1949 годов, перенесены в роман «Заговорщики».

---

— Значит… — задумчиво произнёс Содном-Дорчжи, — самолёт должен был прилететь после того, как станция послала бы вам эти сигналы?

— Ваша мудрость точно уяснила смысл моих недостойных речей, с-с-с-с…

— А когда должен был прийти этот сигнал? — спросил Содном-Дорчжи, пристально глядя на японца.

— Как мне подсказывает мой ограниченный ум, даже ни один китайский генерал не мог бы ответить на этот вопрос вашего достопочтенства.

Содном-Дорчжи переглянулся с присутствующими.

— Допустим, что так… — сказал он японцу. — С нас достаточно и того, что вы сказали, но вы сказали не все!

Харада закрыл лицо руками и медленно закачался всем корпусом взад и вперёд. Это продолжалось, пока Содном-Дорчжи собирал со стола лежавшие перед ним бумаги. Но как только он сделал шаг прочь от стола, Харада отнял руки от лица и тихо спросил:

— Разве те интересные вещи, которые я вам доложил, не заслужили мне помилование?

— Все это было нам известно и без вас. Вы были нам интересны как живой свидетель.

Японец съёжился на своём стуле. Он умоляюще сложил руки ладонями вместе и, склонив голову, негромко произнёс:

— Мой ничтожный ум не может решить такую трудную задачу.

Содном-Дорчжи пожал плечами и направился к выходу, но, прежде чем он достиг двери, Харада крикнул:

— Милостивейший господин! Сердечное желание помочь в вашем благородном деле…

Содном-Дорчжи гневно перебил его:

— Да или нет?

— Все, что прикажет ваша мудрость.

— Если игра будет нечестной…

Японец испуганно втянул воздух.

— О, ваша мудрость!..

И он выложил всё, что знал о заговоре лам. Слушая его, Содном-Дорчжи удовлетворённо кивал головой. Это было как раз то, что начали устанавливать его органы до поимки Харады и о чём сигнализировали пастухи, вылавливавшие в степи диверсантов-лам.

Харада мог бы ещё рассказать о том, что прежде чем растянуться на своём рваном халате в монастыре Араджаргалантахит, он вынул из пояса и спрятал в щелях стены ампулы с дарами, изготовленные по рецепту господина генерала Исии Сиро. Но, глядя, как кивает головой монгольский генерал, Харада решил смолчать: было похоже на то, что знавшие так много монголы всё-таки знали не все. И действительно, дослушав, Содном-Дорчжи сказал:

— Теперь можно итти с докладом к маршалу.

Министры последовали за покинувшим комнату Содномом-Дорчжи.

Он отсутствовал около часа. За этот час никто из оставшихся в комнате — ни Гомбо-Джап, ни адъютант, ни Харада — не проронил ни слова.

Содном-Дорчжи и полковник вернулись. Хараду увели.

— Самолёт! — сказал Содном-Дорчжи адъютанту.

— Вылет утром?

— Нет, через полчаса. — И Содном-Дорчжи обернулся к Гомбо-Джапу. — Ты полетишь с японцем.

Гомбо-Джап молча поклонился и вопросительно посмотрел на Соднома-Дорчжи.

— Что тебе? — спросил Содном-Дорчжи.

— Как быть… с поручением насчёт наблюдения за американцем Паркером.

Содном-Дорчжи на мгновение задумался.

— Бадма там?

— Да, он за меня теперь возит рикшу американца.

— Американец не заметит перемены?

Гомбо-Джап засмеялся:

— Он не отличил бы нас друг от друга, даже если бы нас поставили рядом.

— Будет так, как я сказал.

— Хорошо, я полечу.

— Доставишь, — и Содном-Дорчжи кивком указал на место, где раньше сидел Харада, — его в Читу То, чего он не сказал нам, но что он, несомненно, ещё знает, поможет советским следователям разобраться в деле Ямады, Кадзицуки и других сообщников ещё не пойманного преступника Хирохито. Иди!

Гомбо-Джап повернулся чётко, как солдат, и вышел.

Глядя ему вслед, Содном-Дорчжи негромко сказал адъютанту:

— Пусть заготовят приказ о повышении Гомбо в звание капитана. Я сам доложу маршалу.

12

Когда Паркер, получив экстренный вызов в токийскую ставку Макарчера, заехал проститься к генералу Баркли, тот не без сарказма сказал:

— Говорил я вам…

Паркер насторожился.

— Все-то у вас секреты, секреты… Курите, — и генерал дружески протянул ему сигареты. — Самолёт Харады оказался неисправным?

— Виновата скверная постановка авиационной службы у вас, сэр, — отпарировал Паркер.

Но Баркли сделал вид, будто не замечает выпада.

— Я не раз наблюдал: когда люди делают что-нибудь у меня за спиною, им не везёт.

— Приму во внимание для будущего, сэр.

— И пожалеете, что не приняли во внимание в прошлом… Во всяком случае, выражаю вам своё сочувствие.

— Можно подумать, что вы уже знаете, чего они от меня хотят там, в Токио.

— Не знаю, но могу догадаться… У Мака твёрдый характер.

— Но он трезвый человек.

— Именно поэтому он может вам спустить штаны… Хотите выпить перед дорогой?

Паркер отказался и уехал.

Сосущая под ложечкой тоска отвратительных предчувствий не исчезла и тогда, когда он вылез из самолёта на аэродроме Ацуги.

Хотя в вызове было сказано, что ему надлежит прибыть непосредственно к главнокомандующему, Паркер решил сначала показаться в Джиту. Свои парни, может быть, помогут ему вынырнуть из неприятностей. Хотя этот штабной народ обычно охотнее тянет ко дну тех, кто уже начал пускать пузыри.

Так и вышло. Самого генерала Билоуби, который знал Паркера по прежней работе, не оказалось на месте — отдыхал в Никко. Остальные офицеры мялись.

Однако все стало ясно с первых же фраз главнокомандующего. В заключение жесточайшей головомойки Макарчер сказал:

— Для Востока вы не годитесь.

— Я давно работаю тут, сэр.

— Все ваши прежние дела, вместе взятые, не стоят того, которое вы провалили теперь.

— Кто из нас гарантирован, сэр?..

Ноздри крючковатого носа Макарчера сильно раздулись.

— Вы отлично понимаете, что мы ставили на эту карту. — Генерал, прищурившись, уставился на Паркера. Тот старался казаться спокойным. — Какого же дьявола вы разводите тут бобы?

— Обещаю вам, сэр: устранение монгольских министров будет проведено так же чисто, как если бы их судьбою занимался сам господь-бог.

— Но ваш господь-бог уже не может дать Чан Кай-ши благовидного предлога ворваться во Внешнюю Монголию.

— Тот господь-бог, которым управляем мы, сэр, может все… рано или поздно.

— Предлог нужен мне рано, а не поздно… Вам придётся вернуться в Европу, Паркер, и конец.

— Это действительно конец, сэр.

Тяжёлые мешки верхних век прикрыли глаза Макарчера.

— Если не опростоволоситесь там так же, как тут, для вас ещё не все потеряно… — с недоброй усмешкой сказал он. — Но держаться придётся крепко.

Заметив, как по мере его слов вытягивается физиономия Паркера, Макарчер несколько мягче сказал:

— Здесь вы нужны меньше, чем в Европе.

Все ещё надеясь, что Макарчер переменит решение, Паркер закинул последнюю удочку:

— Не кажется ли вам, сэр, что этот Харада…

— Какой Харада?

— Я говорю о японце, попавшем в руки монголам.

— Так, так…

— Нужно ограничить его возможность болтать.

— Запоздалая заботливость, Паркер, — иронически заметил Макарчер. По его тону Паркер понял, что все его попытки оправдаться в глазах главнокомандующего не приведут ни к чему.

— Быть может, он ещё не успел…

— К сожалению, он уже успел.

— Неприятность больше, чем я думал, сэр.

— Они повезли вашего японца в Читу, а оттуда в Хабаровск. Русские там докопались до некоторых бактериологических дел наших японских друзей и, на мой взгляд, готовят нам здоровый скандал.

— Фу, чорт побери!

Макарчер отпустил его молчаливым кивком.

Паркер был уже у двери, когда за его спиной раздался голос Макарчера:

— Постойте-ка, полковник! А что бы вы сказали, если бы я попросту отправил вас в Штаты, а?

Паркер остановился как вкопанный. Штаты?! Это конец всему. Он знает, зачем людей отсылают домой: в лучшем случае оставалось бы написать для какой-нибудь газеты «Воспоминания секретного агента», из которых вычеркнули бы малейший намёк на правду. А потом?

Он стоял с виновато опущенной головой перед сердито глядящим на него Макарчером.

— Тут, в Токио, бежал из-под надзора полиции нужный нам джап, — сказал генерал. — Боюсь, что один он может не доехать до Штатов. Я хотел, чтобы вы показали ему дорогу… Ясно?.. Впрочем, если хотите, можете отправляться ко всем чертям!

Забыв от радости, что на нём военная форма и устав предписывает в таких случаях приложить руку к козырьку и повернуться через правое плечо, Паркер снял фуражку и поклонился Макарчеру. А тот бросил ему вслед:

— А черти находятся в Германии!.. Ясно?

— Да, сэр…

«Что ж, Германия, так Германия! — подумал Паркер. — В конце концов и в Европе можно делать дела. Конечно, не так, как в других колониях…»

Он начинал верить тому, что отделался легко, если принять во внимание характер главнокомандующего… Но, чорт возьми, хотел бы он знать, кто подложил ему эту свинью, кто наябедничал Маку?