Мэри Спенсер - Поверь в любовь

• Название: Поверь в любовь
• Автор: Мэри Спенсер
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-17-004322-8

Во время смертельно опасного пути в Калифорнию красавица Элизабет Бек потеряла все, чем дорожила. Как же ей отблагодарить мужественного ранчеро Джеймса Кэгана, вырвавшего ее из лап бандитов? Что может она подарить ему в награду за свое спасение? Только любовь. Настоящую любовь, которая отважному спасителю в общем-то и не нужна. Однако искра, зароненная женской нежностью в душу ожесточенного одинокого мужчины, рано или поздно разгорится в пожар неодолимой страсти…

---

Она беспомощно взглянула на него и чуть слышно произнесла:

– Я не знаю, что с ним случилось. – Но с каждым последующим словом голос ее становился все громче. В каждом звуке звучали боль и ужас. – Я не знаю, понимаете, не знаю! – На лице ее появилось испуганное, смущенное выражение. – Он просто лежал там, и все! И глаза у него были закрыты, будто он наконец заснул! – Стиснув кулачки, девушка прижала их к вискам, будто пытаясь отогнать прочь жуткие воспоминания. – Он... он просто лежал... очень тихо, и я... я позвала его... я пыталась разбудить его, но он... он...

В два прыжка преодолев разделявшее их расстояние, Джеймс успел раскрыть ей свои объятия и крепко прижал к груди, прежде чем душившие ее рыдания сменились истерикой.

– Все хорошо, милая. Все будет хорошо, – бормотал он, прижимая ее к себе и баюкая, точно испуганного ребенка.

– Н-но я так н-ничего и не помню! – заикаясь, пробормотала она, дрожа, как от озноба. И, словно тонущий, вцепилась в ворот рубашки Джеймса и незаметно для себя впилась ему ногтями в кожу.

Стиснув зубы от боли, Джеймс еще бережнее обнял Элизабет.

– Не надо, милая. Не стоит терзать себя. Тебе так много пришлось пережить... Понадобится время, чтобы прийти в себя. Вот увидишь – все будет хорошо. Не стоит себя заставлять. Когда-нибудь ты обязательно все вспомнишь, а пока не думай об этом, хорошо? – Он ласково взъерошил ей волосы.

Громко всхлипнув, она прильнула к его груди.

– Ну вот и умница. Так ты обнаружила, что отец лежит в фургоне и глаза у него закрыты, да? Значит, он был уже мертв?

Девушка снова кивнула.

– А что случилось потом, Элизабет?

– Я... Сначала я подумала, что мне надо добраться до Лос-Анджелеса, но потом поняла, что у меня просто не хватит сил. Когда папа был еще жив, я работала как вол, помогала ему во всем. Но когда он ушел вслед за остальными, я... уже не знала, что мне делать, куда идти. Знала только, что не хочу в Лос-Анджелес.

В мозгу Джеймса забрезжила догадка. Значит, вот в чем дело! Бедная девочка потеряла всю семью... Он ничуть бы не удивился, если бы Элизабет заявила, что ноги ее не будет в Городе Ангелов.

– И у тебя никого здесь нет? Может быть, какие-то знакомые?

– Нет. Не только здесь, но и вообще. Все, кого я знала, остались дома, в Теннесси. – Из груди у нее вырвался прерывистый вздох. – И что толку было ехать в Лос-Анджелес?! У меня нет ни гроша. И я даже не умею читать! – Она смущенно потупилась. – Куда нам ехать, всегда решал папа. Мне... мне надо было сразу трогаться в путь. – Элизабет еще крепче прижалась к нему. – Надо было...

– Боже милостивый, Элизабет! – Взяв в ладони ее лицо, он заглянул ей в глаза. – Должно быть, ты перепугалась до смерти. И не трави себе душу, девочка! Ты все сделала правильно!

Но выражение ее лица сбивало его с толку.

– Я позволила просто закопать папу в землю. – В первый раз за все это время в глазах ее блеснули слезы. – У него даже могилы нет! Он бы так расстроился, если бы узнал!

За последние месяцы Джеймс успел уверить себя, что ни одному живому существу не доводилось вынести таких страданий, которые выпали на его долю, но теперь... Что вообще могло сравниться с горем и болью, исказившими это юное личико?! Да, он потерял женщину, которую любил, а Элизабет… Элизабет потеряла все дом, семью, покой Все!

– Милая, поверь, если твоего папу что и огорчало перед смертью, так только то, что, уходя от тебя, он оставляет свою девочку совсем одну, без защиты, в чужом и незнакомом месте. Но не надо... не думай об этом, Элизабет! – Он осторожно вытер ладонью ее мокрые щеки. – Я все для тебя сделаю, поверь! Ты ведь еще так молода! Сколько тебе... семнадцать, восемнадцать?

– Семнадцать, – прошептала она.

– Семнадцать, – задумчиво повторил он, – совсем девочка. У тебя впереди целая жизнь. Поверь, я сделаю все, чтобы ты была счастлива. Но об этом потом. Сегодня тебе надо как следует отдохнуть, а завтра решим, что делать. Ты веришь мне, Бет? Веришь, что я смогу позаботиться о тебе? Несмотря на то что ты меня совсем не знаешь?

Девушка растерянно заморгала. Он назвал ее Бет, или она ослышалась? Так ее никто никогда не звал. Бет звали ее покойную мать. Они обе были Элизабет, но она предпочитала называть себя Лиза или Элизабет, чтобы избежать путаницы. Только не Бет.

– Ты веришь мне? – повторил он прежде, чем она успела поправить его.

Жар его рук приятно согревал ее. Казалось, она потихоньку тает в этом сладостном огне.

– Да, – прошептала она чуть слышно. – Да.

– Если бы знал, что ты так замечательно готовишь, то охотно предоставил бы тебе заниматься ужином! – весело улыбнулся Джеймс, уплетая за обе щеки бисквиты в густой подливе. Это была уже четвертая тарелка.

– Мама с детства учила меня готовить, – объяснила Элизабет. – А ее считали лучшей стряпухой во всем графстве. Ее сливовый пирог всегда получал все призы на выставке! А кстати, вы когда-нибудь пробовали сливовый пирог, как его готовят в Теннесси?

«Как мило!» – вдруг подумал он. Мягкий южный акцент придавал всему, что она говорила, особую прелесть.

– Никогда. Даже и не слышал, если честно.

Легкое недоверие, отразившееся на ее лице, стало первым проявлением эмоций, которое ему удалось подметить с той самой минуты, когда он открыл глаза и увидел, что она хлопочет у костра. Элизабет проснулась чуть свет. Первым делом в полной темноте она выстирала и свою, и его одежду По крайней мере так ему показалось. Ветхое платье на ней просто блистало чистотой, а великолепные, черные как смоль волосы были скручены на затылке в тяжелый, чуть влажный пучок.

Его поразила перемена, происшедшая в ее внешности. Странно, почему вчера он назвал ее красивой? С туго скрученными волосами, поблескивавшими на солнце, она выглядела ничем не примечательной. Не уродина, конечно, но и не красавица. Правда, без этой гривы роскошных волос, смягчавших худобу девичьего лица, ее удивительные глаза казались совсем огромными. На почти прозрачном лице Элизабет они сияли будто две темные луны, окаймленные густыми ресницами. Теперь она казалась старше. В ее облике не было ничего детского, на лице застыло суровое, строгое выражение.

– Никогда не слышали о сливовом пироге? – искренне удивилась она, как будто даже поверить в такое было трудно.

– Нет. У нас тут, в Калифорнии, ветерок с юга дует редко. И запахи вашей стряпни сюда не долетают. – Он протянул кружку, чтобы Элизабет подлила ему кофе. – Мы как-то больше привыкли к мексиканской кухне... Вот, например, ты пробовала когда-нибудь чили? Или абелоны[2], морские ушки, свежие, еще соленые от морской воды, когда их поджаришь на костре прямо на берегу?

Элизабет растерянно покачала головой.

– Если решишь остаться в Калифорнии, попробуешь обязательно. Во всяком случае, услышишь, и не раз. Так, а вот это уже заставляет нас перейти ко второму вопросу, мисс Элизабет Бек из Хоэнвальда, штат Теннесси. – Отбросив в сторону пустую тарелку, он обхватил ладонями кружку с горячим кофе и перехватил взгляд ее огромных черных глаз: – Что мне с тобой делать?

– Я не хотела бы быть вам обузой, мистер Кэган, – напрямик заявила она. – Вы и так были добры ко мне. Если бы вы проводили меня до ближайшего города, я была бы обязана вам по гроб жизни и не смела бы вас больше задерживать.

– Вот как? – недоверчиво протянул он, немало удивленный ее решительным тоном. – И что бы ты стала делать в ближайшем городе, позволь спросить?

Ничего не выражавшее лицо Элизабет вдруг сразу сморщилось.

– Вам не стоит об этом тревожиться, мистер Кэган. Довольно того, что я буду в безопасном месте. Я прошу только проводить меня до города и указать какую-нибудь гостиницу или отель.

Она же не умеет читать, вдруг вспомнил Джеймс. Без него Элизабет совершенно беспомощна! Если он уедет, ей придется кого-то просить, даже чтобы ей прочли обычную вывеску.

– Значит, ты рассчитываешь подыскать какую-нибудь работу? Горничной или клерка? – Впрочем, он тут же себя одернул. Какой из нее клерк – она же абсолютно безграмотна!

– Горничной или белошвейки, – спокойно отозвалась Элизабет, видимо, не хуже его понимая свои возможности. – Когда мама заболела, я научилась всему. Я умею стирать и готовить куда лучше других. И потом, мне всегда говорили, что я на редкость проворно шью. Лет с двенадцати я обшивала всю семью.

Окинув придирчивым взглядом ее простенькое платье, Джеймс только вздохнул: можно себе представить, как бедно жила ее семья! У него перед глазами тотчас возник образ Мэгги в одном из ее умопомрачительных платьев – вот уж кого совершенно невозможно было представить в подобном туалете! Простая бежевая блузка без малейшего намека на какую-то моду – ни присборенных рукавчиков, ни кружев, ничего, – и такая же простая темно-коричневая юбка. Из-под подола стыдливо выглядывают обшарпанные носки старых-престарых башмаков... впрочем, их фасон неопровержимо свидетельствовал, что ни красотой, ни элегантностью они не блистали с самого начала. «Если Элизабет Бек надеется зарабатывать на жизнь шитьем, – подумал Джеймс, – ей придется еще многому поучиться».