Кэтрин Стоун - Исцеление любовью

• Название: Исцеление любовью
• Автор: Кэтрин Стоун
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-17-011002-2

Она — хороший врач. Она умеет лечить чужие сердца… но не души, разбитые ложью и предательством.

Он — знаменитый писатель. Писатель, в совершенстве владеющий искусством сочинять самые немыслимые истории… но много лет назад в такую же историю превратилась его жизнь.

Он — ее последняя надежда. Надежда обрести любовь.

Она — его единственный шанс. Шанс стать наконец счастливым.

Они — мужчина и женщина, которых свела вместе… БЕДА? СУДЬБА? Или просто ЛЮБОВЬ?..

---

Умирающий Патрик.

Кэтлин однажды побывала в таком состоянии, но ей помогли и спасли. Спасла умненькая, симпатичная девочка, которая теперь работала в отделении психиатрии в той же больнице, что и Кэтлин. У нее для любого пациента всегда находился мудрый и успокаивающий совет.

Аманда не принадлежала к тем психиатрам и психологам, которые готовят тяжело больных пациентов к смерти. Нет, она делала все возможное, чтобы вернуть их к жизни. И умела заставить больных совершать подвиги, побеждая Смерть. Даже тогда, когда надежды на выздоровление не оставалось.

Патрику надо выжить. И здесь Аманда незаменима. Кэтлин не сомневалась, что на свете не существует человека, которому при любой болезни не помогли бы консультации доктора Аманды Прентис.

Патрик разрешил Кэтлин поговорить со Стивеном Шериданом, узнать от него все о полученных анализах на апластическую анемию и данных исследования его костного мозга. Правда, в больнице все это сразу же становилось известным. Подобного рода секреты сохранить было практически невозможно.

Но какое-то время все результаты анализов оставались под замком. А Патрик с уважением относился к конфиденциальной информации. Кэтлин не имела права раскрывать подобные тайны.

Обо всем этом Кэтлин думала, не спуская глаз со стоящего на ночном столике у изголовья ее кровати телефонного аппарата. Рассказать все Аманде или нет? Что-то подталкивало ее: «Расскажи! Сейчас же позвони и все расскажи!»

А может быть, это было не что-то, а кто-то…

«Смотри, Кэти… — услышала Кэтлин где-то в вышине знакомый, родной голос… — Смотри внимательно!»

Она подняла голову и увидела в иллюминаторе сапфировое небо, кружево на океанских волнах, прозрачную дымку там, где море сходилось с небом.

Да, мама, ты была права! Здесь, на океанских просторах, все законы и правила меняются. То, что считается непреложной истиной на земле, на море порой теряет всякое значение и должно быть забыто, отброшено, как совершенно ненужное.

Улыбка заиграла на губах Кэтлин.

Прости меня, Патрик!..

Она набрала номер телефона.

У Аманды был перерыв в приеме пациентов, и когда секретарша доложила ей о звонке Кэтлин, она тут же поспешно взяла трубку.

— Ты же должна плыть на «Елизавете-2»!

— Не беспокойся, я этим и занимаюсь. Я звоню тебе с борта теплохода через спутник связи. Таким способом, оказывается, можно связаться с кем угодно на любом континенте и даже в море. Как дела у Патрика? Ты можешь мне сказать что-нибудь новое?

— Могу. Но сама-то ты как себя чувствуешь?

— Нормально. Впрочем, не совсем. Я хотела попросить тебя об одолжении.

Кэтлин замолчала, ожидая ответа Аманды.

— Ты же знаешь, что я выполню любую твою просьбу. В чем дело?

— Я хотела, чтобы ты навестила Патрика Фалконера. Не скрою, что уже давно собиралась устроить вам встречу.

Последовала непродолжительная пауза, затем в трубке вновь послышался голос Аманды:

— Вообще-то, Кэтлин, мы с ним уже встречались.

— Встречались? Это все упрощает. Хотя, возможно, и не до конца. Видишь ли, Аманда, Патрику ты сейчас очень нужна.

— Нужна я? — мягко переспросила Аманда. — Ты ошибаешься, Кэтлин. Патрику Фалконеру нужен кто угодно, только не я.

— У него нашли апластическую анемию. Это, возможно, основное заболевание. Но проблема заключается в том, что его природная суперчувствительность не дает поддерживать в крови необходимый уровень лейкоцитов. Сейчас ему нужен донор. Его найду я. Но до тех пор Патрику необходим человек, с которым он мог бы откровенно побеседовать. Кто сделает это лучше тебя?

— Ты, Кэтлин.

— Нет, во всяком случае, не из океана. Отсюда каждая фраза доходит до абонента, спотыкаясь о спутник на орбите. Послушай, Аманда, у меня складывается такое впечатление, что тебе не хочется этого делать. Почему? Аманда? Почему ты молчишь?

— Я буду навещать его, Кэтлин. Обещаю!

— Спасибо.

А тем временем разыщу Джесса Фалконера — близнеца Патрика и автора многочисленных эротических боевиков, с которым у него порваны все отношения…

Глава 7

Уэствудская больница

Гематологическое отделение

Вторник, 23 апреля 1999 года

В западне… В клетке…

Наверное, нечто подобное чувствовал Джесс — бешеную ярость, отчаянное стремление освободиться.

Для Джесса подобная пытка длилась годами. А точнее — четыре года, три месяца и восемь дней. Для Патрика это были часы. Бесконечные часы…

Клеткой Джесса Фалконера была тюремная камера. Холод, опустошенность и бездушный металл. Бесконечное заключение, из которого не было никакой надежды освободиться. Попытка бегства сопровождалась огромным риском — в случае провала он получил бы дополнительный срок.

А клетка Патрика? Он заключен в роскошную палату, одну из лучших в Уэствудской больнице. И если бы захотел освободиться, то мог бы сделать это в любой момент, без каких-либо усилий. Но тоже бы рисковал, по-своему…

В какое же беспомощное создание он превратился! Ушиб, обыкновенная царапина могли стать причиной смертельного кровотечения.

Я должен вырваться отсюда…

Вот, что сейчас занимало Патрика Фалконера. Все остальное не имело никакого значения. Он искал выход с таким упорством, что начинал опасаться за сосуды головного мозга. От перенапряжения им грозила опасность лишиться поддержки даже того минимума лейкоцитов, который еще оставался в крови. Тогда не сдерживаемые больше ничем кровяные потоки хлынут в мозг, и через несколько мгновений с Патриком Фалконером будет кончено.

Как это едва не случилось с ним несколько лет назад.

Я должен вырваться отсюда! Немедленно!

Это так легко сделать! Ведь пижама на нем — больничная, а не тюремная. Стоило только перешагнуть через лежавший у кровати плотный зеленый коврик и открыть дверцы платяного шкафа, где висела его повседневная одежда.

Просто, если не обращать внимания на головокружение, которое в последнее время стало особенно мучить Патрика. После того как большое количество крови было потеряно во время анализов, когда порой не удавалось сразу прекратить даже еле заметное кровотечение, вызванное уколом шприца. Руки Патрика были в синяках и пятнах от бесчисленных внутривенных инъекций. А на правом бедре, в том месте, где проводилась биопсия, остались устрашающего размера синяки.

Доставая из шкафа одежду, Патрик старался не обращать внимания на головокружение. А переодевшись, решительно отказался взглянуть на себя в зеркало.

Но руки свои он видел. Не так давно это были руки хирурга, с длинными, красивыми пальцами, привыкшими к точным и целенаправленным движениям. Сейчас они дрожали… Патрик заметил это, когда снимал пижаму.

Свобода… От одного этого слова могла закружиться голова. Доктор Патрик Фалконер мог сбежать из своей роскошной камеры. Но плен последовал бы за ним как неотъемлемая часть его существа. Ее воплощением был несчастный спинной мозг Патрика, от которого он не мог убежать. Так же как от отважных, но очень жалких и беспомощных лейкоцитов. Или красных кровяных телец, количество которых неумолимо уменьшалось с каждым днем. Разве они могли предвидеть, какие последствия для Патрика будет иметь их окончательная гибель?

Его смерть могла бы стать быстрой, если бы кровь затопила мозг. Но если лейкоцитам удастся отсрочить смертельное кровотечение, клетки организма начнут медленно задыхаться. Первыми умрут наименее важные органы. А сердце и мозг, которым все остальные клетки принесут себя в жертву, погибнут последними.

Патрик будет до конца оставаться в полном сознании и все понимать. Он будет слышать, как учащается биение его сердца, пытающегося поддерживать циркуляцию крови, которой с каждой минутой становится все меньше и меньше. Будет чувствовать, как задыхаются его легкие, а селезенку охватывает голод. Наконец раздастся предсмертный крик почек…

Патрик покидал стены своей шикарной тюрьмы, но не для того, чтобы получить свободу.

А Джесс? Почувствует ли он себя абсолютно свободным, когда срок заключения истечет, и его долг по отношению к обществу будет полностью выплачен? Или же вся его оставшаяся жизнь будет отмечена печатью неумолимого приближения смерти?

Джесс. Каждая минута, проведенная им в камере, отзывалась в душе Патрика такой болью, как будто его самого посадили в тюрьму. Даже несмотря на то что он ненавидел или старался ненавидеть Джесса, в его сознании постоянно возникал образ одинокого узника, страдающего в четырех стенах мрачной железной клетки.

Джесс всегда был диким, жестоким и необузданным зверем, не лишенным некоторого величия, ибо его нельзя было сломить или поработить. Патрик не сомневался в том, что тюрьма также не сломила Джесса.

Были ли ему свойственны какие-либо другие чувства и эмоции, кроме ярости? Сожаление? Раскаяние? Угрызения совести? Чувствовал ли Джесс, какие мучения испытывал теперь Патрик, с которым его когда-то связывали тесные родственные узы? И то, что родной брат, по сути дела, тоже находился сейчас в заключении? Ощущали ли здоровые клетки костного мозга Джесса медленное умирание своих собратьев в теле Патрика Фалконера? Почувствует ли Джесс смерть Патрика? Мгновение, когда у того остановится сердце? Будет ли сожалеть о нем?