Татьяна Тронина - Мода на невинность

• Название: Мода на невинность
• Автор: Татьяна Тронина
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-19115-1

Если в прошлом девушки есть какая-то тайна, то это всегда придает ей шарма. Тайна, с которой приходится жить Ольге, мучает ее. Точно так же, как и влюбленный в нее мужчина. В конце концов девушка бежит из Москвы в провинциальный городок. Там она знакомится с красавицей Инессой, еще в школьном возрасте родившей двух сыновей. Имя их отца осталось загадкой для всех… Благодаря новой подруге Ольга постепенно приходит в себя. Однако в городок приезжают два мужчины, которые коренным образом меняют ее жизнь. Это ненавистный Олин ухажер. И некий иностранец, как две капли воды похожий на… давнего возлюбленного Инессы…

---

Загрохотал старый грузовик, остановился напротив, из него вылез Потапов, глава семейства, мужчина мрачный и молчаливый. Был он невысок ростом, но на удивление коренаст, на его плечах могли свободно поместиться еще три головы. Впрочем, и одной хватало с лихвой – круглой, с мясистым лбом, выпирающими надбровными дугами. «Минотавр, – прошептала я, придерживая страницы у книги, с которыми играл ветер. – Он – Минотавр...»

Маленькая Милка, при всей своей кукольной прелести, явно пошла в отца характером – так же молчалива и мрачно-невозмутима... На крыльцо выплыла Люсинда, спесиво посмотрела на меня через дорогу – я тут же уткнулась в книгу, пряча улыбку.

На ней был опять какой-то невероятный пеньюар, в духе мадам Дюбарри – что-то легкомысленное, кружевное, атласное, – тугой атлас переливался при каждом Люськином движении, играл на солнце... Люська была примерной женой, она истово выполняла супружеский долг – встречала своего Минотавра после работы при полном параде, поливала его бычью шею водой из ведра, тут же на веранде разливался огненный борщ в тарелки, доставалась литровая банка сметаны из погреба...

Появилась и Милка, но в обеде она принимала участие символическое.

– Ешь! – свирепо заорала Люська, тыча ей в лицо ложку с жирным борщом. – Ешь, дрянь такая, ты меня в гроб вгонишь!

Минотавр строго посмотрел на жену, и та моментально замолчала...

– Ага, ты опять здесь! – услышала я знакомый голос. Инесса вышла на балкон, покурить.

– Добрый вечер! – вежливо сказала я.

– Добрый, добрый... Что, наблюдаешь семейную сцену? – шепотом спросила она, едва кивнув по направлению к соседнему дому. – Очень колоритное семейство.

– А что еще делать?

– Да, мне тоже скучно... – Она потянулась, как кошка, в легком темно-вишневом платьице, зевнула, показав идеальные острые зубы. «Безупречна, – подумала я машинально, – безупречна во всем...»

– Что же делать? – машинально повторила я свой риторический вопрос.

– В редакцию сегодня не пошла – ничего срочного, номер уже сверстан, Владимир Ильич уехал в Германию на недельку, и вообще... Пойдем-ка сходим в парк. Ты была в нашем парке?

– Да, кажется... Там, где карусели, шашлык жарят? – задумчиво пробормотала я.

– Это новая часть, я ее не люблю, – с вдохновением возразила Инесса. – Значит, в старом парке ты еще не была.

– Сейчас, я только переоденусь...

Странно, но при всей своей неприязни к этой женщине в ее присутствии я чувствовала какое-то возбуждение, словно часть той энергии, что кипела в ней, передавалась в меня. Рядом с ней хотелось ощущать себя такой же блестящей и привлекательной.

Я скинула с себя старый тети-Зинин халат, в который пряталась, как в кокон, – полная отрешенность от внешнего мира, будто лохматая махровая ткань была прочнее бетона, и достала из скрипучего шифоньера свое любимое голубое платье. Я редко надевала его, помнится, последний раз это было в прошлом году, еще до маминой смерти, в те короткие дни, когда она особенно хорошо себя чувствовала – кто знал, что перед самым концом бывает такой прилив сил, но мне было так хорошо тогда, я радовалась за маму и не боялась носить светлую одежду...

– Какая ты хорошенькая! – улыбнулась Инесса, когда мы встретились с ней на крыльце. – Со мной не боишься заблудиться?

– Что за глупости... – насупилась я, вспомнив свое недавнее путешествие по Тишинску, которое закончилось столь бесславно, и, если б не ехидная мадам Молодцова...

– Да, ты хорошенькая, – утвердительно кивнула Инесса, безо всякого стеснения рассматривая меня. – Идем же... Десять минут на автобусе или полчаса пешком?

– Пешком.

Солнце, несмотря на вечер, было еще высоко, на миг мне даже показалось, что свежий ветер пахнет близким счастьем.

– Я сразу увидела, что ты милая девочка, – болтала Инесса, шагая чуть впереди. – Только ты не хочешь никому это открывать. Вечно в чем-то темном, неопределенном, волосы небрежно заколоты, светлая, без контуров, помада, личико сонное и несчастное.

– Перестань, – вздохнула я.

– Ты словно прячешься от кого-то, пытаешься раствориться в толпе, сделаться максимально незаметной. Боязнь обратить на себя внимание? Почему?

– Так... Зачем оно, это внимание? – пожала я плечами.

Она незаметным и ловким движением вытащила у меня из пучка шпильки, рукой расправила волосы по плечам. Я нахмурилась, хотя ничего неприятного она не делала.

– Вот так, немножко на лоб... – Инесса совершенно меня не слушала. Видимо, у нее в голове уже сидел какой-то образ, который она хотела примерить ко мне. – Постой...

Из сумочки она вытащила специальный карандашик и, несмотря на мое вялое сопротивление, одним движением обвела мне губы светло-коричневым контуром, потом слегка коснулась скул румянами – все это быстро, на ходу, профессионально точными движениями.

– Еще бы, еще бы я что-нибудь с тобой сделала... – оживленно сказала она. – Так, вот это плечико слегка приоткроем... Ах, обожаю что-нибудь придумывать, у нас в доме моделей Марья Степановна специалистка по макияжу, но все девчонки идут гримироваться ко мне, потому что я делаю лучше! Кстати, через две недели у нас показ новых моделей, ты придешь посмотреть?

– Обязательно.

– Автор коллекции – Рафик Буранов, очень перспективный юноша, родился в деревеньке под Тишинском, учился в сельской школе, потом вдруг его потянуло на «от кутюр»... Странно, правда?

– Н-ну...

– А по-моему, нормально. Нормально даже то, что он не рвется покорять Москву... Он настоящий. Рафик – это от Рафаэля, представляешь – полуграмотная сельская доярка назвала своего сына Рафаэлем... – Инесса улыбнулась, подставив свое лицо солнцу, и судорожно, сквозь зубы, выдохнула воздух. – Он красив, но не про нашу сестру.

– Уже женат?

– Нет. Зинаида Кирилловна его недолюбливает, говорит, что это тлетворное дыхание центра...

– Понятно! – воскликнула я. – Он из тех, кого она называет извращенцами.

Инесса потрепала меня по волосам.

– Он славный, – весело возразила она. – Не космополит, хоть это нынче и модно. В последнее время нашего Рафаэля одолевает идея фикс, и многие тоже этим заразились... Ты ничего не слышала про историю с мэрской дочкой?

– Нет, – с любопытством, даже с тревогой ответила я, тотчас припоминая, что мэр когда-то был возлюбленным моей тетушки. Значит, у него есть дочь. Бедная тетя Зина, у нее никого нет, кроме меня...

– Так вот, у мэра есть дочь, уже взрослая особа, окончила Плехановский институт в Москве, здесь открыла свою автозаправочную станцию... но это неважно. У нее жених – некто Автандил, довольно темная личность, но это тоже не суть важно... У них странные отношения, любовь-ненависть, они все время ссорятся, но тем не менее... Свадьба уже назначена на осень, времени не так уж много, Машенька... дочку мэра зовут Машей... Машенька собирается ехать за платьем в столицу, возможно, даже в Париж (говорят, дешевле выйдет). Понимаешь, к чему я веду?

– Нет, – честно ответила я.

– Рафаэль Буранов вызвался удовлетворить капризную мэрскую дочку, изготовив такое платье, увидев которое Маша сразу же забыла бы про Париж и тем более Москву. Идея безумная, надо сказать, и дело тут не в том, талантливее или нет наш Буранов столичных кутюрье, дело в принципах, которые есть у людей состоятельных, новых русских аристократов. Им хоть половую тряпку, но непременно чтоб с этикеткой от Кардена... впрочем, это тоже уже становится немодным, но до наших мест еще не докатилось.

– Ничего у вашего Рафика не получится, – решительно сказала я, живо представив мать этой Машеньки, хищницу и похитительницу чужих возлюбленных, вероятно, и дочка ничем не лучше, действительно, какой уж тут патриотизм...

– Вот-вот, многие тоже так считают, – энергично закивала головой моя спутница. – Платье должно быть не просто гениальным, а сверхгениальным, оно должно сразить Машеньку наповал, а Рафик, при всех своих талантах, еще так молод...

– Сын сельской доярки... – задумчиво повторила я. – Было бы здорово, если б ему удалось создать такое платье.

– Да... – мечтательно согласилась Инесса. – Правда, есть одно обстоятельство, которое может сыграть на руку Буранову.

– Какое же? – жадно спросила я, влезая уже с головой в перипетии тишинского быта.

– Зимой новые выборы. Это, конечно, мелочи, у кого сошьет свадебное платье Машенька Соболева, но для господина Соболева может оказаться плюсом, что его дочь обратилась к местным модельерам. Да, в предвыборной гонке любой пустяк может стать роковым...

– Тогда все у вашего Рафика получится! – с вдохновением вскричала я. – Дочка мэра не может не...

– Есть и другое обстоятельство, – строго прервала меня Инесса. – Дочка мэра слишком самостоятельная девица, она может и не послушаться его. Приспичит ей, что платье непременно должно быть от Версаче или, на худой конец, от Юдашкина, – и все, никакие выборы ей не указ.