Андрей Валентинов - Око Силы. Третья трилогия. 1991–1992 годы

• Название: Око Силы. Третья трилогия. 1991–1992 годы
• Автор: Андрей Валентинов
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2001
• ISBN: 5-04-008621-0

Незабываемый 1991 год… Наивные молодые люди спешат к бетонным стенам Белого дома, чтобы защитить российскую демократию. Но защищаться приходится им самим. Молодой историк Николай Лунин и его друзья, сами того не желая, сталкиваются с одним из секретов государственной власти. Преступившим невидимую черту нет пути назад. Трудно выжить, еще труднее – победить тех, кто почти целый век незримо правит страной…

Третья трилогия знаменитого романа Андрея Валентинова впервые выходит в авторской редакции. «Око Силы» – тайная, спрятанная от нас история XX века.

---

Первым докладывал барон, сообщив, что в зал можно проникнуть через семь входов, не считая двух весьма подходящих окон и одного люка, причем два хода ведут, судя по всему, именно за кулисы. Один из них используется постоянно, а второй обычно заперт. Хлипкий, замок не вызывал у барона особого почтения.

– В общем, господа, – резюмировал он, – если из зала проникнуть за кулисы будет невозможно, то рискну предложить свои услуги. Удобств особых не обещаю, но дверь вышибить берусь.

– Уголовщина, дядя Майкл, – поморщился Плотников. – Не знаю, как у вас, в Квебеке, но у нас за такое и повязать могут.

– У вас в Квебеке, – с достоинством ответствовал Корф. – Тоже могут, как это ты изволил выразиться?

– Повязать. То есть…

– Я понял, – смилостивился барон. – Но, любезный кузен, равно как и все присутствующие, я предложил это на крайний случай. По-моему, проникать за кулисы нет ни малейшей нужды.

– Почему? – вскинулся Келюс.

– Помилуйте, Николай, – развел руками Корф. – Представьте себе, что вы посланы в разведку и вам надо получить сведения о каком-нибудь вражеском гарнизоне. Помнится, в сентябре 16-го, недалеко от Дубно…

Барон поглядел на Мика и Лиду и осекся.

– Об этом написано в одной очень любопытной книге… Представьте себе, господа, Юго-Западный фронт, сентябрь, дожди молотят еще с середины августа, курево не подвозят. Наступление захлебывается, в штабе – ругань, и тут поручают мне… Простите, господа, увлекся… Одному капитану, перейти линию фронта и взять «языка». Против нашей дивизии… То есть той дивизии, где служил этот капитан, стояли австрийцы, бригада гонведов…

– Кого-кого? – не понял Мик.

– Венгерских солдат, – пояснил всезнайка-Келюс.

– Совершенно верно, Николай, – подтвердил Корф. – Воевали они, признаться, неплохо, но к этому времени мы, то есть та дивизия, о которой в книжке написано, измотала их изрядно. Им на подмогу перебросили два немецких батальона. И вот этот капитан, господа, с отделением был послан выяснить, что там затевается.

Полковник грустно вздохнул.

– Разболтался я что-то, извините… Обожаю, мон шер Мик, военную историю!.. Так вот, немецкий штаб стоял на хуторе и охранялся образцово. Можно было, конечно, вломиться, нашуметь, наскандалить. Но я… то есть, этот капитан, поступил проще. Там было всего две дороги, ведущие на хутор. Капитан поставил по пять нижних чинов в засаду возле каждой и уже через три часа прихватил «языка». С тем и отбыл, без единого выстрела и, естественно, потерь. Правда, комарье, поверите ли, чуть не съело!

– И как? – поинтересовался Келюс. – Наградили этого капитана?

– А как же! – встрепенулся Корф. – Владимир с мечами и бантами! Вообще-то могли дать и Георгия, ведь, господа, «язык»-то был первоклассный. Полковник, да еще с документами!

– Я тебя понял, Михаил, – вмешался Фрол. – Станем у обоих входов и подстережем Волкова, когда он с концерта пойдет.

– Естественно. Придется поскучать, конечно, зато все сделаем чисто – и проследим до самой берлоги. Ведь у нас есть авто, Мик?

– Хорошо придумано, Михаил Модестович, – вмешалась Кора, – но это не поможет. Волков может не пойти через обычный вход…

– Перекроем запасной, – вмешался Келюс.

– Он не пойдет и через запасной. Волков очень осторожен, никто не видит как он приходит, и как он уходит…

– Подземный ход? – загорелся Плотников. – В таких залах всегда что-нибудь такое предусматривают – для начальства.

– Он может оказаться внутри и без подземного хода. Волков это умеет. Если он и будет на концерте, то не в зале. Значит, надо обязательно пройти за кулисы…

– Ну, раз такой ремиз, – решил барон, – попробуем с дверью.

– Не надо, – грустно улыбнулась девушка. – Туда пойду я. Я тоже… В общем, я смогу пройти. И кроме того, я его почувствую…

– Кора! – встревожился Фрол. – А ведь он, елы, тебя тоже почует!

– Там буду не одна я… такая. Если что, успею уйти.

И девушка как бы случайно прикоснулась к груди, где, как помнил Фрол, висел крестик, подаренный Варфоломеем Кирилловичем.

– Итак, принимается, – решил Келюс. – Двое стерегут входы, Кора проходит внутрь… Да, кто эти двое?

Барон и Мик тут же вызвались идти в дозор.

– Дежурить весь концерт не стоит, – продолжал Лунин. – Надо дождаться начала, убедиться, что Волков там, а потом минут за десять до окончания выйти.

– Когда Алия будет петь на «бис», – вставил Мик.

– Именно. Все остальные будут в зале. Получим, бином, эстетическое удовольствие и понаблюдаем. Все решили?

– А меня слушать не будете? – с обидой в голосе вопросил Плотников. – Я всех тусовщиков обошел, старался!..

…Навестив своих эстрадных знакомых, Мик сумел узнать что намечается скандал. Несколько наиболее оголтелых патриотических группировок, ратующих за народную нравственность, готовились прийти на концерт во всеоружии и дать бой заезжей диве.

Келюс рассудил, что подобная заварушка скорее поможет, чем помешает. Правда, в этом случае всем надо держаться вместе и желательно – подальше от дебоширов.

– Ну, так чего? – не понял его опасений Мик. – Возьмем «стволы»…

Он не успел договорить и осекся. Лида, которая, казалось, безвозвратно витала в мире галереи Уффици, отложила альбом в сторону и внимательно слушала беседу.

– Я… это… – промямлил Плотников, но было поздно. Курносая художница медленно встала, глядя на всю компанию с плохо скрытым испугом.

– Лид, ты чего? – Фрол тоже вскочил, исподтишка демонстрируя Мику кулак.

– Ребята… – растерянно проговорила любительница авангарда. – Вы… вы что, бандиты?

Келюс и Фрол растерянно переглянулись, барон же изрядно смутился.

– Кого-то выслеживаете, постоянно говорите о каких-то тайнах, об оружии… Фрол, Николай, да вы что? Вас же арестуют!

Келюс только вздохнул. Оказывается, Лида умела замечать в жизни еще кое-что, кроме Ренуара и Комара с Меламидом.

– Когда вы пропали, Николай, я подумала, что вы действительно – демократ, с вами сводят счеты совковые козлы. Вы, Мик, так хорошо об этом выступали по телевидению. А выходит, на самом деле вы…

– Господа! – воззвал Корф. – В самом деле, скверно получается! Лидия может решить, что мы, с позволения сказать, галантерейщиков грабим! Николай, следует рассказать…

– Нет, – поморщился Лунин. – Михаил, не забывайте, чем мы заняты. Лида, поймите, то, что мы делаем, – очень опасно. Вам лучше об этом не знать…

– Да, конечно, – в голосе девушки звучали одновременно обида и страх. – Я… я пойду. Фрол, не провожай меня.

Дхар вскочил, бросился вслед за Лидой, а затем неуверенно остановился. Хлопнула входная дверь.

– Беги за ней, чукча! – велел Келюс. – Расскажи ей… что сможешь!

Фрол растерянно произнес «ага» и исчез.

Дхар вернулся поздно, когда все, кроме Келюса, уже спали. Не став вдаваться в подробности, он сообщил, что рассказал Лиде историю с партийными документами. О прочем, во что с первого раза поверить невозможно, дхар, естественно, умолчал. Вид у него при этом был весьма невеселый.

…Барону спалось скверно. То и дело снились кошмары. В привычные фронтовые сновидения врывалась всякая нечисть и нежить, вместо комиссарских шинелей под прицелом пулемета оказывались красномордые упыри, которых обычные пули не брали, запас же серебряных был разворован шкурами-интендантами… Проснувшись в очередной раз в холодном поту, Корф взял пачку сигарет и направился на кухню. Не став включать свет, он сел на стул возле окна и жадно затянулся, надеясь прогнать одурь.

Внезапно барон понял, что он не один. Рядом с ним тихо, настолько, что не было слышно дыхания, стояла Кора. Корф вздрогнул от неожиданности, всмотрелся, и его вновь передернуло – от девушки шло еле заметное зеленоватое свечение.

– Не спится, Михаил? – одними губами, почти без всякого выражения, спросила Кора.

– Нет… да… в общем, по всякому, – растерялся полковник. – Кошмары, сударыня, замучили. Упыри мерещатся, кол им всем осиновый!

Тут он сообразил, что сморозил явную глупость, но извиняться было еще несуразней.

– Кол не поможет, – равнодушно ответила девушка. – Если душа заклята, ее не освободит даже разрывная пуля в сердце…

– Ради Бога, Кора, что вы такое говорите? – возмутился Корф.

– Правду… Здесь все меня принимают за больную, даже вы. Ваш Мик… Он славный мальчик.

– Про Папюса толковал, сударыня? – вздохнул барон.

– Да, – улыбнулась Кора. – Про Папюса, про Елену Блаватскую, чудодея мсье Филиппа и про тибетскую Книгу Мертвых. Он даже рассказал про древнюю рукопись о святом Иринее и жаловался, что ее автор не записал какое-то заклинание. Если бы это было все так просто!

– Кора… – барон на мгновение запнулся. – Мику, паршивцу, ей-ей уши надеру!.. Но рукопись об Иринее действительно существует…

И он как можно точнее передал то, что слышал от Ростислава Говорухи.