Алексей Варламов - Григорий Распутин-Новый

• Название: Григорий Распутин-Новый
• Автор: Алексей Варламов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-235-02956-9

Книга известного писателя Алексея Варламова «Григорий Распутин-Новый» посвящена не просто одной из самых загадочных и скандальных фигур русской истории. Распутин – ключ к пониманию того, что произошло с Россией в начале XX века. Какие силы стояли за Распутиным и кто был против него? Как складывались его отношения с Церковью и был ли он хлыстом? Почему именно этот человек оказался в эпицентре политических и религиозных споров, думских скандалов и великокняжеско-шпионских заговоров? Что привлекало в «сибирском страннике» писателей и философов серебряного века – Розанова, Бердяева, Булгакова, Блока, Белого, Гумилёва, Ахматову, Пришвина, Клюева, Алексея Толстого? Был ли Распутин жертвой заговора «темных сил» или его орудием? Как объяснить дружбу русского мужика с еврейскими финансовыми кругами? Почему страстотерпица Александра Федоровна считала Распутина своим другом и ненавидела его родная ее сестра преподобномученица Елизавета Федоровна? Какое отношение имеет убитый в 1916 году крестьянин к неудавшимся попыткам освобождения Царской Семьи из тобольского плена? Как сложились судьбы его друзей и врагов после революции? Почему сегодня одни требуют канонизации «оклеветанного старца», а другие против этого восстают? На сегодняшний день это самое полное жизнеописание Распутина, в котором использованы огромный исторический материал, новые документы, исследования и недавно открытые свидетельства современников той трагической эпохи.

---

Тогда же Илиодор писал революционеру-эмигранту А. Л. Теплову:

«Получивши обвинительный акт по 73, 74, 103 и 102 ст., я 2 июля убежал из России через Финляндию.

Переправили меня через границу Горький и Пругавин. Просили и приказывали мне, как можно скорее писать книгу о Распутине и царице <…> Сейчас книга почти готова: остановка только за документами, находящимися в Финляндии у моей супруги. Книга называется "Святой черт" – (на …знаменитого "старца Русского Двора" – Распутина… из личных наблюдений и воспоминаний рассказанного другими).

В этой книге я сказал ужасную и интересную правду о Распутине, правду, которая даже и за границей не известна.

На основании документальных данных я, насколько мог. доказал, что Распутин развратный мужик, пакостник, живет с царицей Александрой и родил от нее наследника Алексея, и что Распутин – неофициальный Русский император и Патриарх Российской церкви.

Размер книги – приблизительно 10—15 печатных листов».

Впрочем, несмотря на эти планы, в других письмах Труфанов жаловался на безденежье и просил у Горького денег, а тот «шалил» в одном из писем: «Любопытное совпадение: в 5 году – поп предшествовал революции, ныне иеромонах. Будем надеяться, что в следующий раз эту роль станет играть архиерей».

«Стыдно за Россию, за великую страну, которой в расцвете XX века приходится быть свидетельницей возмущающего душу культа, сотворения на верхах общества постыдного кумира в грязном образе политического проходимца и мерзкого оргиаста», – писала газета «Утро России» 3 июля 1914 года.

Глядя из наших дней, не менее стыдно за русских писателей.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Первые похороны. Телеграммы на борт «Штандарта». Распутин и война. Ходатай за народ. Если бы… Распутин и Великий Князь Николай Николаевич. Нехорошая квартира. Дневники. «Радось мая, вот я жив…» Карамазовы

Летом 1914 года Россия похоронила Распутина первый раз.

«Распутин, это – характерный пережиток государства "старого порядка", когда политику делали не в государственных учреждениях, не под контролем правовых гарантий, а путем личных происков… Распутин – это трагическая жертва нашего печального безвременья, с его попытками вернуть Россию на путь уже покинутый ею», – писала 3 июля 1914 года газета «Русское слово».

«Его весьма красочная биография, его превращение из сибирского "челдона", грубияна и отчаянного человека, в ищущего и к чему-то стремящегося, совершенно переменившего свой образ жизни еще до начала своей славы, – еще тогда, когда он вел покаянный образ жизни, странствуя по Руси, конечно, еще более укрепляла почву для того искреннего увлечения им, которое мы несомненно наблюдаем среди известного круга петербургского общества…

Трагическая развязка, столь неожиданно постигшая его, конечно, удалит бесконечную злобу и зависть, кипевшую вокруг него столько лет, и заставит многих собрать материалы о все-таки удивительной жизни этого человека, так ярко оттенявшего нашу странную эпоху, полную противоречий и замысловатостей», – так заканчивал свою статью-некролог в газете «День» 1 июля 1914 года В. Д. Бонч-Бруевич.

«Сейчас я прочел телеграмму об убийстве старца. Я его видел один раз в жизни, семь лет тому назад. Отказался от дальнейших свиданий, дабы не давать ядовитую пищу в руки врагов моих и его. Убийство это в высшей степени возмутительно», – писал С. Ю. Витте епископу Варнаве.

Но Распутин – к счастью для одних и к несчастью для других – остался жив.

«Убит, нет жив. Узнали после», – записал Блок 2 июля 1914 года.

«Когда я приехал, в 1914 году, в Англию к Михаилу Александровичу, в это время пришла как-то почта, среди которой был последний номер "Нового времени", где сообщалось о том, что рана, нанесенная Распутину этой женщиной, оказалась неопасной. После обеда, когда мы сели просматривать газеты и когда прочитали, то все в один голос вскрикнули: "Какое несчастье!" – это была бы развязка для всех желательная», – показывал на следствии в 1917 году министр юстиции Н. А. Добровольский.

«Достоуважаемая Анна Александровна, – писал в эти же дни, обращаясь к Вырубовой, протоиерей Иоанн Восторгов, тот самый, кто посетил Распутина в Покровском в 1912 году и фактически первым из клириков снял с него обвинение в хлыстовстве. – Сегодня из Петербурга получил по телефону сообщение о поранении и смерти Григория Ефимовича, вечером читаю газеты о том же, и только в полночь от Николая Ивановича узнаю текст Вашей телеграммы: "Операция удачна, температура нормальная, перевезут в Тюмень". Итак, есть надежда, что злодеяние не достигло цели.

Трудно разобраться на первых порах в мотивах и обстановке преступления. Но ясно одно: человека затравили газетами, на нервнобольных людей воздействовали зажигательными речами в Думе и статьями в прессе буквально ежедневными, подготовили убийц… Я кое-что и даже важное знаю об одном неудавшемся намерении убить Григор. Ефимовича; об этом позвольте рассказать Вам лично, если позволите, но если Бог сохранит его жизнь, надобно быть ему осторожным».

Смерть Распутина могла многое нарушить в расстановке тогдашних политических сил и движений, в том числе церковных. Встревожились имяславцы.

«Сумы. Харьковская губерния. 2 июля. Получение здесь вечером известия о покушении на Григория Распутина срочно было передано в с. Луцыковку, Лебединского уезда в колонию имяславцев, куда только вчера утром выехал возвратившийся из Москвы иеросхимонах Антоний Булатович», – сообщало «Русское слово».

А вот как реагировал на все случившееся за три тысячи верст от столицы Государь.

«Николай Алексеевич. Я узнал, что вчера в селе Покровском Тобольской губернии совершено покушение на весьма чтимого нами старца Григория Ефимовича Распутина, причем он ранен в живот женщиной, – обратился он к министру внутренних дел Маклакову сразу же после злодейства Хионии. – Опасаясь, что он является целью злостных намерений скверной кучки людей, поручаю вам иметь по этому делу неослабное наблюдение, а его охранять от повторения подобных покушений…»

Таковым было повеление Императора, и отныне Распутина стали охранять строже, чем прежде. «Со времени покушения на жизнь Распутина со стороны Гусевой, имевшего место в 1914 году, была организована охрана Распутина, возложенная на Петроградское охранное отделение», – показывал на следствии в 1917 году начальник охранного отделения генерал Глобачев. И как ни парадоксально, но именно Хиония своим неудавшимся покушением продлила дни Григория, затруднив все новые попытки убийства и оттянув его гибель на два с половиной года.

Сам же Распутин считал, что его спасло чудо, и держал царя в курсе своих дел, посылая в столицу или прося своих близких отправлять телеграммы.

«Покровское – Петергоф. 29-го июня 1914 г.

Женщина нанесла тяжелую рану в живот, но сносно, чудным образом спасен – еще поживает для нас, для всех, недаром слезы Матери Божией. Приехали за доктора. Матреша Новая».

«Тюмень – Рейд Шт. 3-го июля 1914 г.

Не ужасайтесь случившемуся, полагают не умертвят, сумейте долг отдать Самому Всевышнему. Утром следователь меряет рану сколько глубины».

«Тюмень – Рейд Шт. 5-го июля 1914 г. А.

Болезнь слава Богу кротко часами идет вперед телегр. получил множество от всех разных концов».

«Тюм. – Петерг. 28-го июля

«Я вас обманывал, болезнь была опасная кровоизлияние и дух был высокий сейчас иду сад гулять, телеграммами все Петербургские очень просят одного послать тебе. Всех целую нельзя ли товарных вагонов устроить нары стоя ехать трудно обновить этого не надо».

Покушение на Распутина взволновало не только августейшую чету, но и Великую Княгиню Елизавету Федоровну.

«Дорогой мой Ники! – писала она несколько дней спустя после покушения. – Мое сердце и душа так сильно болят, что я не могу удержаться, чтобы не послать тебе несколько строк. Должно быть, Ты и бедная дорогая Алике мучаетесь и страдаете. Скажите ей, что я молюсь о ней всей силой моей души. Ты знаешь, что я терпела эти годы за Вас, из-за этой бедной души, но я всегда молилась за него, также как и за Вас, чтобы Извечный Свет разогнал тьму и спас от всех зол, а сейчас – более чем когда-либо».

По всей вероятности, для очень многих было бы удобнее, если б Григорий Распутин не оправился от своей раны, но он был живуч, и уже 21 августа Николай отметил в дневнике: «После обеда видели Григория, в первый раз после его ранения».

А затем: 25 августа: «Вечером видели Григория».

14 сентября: «Вечером долго ждали приезда Григория. Долго потом посидели с ним».

19 сентября: «Видели недолго Григория вечером».

7 октября: «Вечером хорошо побеседовали с Григорием».

17 октября: «Находился в бешеном настроении на немцев и турок из-за подлого их поведения на Черном море! Только вечером под влиянием успокаивающей беседы Григория душа пришла в равновесие».