Джек Вэнс - Глаза другого мира [Глаза верхнего мира, Глаза чужого мира]

• Название: Глаза другого мира [Глаза верхнего мира, Глаза чужого мира]
• Автор: Джек Вэнс
• Жанр: Фэнтези

Попытка ограбления мага Юкоуну закончилась для Кугеля неудачно: он был пойман с поличным и во искупление своего проступка отправлен в опасное путешествие за линзой, позволяющей увидеть мир прекрасным. Причём в путешествие Кугель отправился не один, а в компании пренеприятного существа Фиркса, поселившегося в теле Кугеля и направляющего его действия. Поэтому Кугель просто обречён вернуться, чтобы не только выполнить свою миссию, но и, может быть, отомстить…

---

Кьюджел невольно шагнул вперёд, но вспомнил угрозу Бубача Анга и остановился, чтобы осмотреться. На противоположной стороне площади возвышался семиэтажный дворец, на каждом этаже висячие сады, цветы и вьющиеся растения спускаются по стенам. В окна Кьюджелу видны богатая мебель, яркие светильники, спокойные движения ливрейных лакеев. Перед дворцом стоит человек с орлиным профилем, с подстриженной золотой бородой, в богатой красно-чёрной одежде, с золотыми эполетами, в чёрных сапогах. Одна нога у него на каменном грифоне, руки на согнутой ноге, он смотрит на Кьюджела с выражением ненависти. Кьюджел поразился: неужели это свинолицый Бубач Анг? А этот семиэтажный дворец – лачуга Радкута Вомина?

Кьюджел медленно пошёл по площади и увидел освещённый канделябрами павильон. На столах мясо, фрукты, сладости всех сортов. Желудок Кьюджела, заскучавший от плавника и копчёной рыбы, заставил его шагнуть вперёд. Он переходил от стола к столу, брал по кусочку с каждого блюда. Все было превосходного качества.

– Может, я по-прежнему ем чечевицу и копчёную рыбу, – сказал себе Кьюджел, – но многое можно сказать о чарах, благодаря которым они превращаются в такие исключительные деликатесы. Да, можно представить себе гораздо худшую судьбу, чем жизнь в Смолоде.

Как будто уловив эту мысль, Фиркс вцепился когтями в печень Кьюджела, и тот проклял Юкуну Смеющегося Волшебника и повторил свою клятву мести.

Немного придя в себя, он прошёл туда, где дворцовые сады сменялись парком. Оглянувшись через плечо, увидел, что приближается с явно враждебными намерениями принц с орлиным профилем. В полутьме парка Кьюджел заметил какое-то движение, ему показалось, что он видит вооружённых воинов.

Он вернулся на площадь, Бубач Анг, шедший за ним, снова остановился перед дворцом Радкута Вомина, продолжая свирепо смотреть на Кьюджела.

– Ясно, – вслух, из-за Фиркса, сказал Кьюджел, – что сегодня выбраться из Смолода не удастся. Разумеется, я хочу как можно быстрее доставить линзу Юкуну, но если меня убьют, ни линза, ни достойный восхищения Фиркс не вернутся в Олмери.

Фиркс никак на это не прореагировал. Где же провести ночь, подумал Кьюджел. Семиэтажный дворец Радкута Вомина давал достаточно места и для него самого, и для Бубача Анга. На самом деле они вдвоём окажутся в тесной однокомнатной хибарке с единственной грудой травы в качестве постели. Кьюджел с сожалением закрыл правый глаз, открыл левый.

Смолод был таким же, как раньше. Низкорослый Бубач Анг сидел перед хижиной Радкута Вомина. Кьюджел подошёл к нему и ловко пнул. От удивления Бубач Анг открыл оба глаза, и столкнувшиеся в его мозгу противоположные импульсы вызвали паралич. В темноте взревел безбородый крестьянин и выбежал, высоко подняв мотыгу. Кьюджелу пришлось отказаться от плана перерезать Бубачу Ангу горло. Он вбежал в хижину и закрылся.

Тут он закрыл левый глаз и открыл правый. И оказался в великолепном фойе замка Радкута Вомина; портик перекрывался опускной решёткой из кованого железа. Снаружи золотоволосый принц в красно-чёрном, прижимая руку к глазу, с холодным достоинством поднимался с камней площади. Подняв благородным жестом вызова руку, Бубач Анг перебросил плащ через плечо и отошёл к своим воинам.

Кьюджел бродил по дворцу, с интересом рассматривая его внутреннее устройство. Если бы не назойливость Фиркса, можно бы и отложить опасное путешествие назад к долине Кзана.

Кьюджел выбрал роскошную комнату, выходящую на юг, сменил свою богатую одежду на сатиновую пижаму, лёг на диван, покрытый простыней из светло-синего шелка, и немедленно уснул.

Утром ему было несколько трудно припомнить, какой именно глаз нужно открыть, и Кьюджел решил, что хорошо бы носить повязку на том глазу, который в данный момент не нужен.

Днём дворцы Смолода казались ещё величественнее, а площадь заполнили принцы и принцессы, все необыкновенной красоты.

Кьюджел оделся в прекрасный чёрный костюм, надел элегантную зеленую шляпу и зеленые сандалии. Он спустился в фойе, поднял решётку и вышел на площадь.

Бубача Анга не было видно. Остальные жители Смолода вежливо приветствовали Кьюджела, а принцессы проявили необычную теплоту, как будто оценив его хорошие манеры. Кьюджел отвечал вежливо, но без жара: даже волшебная линза не могла изгнать из его памяти жир и грязь, из которых, казалось, состояли женщины Смолода.

Он восхитительно позавтракал в павильоне, потом вернулся на площадь, чтоб обдумать дальнейшие действия. Осмотр парка обнаружил, что воины Гродза на страже. Значит, уйти и сейчас не удастся.

А благородное сословие Смолода занялось развлечениями. Одни отправились на луга, другие на лодках поплыли к северу. Старейший, принц с проницательным взглядом и благородной внешностью, сидел один на своей ониксовой скамье, погрузившись в глубокие раздумья.

Кьюджел подошёл к нему; Старейший встал и с умеренной сердечностью приветствовал его.

– Я обеспокоен, – объявил он. – Несмотря на все здравомыслие, несмотря на твоё неизбежное незнание наших обычаев, я чувствую, что совершилась несправедливость, и не знаю, как её исправить.

– Мне кажется, – ответил Кьюджел, – что сквайр Бубач Анг, хоть, несомненно, и достойный человек, все же не обладает дисциплиной, соответствующей совершенству Смолода. По моему мнению, ему полезно было бы ещё несколько лет провести в Гродзе.

– Что-то в твоих словах есть, – ответил старик. – Небольшие личные жертвы иногда необходимы для блага общества. Я уверен, что если бы возникла необходимость, ты бы с радостью вернул линзу и записался бы в Гродз. Что такое несколько лет? Пролетят, как бабочка.

Кьюджел сделал вежливый жест.

– Можно бросить жребий, и проигравший отдаст свою линзу выигравшему. Я сам готов бросать жребий.

Старик нахмурился.

– Ну, это отдалённая возможность. Тем временем ты должен принять участие в нашем веселье. Если можно сказать, у тебя представительная фигура, и некоторые принцессы уже посматривают в твоём направлении. Вот, например, прекрасная Удела Наршаг… или Зококса, Лепесток Розы… а вон там живая Ильву Ласмал. Не упускай своего: у нас в Смолоде неограниченные возможности.

– Прелесть этих леди не ускользнула от моего внимания, – ответил Кьюджел. – К несчастью, я связан обетом воздержания.

– Несчастный! – воскликнул Старейшина. – Принцессы Смолода – верх совершенства! И обрати внимание – ещё одна добивается твоего внимания!

– Но, конечно, её интересуете вы, – сказал Кьюджел, и Старик отправился разговаривать с молодой женщиной, которая въехала на площадь в величественной повозке в форме лодки, двигавшейся на шести лебединых лапах. Принцесса опиралась на стенку розового бархата и была так хороша, что Кьюджел пожалел о разборчивости своих воспоминаний, которые заставляли видеть спутанные волосы, бородавки, свисающую нижнюю губу, потные морщины и складки. Принцесса и в самом деле была как воплощение сна: стройная, изящная, с кожей цвета крема, изысканным носиком, большими задумчивыми глазами и очаровательным гибким ртом. Её выражение заинтересовало Кьюджела: оно казалось более сложным, чем у других принцесс, – задумчивым и печальным, пылким и неудовлетворённым.

На площади появился Бубач Анг, одетый по-военному: в латах, шлеме и с мечом. Старейшина пошёл поговорить с ним; и, к раздражению Кьюджела, повозка принцессы направилась к нему.

Он подошёл ближе.

– Да, принцесса; мне кажется, ты обратилась ко мне.

Принцесса кивнула.

– Я раздумываю над тем, как ты оказался здесь, в северных землях. – Она говорила негромким музыкальным голосом.

Кьюджел ответил:

– У меня здесь дело; я лишь ненадолго останусь в Смолоде, потом направлюсь на восток и юг.

– И какое же у тебя дело?

– Откровенно говоря, меня привела сюда злоба одного волшебника. Я тут совсем не по своему желанию.

Принцесса негромко рассмеялась.

– Я редко вижу незнакомцев. Но люблю новые лица и новые разговоры. Может, ты придёшь в мой дворец, и мы поговорим о волшебстве и о странных обстоятельствах на умирающей земле.

Кьюджел сдержанно поклонился.

– Ты очень добра. Но поищи кого-нибудь другого; я связан обетом воздержания. И не проявляй неудовольствия, потому что так же я ответил и Уделе Наршаг, и Зококсе, и Ильву Ласмал.

Принцесса подняла брови, поглубже откинулась на сидение. Она слегка улыбнулась.

– Да, да. Ты суровый человек, строгий и безжалостный, если отказываешь стольким умоляющим женщинам.

– Так оно есть и так должно быть. – Кьюджел отвернулся и оказался лицом к лицу со Старейшиной, за которым виднелся Бубач Анг.

– Печальные обстоятельства, – беспокойным голосом сказал Старейший. – Бубач Анг говорит от имени деревни Гродз. Он объявляет, что до восстановления справедливости больше не будут доставляться продукты. Жители Гродза требуют, чтобы ты отдал свою линзу Бубачу Ангу, а сам отправился в распоряжение карательного комитета, который ждёт вон там.