Анн-Мари Вильфранш - Тайны любви

• Название: Тайны любви
• Автор: Анн-Мари Вильфранш
• Издательство: Терра
• Жанр: Эротика
• Год: 1999
• ISBN: 5-300-02929-7

Эта небольшая повесть, действие которой происходит в Париже 20-х годов нашего века, пользуется необычайной популярностью в самых разных странах, от Америки до Японии. Все персонажи книги — неугомонные и неутомимые поклонники Венеры. Писательница, со свойственным ей юмором и знанием человеческой природы, рассказывает о головокружительных и захватывающих эротических приключениях главного героя повести Армана.

---

Несмотря на опыт в обращении с женщинами и находчивость в словах, он был настолько потрясен открывшейся ему красотой, что на время утратил дар речи, столь сильны были чувства, бушевавшие в его сердце. Мадлен улыбнулась его словам, приняв их как должное, потому что, невзирая на банальность, именно таких слов ждет и требует женщина от возлюбленного.

Искусно обшитый край сорочки лишь на ширину ладони спускался ниже линии бедер, так что были видны трусики из такого же ярко-красного шелка. И пока Арман стоял, погруженный в задумчивость — состояние, обычно ему несвойственное в подобных ситуациях, — Мадлен сбросила сорочку, и он увидел, что цветочный узор был повторен по бокам трусиков. Она протянула к нему руки, как бы принося себя в дар, в тот же момент он упал на колени к ее ногам и, обняв, просунул руки под шелк и обхватил бархатистые стройные ягодицы.

В этот момент он не сравнивал достоинства овальных прелестей Доминики, доставивших ему столько радости, с тугими круглыми выпуклостями Мадлен. На самом деле он был так опьянен происходящим, что напрочь позабыл о Доминике и мог думать только о Мадлен. Утонченный любовник, которому важны мельчайшие детали, он заметил, что верхний край воздушного шелкового одеяния находится как раз на высоте пупка, наполовину скрывая, наполовину обнажая его и таким образом привлекая к нему внимание.

Слегка дрожавшей от избытка эмоций рукой он приспустил шелковый край, чтобы полностью обнажить это соблазнительное место. На его искушенный взгляд, пупок был необычайно хорошеньким, совершенно круглым и запрятанным внутрь, больше похожим на ямочку и чрезвычайно возбуждающим. Дотронувшись кончиком языка до этой милой ямочки, Арман услышал короткий вздох; руки Мадлен погрузились в его черные кудри.

Он опустил голову пониже и прижался губами к затемнению под животом, там, где сквозь тонкий шелк слабо просвечивали завитки волос. Мадлен негромко вскрикнула от неожиданности и удовольствия, ощутив горячее дыхание через воздушную ткань. Арман медленно спускал трусики все ниже и ниже, пока не обнажил темно-каштановые завитки. Тогда жадные руки вновь сжали упругие ягодицы, и он принялся покрывать поцелуями завитки, легко проводя кончиком языка по мягким розовым губам, видневшимся под ними.

Но как бы ни были упоительны ласки Армана, молодость, довлеющий опыт семейной жизни, привычка принимать знаки внимания мужа, удобно лежа на спине, а не стоя на ногах, побудили Мадлен выскользнуть из жарких объятий любовника. Стесненная в движениях трусиками, обвившимися вокруг колен, она мелкими шажками придвинулась к кровати и, сев на край, избавилась от них. Затем, скрестив ноги, она поочередно сняла черные кружевные подвязки и спустила шелковые чулки.

Арман разделся быстро. Мадлен с любопытством наблюдала за ним, грациозно опершись на спинку кровати, слегка согнув ногу и подперев рукой голову, так что была видна гладко выбритая подмышка. Она внимательно изучала его тело, прямые плечи, черные завитки волос на груди, узкую талию и длинные ноги. Разумеется, самому тщательному осмотру была подвергнута та часть тела, с которой ей предстояло очень скоро познакомиться особенно близко.

Арман и сам с гордостью посмотрел на своего дружка, прекрасно зная, как высоко его ценят женщины за твердость и прямоту. Хот подрагивал от возбуждения, напоминая вышколенную скаковую лошадь, когда та перебирает ногами у стартовой черты, с нетерпением ожидая взмаха кнута, готовая сорваться с места и мчаться во весь опор, почти не касаясь копытами земли и вытягиваясь в прямую линию перед взятием первого препятствия.

Мадлен немного подвинулась, когда Арман лег рядом на кровать, очевидно, для того, чтобы освободить место. Но, возможно, она преследовала иную, скрытую цель; при движении ее грудь всколыхнулась, что никак не могло не привлечь внимания. Строчка из стихотворения Верлена всплыла в памяти Армана — «гордая и дразнящая», — и он приник сначала губами, а потом и влажным языком к торчащим красно-коричневым бутонам.

В это первое незабываемое свидание Арман, сам того не желая, чрезвычайно возбудился, когда раздевал Мадлен, любуясь и лаская. Поэтому он понимал, что промежуток между тем моментом, когда он войдет в нее, и извержением будет очень коротким. Значит, необходимо было довести Мадлен до такой же степени возбуждения прежде, чем его требовательный дружок примется за дело.

Арман читал где-то, хотя не мог припомнить где, что мужчина достигает оргазма в среднем через три минуты. Из той же статьи он узнал, что у женщин миг высочайшего блаженства наступает через восемь минут! Если таковая несоразмерность имеет место в обычных случаях — хотя совершенно невозможно понять, зачем природа допустила подобное неудобство, — то как же велико будет несоответствие в нынешних исключительных обстоятельствах! Нечего было и думать, что Арман сможет продержаться целых три минуты после того, как победно войдет в горячее лоно Мадлен.

Он играл с кончиками грудей до тех пор, пока дрожь не охватила тело Мадлен с головы до пят, а дыхание не стало прерывистым. Тогда он обнял ее за бедра и, увлекая вниз от спинки кровати, уложил на спину.

— Арман… о Арман! — Ему было приятно слышать шепот, свидетельствовавший о высокой степени возбуждения.

Арман подумал, что все идет хорошо, но, чтобы быть абсолютно уверенным, что Мадлен незамедлительно и адекватно ответит на взрыв его плоти, он скользнул ниже по узорчатому атласному покрывалу и мягким движением раздвинул ее ноги. Мгновение спустя он целовал живот вокруг аккуратного треугольника темно-каштанового пуха. Ощутив запах духов «Шанель», тот самый, что он распознал около ушей и на груди, Арман почувствовал себя польщенным, как был бы польщен на его месте любой мужчина. Арман полагал, что у Мадлен нет ежедневной привычки орошать духами живот и ноги и что на сей раз она сделала это специально для него, предугадывая предстоящие ласки.

С целью сделать томление невыносимым, 0н стал медленно целовать бархатистую кожу с внутренней стороны бедер в сантиметре от завитков. Он увидел, как приподнялось ее тело и еще шире раздвинулись ноги в предвкушении поцелуя в пухлые розовые губы, выступавшие из-под завитков, и услышал, как у нее перехватило дыхание, когда он обманул ее: вместо того чтобы сделать то, что от него ожидали, он, обхватив ее за бедра, медленно провел влажным языком по трепещущему животу вверх до ямочки пупка. Кончик языка задержался там на некоторое время, а потом пошел вниз к очаровательному волнистому островку и снова вверх; он повторял это движение до тех пор, пока дыхание Мадлен не превратилось в частые, хрипловатые вздохи.

Как бы ни был Арман одержим желанием, он понимал, что должен внимательно следить за состоянием Мадлен. Он не простит себе, если эта последняя ласка заведет Мадлен слишком далеко и она достигнет предела раньше, чем он войдет в нее! Он оставил живот и коснулся языком надушенных завитков. Ее ноги напряглись и раздвинулись, насколько это было возможно, — она готова была отдаться вся без остатка. Только теперь Арман пылко прильнул губами к вожделенному тайнику, и почти сразу, в ответ на настойчивый призыв, мягкие лепестки раскрылись, открыв Доступ во влажные розовые глубины.

— Арман, я сойду с ума! — выдохнула Мадлен; гладкий живот вздымался и опадал в такт с накатывавшим волнами невыразимым наслаждением, вызванным движением языка любовника.

Арман взглянул на извивающееся на постели тело, раскрасневшееся лицо, полуприкрытые глаза. «Она готова, — мелькнула лихорадочная мысль, — еще немного, и она обойдется без меня!»

Пальцы осторожно раздвигали отверстую языком пунцовую щель, пока он устраивался между ее ног. Мадлен застонала от наслаждения, почувствовав резкие толчки его плоти, ищущей вход в Эдем. Хотя «резкость» не самое подходящее слово для описания того состояния, в котором находился закадычный дружок Армана: он дрожал, как в лихорадке, и так распух и покраснел, будто его вот-вот хватит апоплексический удар. Как только он коснулся раскрытых складок плоти, так тут же рванулся вперед, во влажную и теплую глубину, с силой увлекая за собой Армана, пока тот не распростерся на теле Мадлен.

— А-а… а! А! — вырвался у Мадлен невольный пронзительный крик. Ее тело извивалось, а пятки отбивали дробь на спине Армана. Тот сжимал ее грудь, пощипывая твердые соски, чтобы удовольствие стало еще насыщеннее. Арман надеялся, что некоторое время сможет удержаться от соблазна присоединиться к движениям Мадлен для того, чтобы в полном самообладании подвести любовницу к той последней черте, за которой она окончательно утратит контроль над собой и откуда уже невозможно поворотить вспять. Но устоять перед сладострастными прикосновениями обнаженной кожи оказалось выше его сил, их тела слились в едином ритме. Он понимал, что обоюдная пылкость не позволит ему продержаться и нескольких секунд, что момент горячего и мощного взрыва неумолимо приближается.