Десмонд Бэгли - Высокая цитадель

• Название: Высокая цитадель
• Автор: Десмонд Бэгли
• Издательство: АСТ-ПРЕСС
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1993
• ISBN: 5-88196-159-5

В 60–70 годы произведения английского писателя Десмонда Бэгли вышли по своим тиражам на одно из первых мест в мире. Каждый следующий роман Бэгли неизменно становился бестселлером, почти все они были экранизированы. Книги Бэгли продолжают широко переиздаваться во многих странах и по сей день, хотя в России творчество этого автора почти неизвестно.

Десмонд Бэгли стал знаменитостью после выхода романа «Золотой киль» в 1963 году, и с тех пор его имя неизменно занимало первые строки на шкале читательской популярности. Мастерски построенная интрига, изобилующая неожиданными поворотами, яркий экзотический колорит, прекрасное владение слогом, мягкий юмор — вот далеко не полный перечень достоинств произведений Бэгли, одного из крупнейших мастеров современного авантюрного романа.

---

— Я покажу вам, насколько опасно отсутствие патриотизма, — ответил улыбаясь Коельо. — То, в чем вас может обвинить ваше правительство, мистер Форестер.

Форестер пластом лежал на носилках и никак не мог понять, что происходит. Его вынесли из здания, пронесли мимо контрольной вышки, мимо последнего истребителя. Коельо на ходу бросил механику:

— Десять минут.

Механик отдал честь, а Форестер подумал: «Может быть, эти десять минут — все, что ему осталось. Не так уж и много».

Гул турбин усилился, и, повернув голову, он увидел, как первый самолет оторвался от земли, за ним — второй и третий. Они быстро исчезли из поля зрения, и Форестер не мог понять, куда они полетели. Если их задачей было разбить отряд О'Хары, то направление, в котором они скрылись, было не то.

Тем временем их небольшая процессия приблизилась к одному из ангаров. Его большие ворота были закрыты, и Коельо вошел внутрь через маленькую дверь. За ним вошли солдаты с носилками. В ангаре было пусто, и их шаги гулко отдавались в пространстве между металлическими стенами. Коельо открыл дверь небольшой комнаты и жестом приказал внести носилки. Солдаты вновь положили их на стулья и удалились.

Форестер посмотрел на Коельо.

— Что все это значит, черт возьми? — спросил он.

— Увидите, — будничным тоном сказал тот и включил свет.

Подойдя к окну, он задернул занавеску. На другом, внутреннем, выходившим в ангар окне, занавеска оставалась открытой.

— Ну вот. Урок сейчас начнется, — сказал он и наклонил голову, словно прислушиваясь к чему-то.

Форестер тоже услышал этот звук — леденящий душу вой турбины приближающегося истребителя. Он становился все громче и громче, — казалось, вот-вот лопнут барабанные перепонки. С резким свистом самолет пронесся над ангаром, едва не задев его, как профессионально определил Форестер.

— Начинаем, — сказал Коельо и показал рукой на внутреннее окно.

Почти одновременно с пролетевшим самолетом, словно по его сигналу, в ангаре появился взвод марширующих солдат, по команде офицера остановившийся против окна. У каждого из них на плече была винтовка и Форестера укололо предчувствие того, что должно было произойти.

Он с ненавистью посмотрел на Коельо и хотел заговорить, но в это время на ангар обрушилась новая звуковая волна от второго самолета. И в этот момент он увидел Родэ.

Родэ не мог идти сам и его полунесли, полутащили два солдата. Ноги его волочились по бетонному полу. Коельо постучал карандашом по стеклу, и Родэ поднесли ближе к окну. Его лицо было в кровоподтеках, глаза почти не видны, но он был в сознании. Он посмотрел на Форестера тусклым взглядом, открыл рот и произнес несколько слов, по их не было слышно. Форестер заметил, что у него было выбито несколько зубов.

— Вы его били! — взорвался он.

Коельо засмеялся.

— Этот человек — подданный Кордильеры! И он — предатель, заговорщик против законного правительства. Что вы делаете с предателями вашей страны, Форестер?

— Вы сукин сын, лицемер! — горячо бросил Форестер. — А что вы делаете, как не боретесь против законного правительства?

Коельо осклабился.

— Ну, это другое дело. Во-первых, меня не поймали, как этого. Во-вторых, я сейчас на стороне сильного, а сильный всегда прав, не так ли? Мы раздавим всех этих гнилых либералов, хлюпиков вроде Мигеля Родэ и Агиляра. — Он оскалил зубы. — Родэ мы раздавим прямо сейчас, а Агиляра минут через сорок — сорок пять.

Он махнул рукой, и Родэ оттащили от окна. Форестер произнес проклятия в адрес Коельо, но оно потонуло в реве третьего самолета, прошедшего над ангаром. Он подождал, пока стихнет шум, и спросил:

— Зачем вы все это делаете?

— Как зачем? Чтобы преподать вам урок, — тут же ответил Коельо. — А также и предупредить. То же может произойти и с вами, если вы нас обманете.

— Мне сдается, вы что-то не очень уверены в своих подчиненных, — сказал Форестер. — Вы не решились на публичную казнь, боитесь, что она произведет впечатление, обратное тому, на которое вы рассчитываете. Собрались скрыть выстрелы в шуме самолетов.

Коельо с раздражением отмахнулся.

— Бросьте эти ваши буржуазные психоаналитические штучки.

Он начал говорить еще что-то, но к ангару в очередной раз приближался истребитель. Форестер в ужасе смотрел на Коельо. Он не знал, что делать. Он мог бы застрелить Коельо, но это не помогло бы Родэ. Там было около дюжины солдат, некоторые смотрели прямо в окно.

Коельо засмеялся и показал рукой на Родэ.

— Этот дурак не может стоять. Бедняжка. Придется его застрелить в сидячем положении.

— Бог вас накажет, — с трудом выдавил Форестер. — Он отправит вашу душу в ад.

Один из солдат принес откуда-то обыкновенный кухонный стул и поставил его у стены. На него усадили Родэ. Одна нога его не двигалась и была неуклюже выставлена вперед. Солдат привязал Родэ веревкой к спинке стула и отошел. Офицер рявкнул какую-то команду и поднял вверх руку. Солдаты разом вскинули винтовки и стали целиться.

Форестер беспомощно смотрел на все происходящее, не в силах отвести глаз от жуткого зрелища.

Следующий самолет начал свой заход, и когда рев достиг апогея, офицер резко махнул рукой. Огоньки выстрелов заплясали вдоль шеренги солдат. Тело Родэ несколько раз дернулось и повалилось на сторону вместе со стулом. Офицер с пистолетом подошел поближе, чтобы убедиться, что Родэ мертв.

Коельо дернул за шнурок, и занавеска на окне задернулась, закрывая ужасную сцену.

— Ублюдок! — прорычал Форестер.

— Ругань вам не поможет, — сказал Коельо. — Хотя, как человек чести, я не могу оставить без внимания ваши оскорбления и предприму соответствующие шаги. — Он улыбнулся. — Теперь я скажу причину этого спектакля. Из ваших отнюдь не вежливых замечаний я делаю вывод, что вы симпатизируете этому неудачнику Родэ — увы, бывшему Родэ. Я провел этот опыт по указанию моего начальника и должен с сожалением вам сообщить, что вы не выдержали испытания. По-моему, вы вполне доказали, что предложение, сделанное вами, не искренне. Боюсь, что вам придется проделать тот же путь, что и Родэ. — Его рука нащупала пистолет на поясе. — А после вас — Агиляр. — Он начал вынимать пистолет. — Нет, в самом деле, Форестер, вам следовало бы знать, что…

Его слова потонули в реве турбины следующего истребителя, и именно в этот момент Форестер дважды выстрелил — холодно и расчетливо. Пули изрешетили живот Коельо, и он, не успев полностью вытащить пистолет, прострелил кобуру. От удивления и боли закричал, схватившись руками за живот, но грохот над крышей ангара заглушил все звуки. Форестер выстрелил еще, на этот раз в сердце. Коельо отбросило назад, он упал на стол, затем медленно сполз на пол, увлекая за собой чернильницу и пресс-папье. Его глаза уставились в потолок, казалось, он прислушивался к шуму удалявшегося самолета.

Форестер слез с носилок и с револьвером в руке подошел к двери. Мягко повернув ключи, он запер себя изнутри, потом осторожно выглянул в окно. Расстрельный взвод, сопровождаемый офицером, уходил из ангара. Только двое солдат покрывали брезентом тело Родэ.

Форестер подождал, пока они ушли, осторожно приблизился к двери и прислушался. Снаружи слышались мерные шаги. Приставленные к нему солдаты были на месте и ждали приказа Коельо. Надо было действовать, причем очень быстро.

Он начал снимать одежду с трупа, неуклюже двигаясь в своем панцире из липкого пластыря. Грудная клетка все еще болела, но эту боль можно было терпеть, и его тело после долгого лежания предвкушало радость движения. Он был благодарен Грудеру за тот стимулирующий укол.

Форма Коельо хорошо подошла Форестеру. Он надел ботинки, прикрепил парашют и, положив тело убитого на носилки, накрыл простыней так, чтобы его лицо было еле видно. Затем он надел тяжелый полетный шлем с кислородной маской и взял револьвер.

Выходя из кабинета, он поднес одну руку к лицу, изображая, что с трудом застегивает маску. Небрежно махнув солдатам револьвером, он сказал им по-испански:

— Отправляйтесь обратно к штабу. — Его голос был приглушен маской.

Он готов был стрелять сразу же, если бы те заподозрили что-то неладное. Но Форестер уповал на их послушание и на страх перед офицером. Один из них, вытянувшись и отдавая честь, гаркнул:

— Слушаюсь, мой полковник! — и оба направились строевым шагом к выходу. Форестер подождал, пока они скрылись, запер кабинет, сунул револьвер в карман и тоже двинулся к выходу.

Оказавшись снаружи, он взглянул на небо. Три истребителя кружили над аэродромом, но вскоре, построившись в линию, повернули на восток к горам. «Они не ждут Коельо», — подумал Форестер и бросился бежать.

Наземная команда, ждавшая у самолета, завидев его, пришла в движение.