Барбара Маккафферти - Взъерошенные перья

• Название: Взъерошенные перья
• Автор: Барбара Маккафферти
• Издательство: Фантом-Пресс
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 1999
• ISBN: 5-86471-112-8

Сонный и тихий городок Пиджин-Форк потрясен невиданными в здешних краях преступлениями. Злодеи грозятся похитить дочку местного короля куриных тушек, совершают убийство и открывают стрельбу по мирным жителям. А как вы думаете, что использовали в качестве орудия преступления? Бронзовую статую курицы в полный рост!

Разумеется, такие безобразия не могут пройти мимо единственного в городке частного сыщика. Вот только Хаскелл Блевинс отнюдь не укладывается в расхожие представления о частных детективах – крутых парнях с квадратной челюстью и пудовыми кулаками. Впрочем, вряд ли крутые парни справились бы с сумасшедшими родственничками, жаждущими поживиться наследством.

Хаскелл оказывается в самом центре семейного столпотворения. Экс-жена покойника, милая старушка, которая не способна запомнить даже собственное имя; жена нынешняя, то бишь вдова, секс-бомба со всеми вытекающими отсюда обстоятельствами; невестка-стерва с бетонированными волосами; бездельник-сынок и сверхделовая дочка – вся эта компания так и осаждает незадачливого сыщика, требуя вывести убийцу на чистую воду. А тут еще пес Хаскелла – нескладное существо, которое страдает лестницебоязнью, – влипает в загадочную историю. Словом, скучать в сонном Пиджин-Форке не приходится.

---

И представьте, из динамика тотчас послышался голос Джолин – такой же четкий, как если бы я находился с ней в одной комнате.

– …нет причин для тревоги, – говорила Джолин. – Она ни черта о нас не знает. Я обо всем позабочусь.

Вот так фокус! Выходит, это с Джолин у Р.Л. интрижка! И что самое смешное, в голосе Джолин не было и следа робости и застенчивости!

Глава тринадцатая

Даже спустя несколько часов, оказавшись дома, я все еще чувствовал себя ошеломленным. Что было совсем некстати, поскольку в гости ко мне прибыли Руби и Присс. Мне вовсе не хотелось делиться с Присциллой своими мыслями и обсуждать то, что удалось узнать. По крайней мере до тех пор, пока не выясню, связано ли мое открытие с убийством Джейкоба.

Честно говоря, я не видел, какое значение могут иметь шуры-муры Р.Л. и Джолин. Как справедливо заметила Присцилла, при разводе лишние деньги не помешают, если, конечно, РЛ. мечтает о разводе.

И все равно изумление не покидало меня. Наверное, если бы вдруг обнаружилось, что Р.Л. питает болезненное влечение к серьгам в виде недозрелых виноградин и посему воспылал страстью к Инес, я удивился бы меньше. Но Джолин…

Кто-кто, а Джолин никак не подходила под определение «другая женщина». Что бы ни означала эта формулировка, И все же вчера я обязан был заподозрить неладное, когда она даже не подняла головы при появлении Р.Л. Ведь в свое время, стоило этому красавцу возникнуть на пороге класса, как все девочки разом замолкали и начинали пялиться на него.

Правда, подслушанная через динамик Джолин отнюдь не напоминала ту скромницу, к которой я успел привыкнуть. У меня сложилось впечатление, будто у маленькой испуганной мышки вдруг выросли здоровенные когти и острые клыки.

Впрочем, потрясенным выглядел не я один. Руби, доставленная к порогу моего дома, казалась не менее ошеломленной. Она даже прислонилась к косяку, чтобы не упасть. По дороге Присцилла успела в красках поведать о перипетиях этого дня, и потому я не мог с точностью сказать, покачивает ли Руби от мысли, что ее дочь чуть не убили, или же ее так поразил вид моего жилища. Если бы я знал заранее о гостях, то, возможно, немного прибрался бы – сбросил с кушетки старые журналы и сгреб в угол изжеванные резиновые кости.

Взгляд Руби, обежавший комнату, застыл точнехонько на этим самых резиновых костях. Рядом с которыми сидел Рип. Руби поежилась, словно подумала, что пес может по недомыслию принять ее за новую игрушку.

Когда мы подъехали к дому, Рип не изменил своей привычке и облаял хозяина. Возможно, именно это и беспокоило Руби? Вдруг она решила, что в доме хозяйничает чужая собака?

– Не волнуйтесь, – сказал я. – Он всегда так лает. Просто для практики. И не позволяйте ему вам надоедать.

Однако Рип, похоже, уже начал надоедать Руби. Ее улыбка стала какой-то неопределенной.

– Боже, какой он большой! – пролепетала она, провела рукой по сахарной вате волос и осторожно сняла пальто.

Я с некоторым удивлением увидел, что на Руби все тот же фартук с вышитыми анютиными глазками, хотя на этот раз из-под фартука выглядывало розовое платье из набивного ситца. Волей-неволей спросишь себя, то ли она, по своему обыкновению, просто забыла снять фартук, то ли он является неотъемлемой деталью ее туалета.

Казалось, Руби несколько успокоилась, когда Присс без раздумий устремилась к Рипу и начала его тискать. Но спокойствие ее длилось недолго. Как только мы расселись вокруг стола, достав жареных цыплят и запеченные в тесте яблоки, Рип стервятником принялся кружить по комнате, выжидая, когда что-нибудь упадет на пол.

Рип всегда так себя ведет, и эта его манера раздражает до невозможности. Особенно когда у меня гости. Впрочем, это большой прогресс по сравнению с его прежним маневром. Раньше Рип втискивался под стол и сновал между ножками стульев и человеческими ногами до тех пор, пока не находил позицию поудобнее. Трапеза проходила в весьма нервной обстановке, поскольку гости то и дело заглядывали под стол, дабы удостовериться, что Рип не собирается сражаться с ними за следующий кусок.

Правда, когда я познакомил зад Рипа со свернутой в трубку газетой, пес понял ошибочность своих действий. Теперь он ненавязчиво носится вокруг стола, пуская слюну, умоляюще заглядывая всем в глаза и жалобно поскуливая.

Однако Руби, похоже, было невдомек, сколь удивительных высот прогресса добился мой бестолковый пес. Она ежеминутно поглядывала на Рипа, и ее улыбка становилась все более и более сомнительной.

– Хороший песик, – пробормотала она заискивающе.

– Не надо его бояться, – как можно убедительнее сказал я. – Не беспокойтесь, Рип вас не тронет.

Я мог бы выставить пса на террасу, если бы не знал, что тогда будет еще хуже. Стоит вывести Рипа из дома во время еды, он начинает заглядывать в окна и душераздирающе завывать. Если вой не помогает, Рип принимается отчаянно колотить когтями по стеклу и визжать. Этот номер получается у него просто блестяще. Некоторым гостям приходит в голову, что из леса выскочило чудовище и намеревается сожрать беднягу.

Глаза Руби не отрывались от собачьей морды.

– Хороший песик, – повторила она еще более заискивающе.

Присцилла же, казалось, вовсе не замечала суеты Рипа. Ее глаза не отрывались от меня.

– С тобой все в порядке, Хаскелл? У тебя хмурый вид. Ты случайно не заболел?

По счастью, ее мать не дала мне ответить.

– Наверное, во всем виновато ваше лицо, – встряла Руби.

Я посмотрел на нее, не осмеливаясь спросить, что именно она имеет в виду. Разумеется, я далеко не красавец, но собственное лицо казалось мне вполне здоровым и симпатичным.

– Вас, наверное, беспокоит царапина? – продолжала Руби.

Я снова промолчал, но Руби, видимо, подтверждение не требовалось. Она обратила на меня свою вечную улыбку.

– Как замечательно вы сегодня поступили, Хаскелл! Рисковали своей жизнью.

Честное слово, непросто оставаться скромным в присутствии Руби. С тех пор как Присс поведала матери о сегодняшних событиях, старушка вела себя так, словно собиралась представить меня к правительственной награде.

– Ну… – промямлил я, – особого риска не было.

Преувеличивать свои заслуги можно было перед Верджилом, но не в присутствии Присс. Она-то прекрасно знала, что я всего лишь сбил ее с ног.

Но Руби отмахнулась от моих слов.

– Не надо скромничать! – с жаром возразила она. – Съешьте-ка еще картофельного пюре! Вы такой храбрец! Такой храбрец!

Я покосился на Присс, чувствуя, как мои щеки начинают багроветь.

– Ну… не знаю, стоит ли называть меня храбрецом. Скорее это просто рефлекс…

Улыбка Руби стала еще шире.

– Возьмите кукурузную лепешку! Посмотрите, какая румяная и поджаристая!

Видимо, Руби полагала, что благодарность измеряется калориями. Пока ее чувство признательности равнялось где-то трем тысячам калорий, но продолжало неуклонно расти.

Я с улыбкой покачал головой.

– Спасибо, Руби, я уже сыт. Честное слово. Больше не могу.

– Но для моего яблочного пирога вы ведь местечко оставили, правда?

Моя улыбка поблекла. Господи! Понадобится подъемник, чтобы оторвать меня от стула. Как бы половчее отказаться и при этом ее не обидеть? Еды, которую мать Присциллы захватила с собой, хватило бы, чтобы накормить футбольную команду. Она без устали подкладывала мне то горошек, то картошку, то гренки, а теперь отправилась на кухню за десертом! Я вдруг осознал, что не могу дышать. Если так будет продолжаться, еще до полуночи окажусь в реанимации.

Меня спас Рип.

Когда Руби вышла из кухни с торжествующей улыбкой на лице и пирогом в руках, глупый пес впал в истерику и принялся оглушительно лаять. Должно быть, вид яблочного пирога окончательно лишил его душевного равновесия. Руби споткнулась и едва не уронила свое творение на плюшевый ковер. С полминуты она балансировала на одной ноге, а я, как завороженный, следил за пирогом, молясь про себя, чтобы он упал. Но не тут-то было. Руби изловчилась, встала на обе ноги, и пирог в ее руках перестал подпрыгивать, лишь пара крошек отлетела в сторону.

– О боже! – вскрикнула Руби и кинулась подбирать крошки.

Она выглядела искренне расстроенной. Словно несколько отколупнувшихся крошек могли испортить внешний вид пирога.

Рип не стал дожидаться, пока на него наорут за лай в доме, и рванул к входной двери, недовольно тявкая себе под нос. Вот тогда-то я и понял, что Рип лаял вовсе не из-за пирога и не по причине извращенного собачьего юмора, а потому, что за дверью кто-то был.

Я с облегчением вскочил. Перерыв даст мне возможность немного прийти в себя, прежде чем Руби затолкает мне в глотку изрядный ломоть.

Даже не будь я так сыт, все равно лишился бы аппетита, обнаружив, кто ко мне пришел. Переминаясь с ноги на ногу, на веранде стоял Верджил, как обычно мрачнее тучи.

Присцилла кинулась к двери следом за мной, и по ее лицу я понял, что она думает о том же, о чем и я. Верджил, несомненно, явился, чтобы арестовать Руби.