Александр Бушков - Распутин. Выстрелы из прошлого

• Название: Распутин. Выстрелы из прошлого
• Автор: Александр Бушков
• Жанр: История
• Год: 2006
• ISBN: 5-7654-4668-Х

Все интриги, войны, честолюбивые мечтания, планируемые перевороты, бездарность правящего режима, действия союзников и врагов за последние полвека царской России — все это, без малейших преувеличений, оказалось завязано в одной точке пространства-времени. В той самой, которая называлась Григорий Распутин. Отношения с Европой, Балканами, успехи и промахи внешней политики России с Николая I до Николая II — все, о чем рассказывает Бушков в этой книге, уперлось в самую одиозную фигуру ХХ века, как упирается могучий поток в неожиданно возникшее препятствие.

Борьба шла не за истину или справедливось, а за штурвал корабля по имени «Российская империя»…

---

Это уж было чересчур. Пушкин, в юности смотревший на Чаадаева снизу вверх и часами слушавший его философствование, сейчас, в свои зрелые годы, резко выступил против подобных закидонов и буквально отхлестал «мыслителя» в своем знаменитом письме:

«Положа руку на сердце, не находите ли Вы и в нынешней России нечто, что поразит будущего историка? Неужели Вы думаете, что он поместит нас вне Европы? Я всем сердцем привязан к Государю, но все-таки я далеко не всем, что творится вокруг, восхищаюсь. Как писателю, мне бывает горько. Как человек, у которого есть свои предрассудки, я бываю задет - но, клянусь честью, ни за что на свете не хотел бы я переменить родину, отказаться от истории наших предков, от такой, какую нам Бог послал…»

Николай I (должно быть, решив не создавать без особой нужды «мучеников»), поступил проще и гуманнее — объявил Чаадаева сумасшедшим и отдал под надзор полицейских врачей. Осилив пухлый том чаадаевского словоблудия, я с императором согласен целиком и полностью…

И еще одно любопытное свидетельство из времен уже Крымской войны, касающееся историка Пекарского (еще не ставшего в те годы академиком).

«Когда в Петербурге сделалось известно, что нас разбили под Черной (неудачное для русских войск сражение на Черной речке в Крыму. — А. Б.) я встретил Пекарского. Тогда он еще не был академиком. Пекарский шел, опустив голову, выглядывая исподлобья и с подавленным и плохо скрытым довольством. Вообще он имел вид заговорщика, уверенного в успехе, но в глазах его светилась худо скрытая радость. Заметив меня, Пекарский зашагал крупнее, пожал мне руку и шепнул таинственно в самое ухо: „Нас разбили!“»

Вот откуда ноги растут и корешки тянутся! Гораздо позже, уже в XX веке, духовные последователи Пекарского будут посылать поздравительные телеграммы японскому императору по случаю его очередной победы над русскими…

Существовали еще два относительно безобидных течения: западники и славянофилы. Суть ясна из названия: первые полагали, что России следует старательно перенимать опыт Запада, только им и руководствуясь, а вторые упирали на самобытность Святой Руси и ее особый, отличающийся от всех прочих путь. В общем, и тех, и других можно смело считать тихими городскими сумасшедшими, и не более того. Когда-то меж ними кипели яростные битвы с привлечением лучших умов, перьев и средств массовой информации, кипели дискуссии, которыми увлекалась «вся Россия». Но в том-то и глубинная суть, что ни те, ни другие в общем не оказали никакого мало-мальски заметного влияния на жизнь страны, на ее политику, экономику, культуру. А следовательно, все их интеллектуальные упражнения пропали впустую, весь пар ушел в свисток, и представляют они теперь чисто энтомологический интерес…

Да, комический штришок к портрету. Славянофилы, одержимые исконностью и посконностью, в свое время решили перейти от слов к делу и заняться наглядной агитацией. Боже упаси, никаких листовок, митингов и бомб! Они просто-напросто, потратив немаленькие денежки, пошили себе старинные одежды (века шестнадцатого, а то и ранее) и, облачившись в них, принялись важно разгуливать по улицам Москвы и Петербурга - отчего-то полагая, что простой народ тут же умилится, восхитится и воздаст им хвалу за духовную близость к корням и истокам…

Увы, разочарование оказалось жестоким… «Простой народ» ухитрился не опознать в господах славянофилах… славян! Простодушно полагал ряженых господ иностранцами среднеазиатского происхождения - персиянами, бухарцами, а то и индусами!

Я не шучу, господа мои! Именно так и обстояло, остались иронические воспоминания современников. Простонародье, лишенное высокой духовности, цинично глазело на диковинных пришельцев, собравшись толпой, и восклицало что-то вроде: Глянь, Мишка, персюки! Поди фокус-покус казать зачнут!

- Да нет, Вань, это точно казанские татары, шурум-бурум на продажу привезли…

Таков печальный итог славянофильской наглядной агитации за возвращение к пресловутым истокам…

Увы, далее смеяться уже не придется. Самая пора хмуриться.

Времена Александра II вдобавок ко всему печально славны еще и тем, что общественным сознанием все сильнее стали овладевать разнообразнейшие мифы, сплошь и рядом подменявшие в глазах людей картину реального мира.

Скажем, миф о русском крестьянстве как коллективном потенциальном революционере. Получившие некоторое образование молодые люди и девицы (сделавшие своим идолом «народ-богоносец») отчего-то всерьез поверили, что русский мужик только и мечтает, как бы свергнуть царя и зажить после этого своеобразной коммуной — с песнями трудиться на общественном поле, учредить деревенское царство всеобщего братства, где нет понятия «личная собственность»… И так далее.

Большая часть этих теоретиков реального мужичка в жизни не видела, разве что издали. Это они дурацких книжек начитались и на основе чисто теоретических рассуждений судили о реальности.

Один такой теоретик построил в своем имении этакое общежитие, домину для совместного проживания полусотни семей - и попытались поселить там крестьян. Крестьяне, вслух не прекословя, выбрали ночку потемнее и запалили это общежитие к чертовой матери со всех четырех концов. Одни головешки остались.

Эти придурки так и именовались «народники». Устроили знаменитое «хождение в народ» переодевшись мужичками и прихватив кучу ими же сочиненных убогих брошюрок, пошли по деревням, искренне веря, что найдут там практическое подтверждение своих теорий.

Кончилось все печально, и очень быстро. Мужички охотно брали брошюрки, каковые, увы, употребляли на цигарки и в качестве туалетной бумаги. А послушав поучения о том, что царя нужно сбросить и зажить всем коммуною в общем доме, начали хватать товарищей народников и сдавать в полицию…

Казалось бы, если практика с теорией решительно не согласуется, следует от теории отказаться? Держите карман шире! На смену безобидным в общем бредням о том, что «темный народ» следует просвещать агитацией и книжками, пришли гораздо более кровавые идеи: если народ настолько тупой, что не понимает своего счастья, нужно его, питекантропоса, загнать в светлое будущее силой…

Обращаю особое внимание: большевиков как таковых еще не существовало вовсе. Будущие большевистские вожди безмятежно агукали в пеленках или, в лучшем случае, ходить учились…

И загремели динамитные взрывы. И началась револьверная стрельба - в том числе и по государю императору. Самое страшное даже не то, что никто не задумывался о случайных жертвах и нисколечко их не жалел (при взрыве в Зимнем дворце, устроенном Степаном Халтуриным, не пострадал ни один «тиран», зато погибло несколько десятков солдат и слуг). Самое страшное, что в массовом сознании, в «образованном обществе» эти бомбисты стали считаться героями…

Александр Герцен в своих мемуарах вспоминал старого француза, который, пообщавшись со странствующим по Европе революционером, сказал примечательные слова:

Вы, русские, или совершеннейшие рабы, царские, или, простите мне это слово, анархисты. А из этого следствие то, что вы еще долго не будете свободными.

Герцен ничего не пишет о своей реакции, но ручаться можно в глубине души он если не вознегодовал, то как минимум посмеялся. А ведь француз, чье имя осталось Истории неведомым, был, никакого сомнения, человеком большого ума…

И четко подметил свойство русского ума: шарахаться из крайности в крайность. Так, что зашкаливает…

Так уж случилось, что и год, и день, когда произошло, без преувеличений, эпохальное событие в истории России, известны достовернейшим образом 31 марта 1878 г. Именно в этот день суд присяжных заседателей оправдал Веру Ивановну Засулич…

Предыстория такова. Точнее, не предыстория, а искаженное, вполне мифологическое описание предшествующих событий, которое намертво закрепилось в памяти людской…

Градоначальник Санкт-Петербурга (лицо, по тогдашним правилам выполнявшее и обязанности начальника полиции) генерал Трепов посетил тюрьму. Там он, совершив акт грубейшего произвола, приказал высечь политического заключенного Боголюбова, что и было моментально исполнено. Известие об этой гнусной расправе моментально разнеслось среди всех прогрессивно мыслящих, либерально настроенных людей и наполнило их сердца отвращением к царским сатрапам. Не в силах терпеть, юная девушка Вера Засулич записалась на прием к генералу Трепову и выстрелила в него из револьвера. Ее арестовали и судили…

Это почти что правда, но далеко не вся. Однако не будем забегать вперед…

«Царские сатрапы» дошли в своей тупой злобе до того, что устами прокурора обвинили Веру Засулич в покушении на убийство с заранее обдуманным намерением. Они в убогости ума своего полагали, что стрелять из револьвера в человека - это и есть заранее обдуманное покушение на убийство. Им и невдомек было, что означенный выстрел - «выражение протеста против действий генерала Трепова со стороны прогрессивной общественности».