Александр Бушков - Распутин. Выстрелы из прошлого

• Название: Распутин. Выстрелы из прошлого
• Автор: Александр Бушков
• Жанр: История
• Год: 2006
• ISBN: 5-7654-4668-Х

Все интриги, войны, честолюбивые мечтания, планируемые перевороты, бездарность правящего режима, действия союзников и врагов за последние полвека царской России — все это, без малейших преувеличений, оказалось завязано в одной точке пространства-времени. В той самой, которая называлась Григорий Распутин. Отношения с Европой, Балканами, успехи и промахи внешней политики России с Николая I до Николая II — все, о чем рассказывает Бушков в этой книге, уперлось в самую одиозную фигуру ХХ века, как упирается могучий поток в неожиданно возникшее препятствие.

Борьба шла не за истину или справедливось, а за штурвал корабля по имени «Российская империя»…

---

Я не в силах отделаться от впечатления, что Бог Николая не услышал. От долгого царствования Александра II России не прибавилось ни пользы, ни славы, ни чести. Скорее наоборот.

После кончины Николая I в России пышным цветом расцвели либерализм и свобода. На городских улицах в одночасье объявилось столько либералов, что яблоку негде упасть. Куда ни глянь - узришь либерала…

Дело в том, что при Николае в числе прочих действовал запрет на ношение бород и на курение на улицах. Первое трудно оправдывать и защищать, очень уж нелепое запрещение. Во втором же, сдается мне, было рациональное зерно, что подтвердит любой пожарный: при русской привычке швырять куда попало непотушенные чинарики риск для деревянных в основном городов был довольно велик…

Именно эти запреты первым делом отменил новый император. А потому и объявилось на улицах превеликое множество либералов: буквально всякий «свободомыслящий» субъект быстренько отращивал бороду, а по улице шествовал, дымя как паровоз, с видом гордым и значительным, так, чтобы всем стало понятно с полувзгляда — человек не никотином себя травит вульгарно, а принародно осуждает деспотию прошлого царствования. Как уж там устраивались некурящие, неизвестно определенно тоже старались изо всех сил, перхая и смахивая слезы… Главный выигрыш, как легко догадаться, сорвали табачные фабриканты, нежданно-негаданно оказавшиеся тоже чем-то вроде символов либерализма.

А если говорить о делах серьезных, то на Россию свалилась нешуточная напасть - Александр II решил проводить обширнейшие реформы. Быть может, иные со мной согласятся: как только в нашем Отечестве задумают реформировать все сверху донизу, жди самого худшего…

Для начала Александр выпроводил в отставку отцовских министров - людей деспотичных, чего уж там, а порой и казнокрадов, но тем не менее собаку съевших в делах управления государством, равно как и иностранных. Подробный рассказ о министрах новых лежит за пределами нашего повествования, скажу лишь, что чехарда смещений-назначений и бюрократическая грызня разных ведомств сохранится до самой смерти императора.

Очень быстро Россия получила чувствительный удар на Парижском конгрессе, созванном для выработки мирного договора после окончания Крымской войны. Единоличный протекторат над Дунайскими княжествами у России отобрали как и само устье Дуная, да вдобавок вынудили отдать означенным княжествам кусок российской Бессарабии. Держать военный флот и строить крепости на Черном море запретили. Привычно свалить эти печальные итоги на «злого гения Карлушку Нессельроде» уже было невозможно по чисто техническим причинам: царь отправил Нессельроде в отставку. А министром иностранных дел назначил князя Горчакова, ранее ничем абсолютно себя не проявившего деятеля, чуть ли не до шестидесяти лет прозябавшего в МИД на третьестепенных должностях и не имевшего никакого опыта в крупных и серьезных делах. Славен он был главным образом романами с молодыми красотками. Но, вот радость, был чистокровнейшим русским, Рюриковичем, не то что крайне подозрительный по пятому пункту Нессельроде. На многих это обстоятельство действовало убойно…

Вскоре император Александр затеял и осуществил освобождение крестьян из крепостной зависимости.

За это ему спето немало дифирамбов, выкликнуто немало хвалы и даже присвоено пышное звание «Царя-Освободителя». Беда в том, что эта акция, которую давным-давно следовало осуществить - была устроена так, что заложила под Российское государство мину, которая его и взорвала в семнадцатом году…

Дело в том, что российский крестьянин жаждал в первую очередь не абстрактной «свободы», а вполне конкретной, осязаемой земли. Еще в XVIII веке в народе возникла неизвестно кем выдуманная, но повсеместно распространившаяся формула, жизненная философия, присловье, обращенное к помещикам: «Мы - ваши, а земля наша». То есть крестьянин, пусть и с ворчанием, признавал над собой власть барина - но вот землицу упорно считал собственностью не барской, а божьей, принадлежащей тем, кто ее обрабатывает.

Еще при Александре I один из будущих декабристов, начитавшись умных иностранных книжек, решил освободить своих крестьян окончательно и бесповоротно. Крестьяне отказались категорически. Поскольку «реформатор» обещал им одну только свободу. А землю оставлял себе и намеревался сдавать ее освобожденным землепашцам в аренду. А на кой черт им такая свобода?

В 1839 году автор интереснейших заметок о России француз де Кюстин, откровенный недруг нашей страны, но наблюдатель внимательный, подметил эту основу основ крестьянской философии: «Дать этим людям свободу внезапно - все равно что разжечь костер, пламя которого немедля охватит всю страну. Стоит этим крестьянам увидеть, что землю продают отдельно, что ее сдают внаем и обрабатывают без них, как они начинают бунтовать все разом, крича, что у них отнимают их добро».

То же самое прекрасно видел и Николай I, в свое время всерьез разрабатывавший проект освобождения крестьян, но вынужденный отступить перед неприкрытым, всеобщим, чугунно-твердолобым сопротивлением дворянства. Он-то как раз считал: крестьян следует освобождать непременно с землей. С достаточным количеством земли. Иначе, по его мнению, это получится не свобода, а словно бы увольнение солдата со службы…

Реформа Александра, знаменитый манифест 19 февраля 1861 г., имела для страны самые роковые последствия…

Начнем с того, что крестьяне потеряли землю. Наделы, которые они получили, были меньше тех, которыми они пользовались при крепостном праве - иногда на 40-50%. И это еще не все. За полученные участки нужно было платить помещику выкуп . И речь шла не о какой-то единовременной сумме - выкуп был таков, что выплачивать его предстояло десятки лет. Государство «благородно» взяло на себя 80% выкупных платежей, но считалось, что тем самым оно дало крестьянам ссуду, которую те должны были выплачивать казне 49 лет, да вдобавок - 6% годовых. Простейшие арифметические подсчеты показывают, что за 49 лет первоначальная сумма долга из-за процентов должна была увеличиться втрое…

И крестьяне эти деньги выплачивали до 1907 года. Кроме того, личной собственности на землю они не получили. Вся земля принадлежала общине своеобразному «колхозу». Той самой общине, которая в Европе перестала существовать еще в Средневековье — благодаря чему Европа и обогнала Россию в развитии.

Община - это, если откровенно, сплошное уродство. Судите сами. Раз в несколько лет общий сход (который так и тянет обозвать «собранием колхозников») устраивал жеребьевку участников чтобы «по справедливости». И они переходили к новому хозяину. Толковый он или бездельник, умеет хозяйствовать на земле, или она зарастет бурьяном, пока «владелец» пьянствует, значения не имело. Главное, чтоб справедливость была… К тому же размер участка почти всегда зависел от чисто арифметических показателей - числа едоков на подворье либо количества работников.

Теперь, даже если вы скверно разбираетесь в землепашестве, подумайте сами: будет ли человек прикладывать все силы, удобрять землю на совесть, следить за ней, применять самые передовые технологии, если он прекрасно знает, что через пару-тройку лет при очередной «лотерее» его участок перейдет к кому-то другому? То-то и оно…

И еще. Равноправными со всем остальным населением крестьяне все равно не стали. Для них придумали свою, отдельную систему управления и законов, своих, специальных начальников, имевших полную власть над деревней. Это была всего-навсего новая форма крепостной независимости, только и всего.

А потому, прослушав этакий «манихвест», крестьяне вполне искренне стали считать, что их обманули. Моментально появились заводилы, кричавшие, что настоящую царскую грамоту о воле «баре спрятали», подменив филькиной грамотой, которую все только что выслушали. Следовательно… Бунтуй, ребята!

И началось… По всей России вспыхнули мятежи. Толпы крестьян форменным образом штурмовали официальные здания, требуя от облеченных властью лиц «выдать настоящую волю». Власть ответила воинскими командами и стрельбой залпами. Погибших считали сотнями…

Кое-как эту волну удалось сбить. Но все осталось по-прежнему. Примерно 50 000 помещиков разорились из-за таких нововведений начисто, их земли скупили около полутора сотен «олигархов» и стали сдавать общинам в аренду естественно, за приличные денежки.

Ну а поскольку размер надела зависел от численности семьи, крестьяне отреагировали на это самым что ни на есть естественным образом их жены рожали, рожали и рожали. Население деревни к 1914 году увеличилось втрое - при том, что земли осталось столько же… Отсюда - перенаселение, голод, эпидемии, дробление и без того крохотных наделов, нищета.