Андрей Никитин - Половецкая Русь

• Название: Половецкая Русь
• Автор: Андрей Никитин
• Жанр: История

---

И разве не дыханием Степи проникнуто "Слово о полку Игореве"?

В отличие от летописи, оно доносит до нас шум схватки, блистание доспехов, ржание коней, многоцветье одежд, цветущую, наполненную жизнью степь, далекие горизонты, заросшие лозняком берега многочисленных речек с пернатыми обитателями… Ветер колышет сочные, поднимающиеся из земли травы, слышится клекот орлов, вороний грай. У кого из поэтов европейского средневековья, живших за каменными стенами маленьких и тесных городов, можно найти что-либо подобное?

Песни-речитативы степных акынов, сопровождавшиеся щипковым струнным аккомпанементом или ударами бубна, похожие на заклинания, околдовывали слушателей, разворачивая перед ними панораму степных просторов, создавая ощущение удивительной слиянности природы и всадника, рождали порыв "удали богатырской". Она-то и питала дух русского народа в последующие исторические времена, поддерживая его в периоды лихолетья. Все это было воспринято и усвоено так, что в исконно русском происхождении былины до последнего времени не возникало сомнений… Но время изменило многое, сейчас связь русских со Степью и половцами ни для кого не является секретом. Сейчас уже понятно, что если оружие можно захватить в бою, ткани и украшения купить, то песенную культуру, имеющую всегда еще и подспудное магическое значение, можно обрести только из уст в уста в результате долгого и плодотворного сотрудничества двух народов.

"Спала князю умъ по хоти…"

Муза истории Клио удивительна в своих пристрастиях. Она охраняет для потомков факты, на первый взгляд малозначительные, и ввергает в реку забвения народы и государства. События весны 1185 года, связанные с поездкой в Степь новгород-северского князя Игоря Святославича, так же мало повлияли на ход мировой истории, как разгром басками арьергарда войска Карла Великого в Ронсевальском ущелье в 778 году. Однако и то, и другое стало важным сюжетом для поэтов и спустя сотни лет дошло до нашего времени.

Поэзия и реальность - вот извечный пример "единства и борьбы противоположностей", приводящий в недоумение историков и литературоведов. В первую очередь, это относится к самому "Слову о полку Игореве" и к его исторической основе. На протяжении последних десятилетий истолкование текста "Слова…", а вместе с тем и событий 1185 года шло исключительно под углом зрения "половецкой опасности" для Руси конца XII века. При этом исследователи закрывали глаза на дружеские связи князей и ханов, забывали межэтнические браки и их последствия, хотя Игорь Святославич был по крови (и, вероятно, по воспитанию и языку) на 3/4 половцем.

Не принималось в расчет и другое: с одной стороны - тесная дружба Игоря и Кончака, которая, как свидетельствует летопись, крепла год от года и завершилась женитьбой Владимира Игоревича на дочери Кончака, а с другой - ожесточенная усобица Игоря с Владимиром Глебовичем, князем переяславльским, возникшая, кстати сказать, в результате именно этой дружбы. И вот - парадоксальная ситуация: одни историки объявляют Игоря воином-героем, выступившем "за землю Русскую", а другие - "предателем русских национальных интересов".

А что было на самом деле?

Кроме текста "Слова…" современный историк располагает двумя версиями событий апреля-мая 1185 года в Ипатьевской и Лаврентьевской летописях. Интересно, что и там освещение этих событий диаметрально противоположно. Рассказ Ипатьевского списка, несущий на себе отпечаток явного влияния поэмы, повествует о случившемся наиболее подробно и с позиций, благоприятствующих новгород-северскому князю. Наоборот, краткое изложение того же сюжета в Лаврентьевском списке можно назвать в первой его части памфлетом - столько в нем неприязни к черниговским князьям и издевки над их пленением половцами.

Но вот что любопытно: попыткой военного похода рисует это предприятие только Лаврентьевский список, тогда как внимательное прочтение начала рассказа Ипатьевского списка ставит такую посылку сразу же под сомнение. Оказывается, Игорь не "выступил", не "исполчился", не "вступил в стремя", как обязан был бы сказать летописец о начале военного похода, а всего только "поехал" из Новгорода, "взяв с собой" своего брата, племянника и старшего сына, Владимира Игоревича, который к этому моменту стал самостоятельным князем в Путивле, но не был женат. К тому же собравшиеся ехали "не спеша", совсем не заботясь о том, что об их поездке может кто-либо проведать.

Еще более удивительно выглядит эпизод со "сторожами", то есть разведчиками, которые, вернувшись, сообщили Игорю, что "виделись с ратными, ратницы ваши со доспехомъ ездятъ", поэтому надо или "поспешить" - куда? - или возвратиться домой, ибо "не наше есть время". Не правда ли, странная дилемма для собравшихся в набег? Причина этого могла быть только одна: сама поездка преследовала отнюдь не военные цели, то есть Игорь ехал не на войну, а к другу, и этим другом, как свидетельствует Ипатьевская летопись, начиная с 1174 года был Кончак. В 1180 году оба они участвуют в совместных боевых операциях в составе войск Святослава Всеволодовича, причем половцы специально просят определить их под начало Игоря; в 1183 из-за Кончака, которого Игорь не дал ограбить и пленить, между новгород-северским и переяславльским князьями развязывается кровавая усобица, к весне 1185 года всколыхнувшая и другие русские княжества.

Обычно полагают, что весной 1185 года пограничные русские земли ожидали набега половцев, которым нужен был полон для выкупа своих родственников, захваченных во время похода русских князей весной 1184 года. На самом деле, речь должна была идти о выкупе полона, захваченного войсками Святослава киевского 21 апреля 1185, то есть за два дня до выступления Игоря из Новгорода-Северского, о чем Игорь просто не мог знать. Гзак, наткнувшийся на Игоря, как раз и шел на Русь за таким "обменным фондом", чтобы вызволить "свою братию". Вот почему, когда Игорь и его спутники оказались в плену, Гзак, если верить летописи, тотчас же послал в Киев гонца с вестью к князьям: или вы приходите к нам по свою братию, или мы идем к вам.

Но все это произошло несколько дней спустя. А пока в Степь были высланы дозоры. И здесь весьма примечателен ответ, который вкладывает в уста Игоря автор летописного рассказа, что, дескать, не столкнувшись с опасностью повернуть назад - "срам пуще смерти", то есть вернуться можно только при неизбежности боя. Тем самым здесь ясно сказано, что бой не был целью экспедиции. А что еще? Ведь ни опасность встречи с врагом, ни солнечное затмение, ни сопровождающие его зловещие знамения, столь ярко и поэтично описанные в "Слове…", ни предупреждение разведчиков не остановили Игоря и его спутников в их движении. Получается, что цель поездки была настолько важна, что зловещими приметами можно было и пренебречь.

Парадоксальная ситуация разрешается в летописном рассказе столь же парадоксально: Игоря ожидала в полном смысле слова бескровная победа. В описании первой встречи с половцами согласны все три столь противоречащих друг другу источника - памфлет Лаврентьевской летописи, "Слово…" и текст Ипатьевской летописи, содержащий наиболее обстоятельное описание происходившего. Последуем за ним.

Русский отряд подошел к берегу реки Сюурлий в полдень. Половцы уже ожидали прибывших на противоположном берегу, выстроившись в боевой порядок. За ними стояли их "дворцы на колесах" - вежи, скрип которых разносился предшествующей ночью далеко по Степи, как "крик распуганных лебедей". Князья не успели "исполчиться", то есть построиться в боевой порядок (стоит отметить, что ни о каких "полках" ранее и речи не было, князей сопровождали только "дружины", что далеко не одно и то же) и подойти к реке, как из рядов половцев выскочили лучники и, "пустиша по стреле на русь", тотчас же ударились в бегство. "Поскакали и те половцы, которые стояли далеко от реки", - пишет автор рассказа. Иными словами, не приняв бой, а лишь "отсалютовав" русским своими стрелами, половцы бежали, бросив на произвол судьбы свои дома и семьи. Русские, перебредя речку, бросились к вежам, но боя так и не было…

Не правда ли, странно? Во-первых, в случае военных действий вежи откочевывали глубоко в Степь, где их не мог найти противник, а не выдвигались в район боевых действий. Во-вторых, половцы явно ожидали русский отряд, но не собирались с ним сражаться. В-третьих, они бросили своих близких на милость победителя, словно были уверены, что с теми ничего не случится. И это - те самые половцы, которые уничтожили печенегов, неизменно разбивали войска византийских императоров, нанесли сокрушительное поражение объединенным силам русских князей в 1068 году и спасли Грузию от турок-сельджуков? Те самые, что потом неизменно обращали в бегство отряды крестоносцев?

Окружение войск Игоря половцами 5 - 12 мая 1185 года

В таком случае перед нами не бой, а всего лишь его инсценировка. А следом начался "пир победителей", в описании которого наши источники тоже согласны. Он продолжался всю ночь, хмельной, радостный и беспечный. Последнее, может быть, самое невероятное, поскольку князья должны были ожидать не только возвращения половцев, но и подхода их других соединений. И все же русские князья были настолько уверены в своей безопасности, что на следующее утро "изумились", по словам летописца, увидев себя окруженными половцами Гзака.