Филип Фармер - Божье дело

• Название: Божье дело
• Автор: Филип Фармер
• Жанр: Научная Фантастика

В одной из статей Андрея Черткова повесть «Божье дело» названа «лучшей фантазией Фармера на биологические темы».

---

Еще до того, как началась эта заваруха, я тоже получил письмо от своего бывшего профессора с аналогичным предложением. Но, честно говоря, посчитал, что у старика в мозгу просто шарики за ролики поехали.

— И каковы же ваши обязанности? — поинтересовался я.

Он снова помахал сигарой.

— Моя работа нисколько для меня не обременительна и заключается в том, чтобы встречать новичков и предупреждать их, чтобы они глядели в оба. Им нужно зарубить у себя на носу, что не все таково, каким кажется на первый взгляд, и что им нужно смотреть глубже, чтобы разглядеть за внешними проявлениями какого-либо события определенный символ, внутренний смысл.

Чудовище элегантным жестом поднесло сигару ко рту, затянулось и продолжило:

— У меня есть к вам один вопрос. Не нужно отвечать на него тотчас же, но мне бы хотелось, чтобы вы подумали и дали мне ответ позже. Вот мой вопрос: куда вы желаете сейчас идти?

И, распрощавшись с нами, оно заковыляло по тропинке прочь. Короткие ножки двигались, казалось, совершенно независимо от вытянутого крокодильего туловища.

Какое-то время я смотрел ему вслед, стараясь унять дрожь, затем поправил за плечами бидон, и мы быстро пошли дальше. Алиса была настолько подавленной, что, казалось, даже не осознавала своей наготы.

— Меня очень пугают такие вот коллизии. Каким же образом человек может принять форму вроде этой?

— Мы это обязательно выясним, — произнес я с наигранным оптимизмом. — Кажется, не мешало бы быть готовыми вообще к чему угодно.

— Пожалуй, рассказ миссис Дурхэм, записанный вами на пленку, соответствовал истине.

Я кивнул.

Незадолго до того, как вся эта местность была оцеплена, жена профессора переправилась на другой берег реки, где, как она точно знала, находился ее муж. К тому времени он уже провозгласил себя богом, но она нисколько его не боялась.

На всякий случай миссис Дурхэм прихватила с собой двух адвокатов. Судя по ее сбивчивому рассказу, какая-то сила, исходившая, по-видимому, от доктора Дурхэма, обратила несчастную в огромную хвостатую обезьяну, что заставило ее спасаться бегством. Оба адвоката, превращенные в скунсов, тоже были вынуждены ретироваться.

Размышляя над столь странными событиями, Алиса заметила:

— Не могу я понять, как он это делает. Откуда у него такое могущество? И какими орудиями он пользуется?

По телу у меня побежали мурашки, и я чуть не выболтал ей, что являюсь главной причиной всего происходящего. Я и без того чувствовал себя достаточно виноватым, чтобы усугублять свою вину, поведав кому бы то ни было всю правду. Более того, если начать как можно убедительнее доказывать ей, что это — истинная правда, она уверовала бы, что я совсем спятил. Тем не менее, именно так и обстояли дела, и именно поэтому я вызвался добровольцем для выполнения этой весьма щекотливой миссии. Кто заварил кашу, тому ее и расхлебывать.

— Я умираю от жажды, — заскулила внезапно Алиса. — Папуля, как насчет того, чтобы попить? Другая возможность, может быть, представится очень нескоро.

— Черт побери! — выругался я, снимая со спины бидон. — Не называйте меня папулей. У меня есть имя — Даниэль Темпер, и я еще не настолько стар…

И примолк. Чего уж там. Я вполне мог бы быть ее отцом. В захолустье штата Кентукки, во всяком случае, где женятся очень рано.

Догадываясь, о чем я думаю, она улыбнулась и протянула мне небольшую кружку, которую отстегнула с боковой поверхности бидона.

— Возраст мужчины таков, насколько он чувствует себя мужчиной, — поспешно поправился я. — Я ощущаю себя не старше тридцати.

На тропинке возникло какое-то движение, я толкнул Алису в высокую траву, а сам остался стоять, охраняя бидон. Будь что будет.

Но, разобрав, что же все-таки движется по тропинке, я глубоко пожалел, что не бросил бидон. Неужели на этой позабытой богом земле не осталось ни одного человеческого существа? Сначала — Аллегория, теперь — Осел!

— Хелло, братец! — весело поздоровался он и, прежде чем я успел ответить, запрокинул назад свою чудовищную голову и огласил окрестности невероятным полусмехом-полуослиным ревом.

А вот мне было совсем не до смеха. Слишком уж у меня были натянуты нервы, чтобы я мог притворяться, что мне весело. К тому же от него сильно несло Отваром. Я с трудом сдерживал рвотные спазмы.

Он был высок и, в отличие от большинства ослов, покрыт короткими светлыми волосами. Стоял, как человек — на двух ногах, только ноги оканчивались широкими копытами. Голову его венчали два длинных волосатых уха, но во всех остальных отношениях это был самый что ни на есть заурядный человек. Не мешкая, он представился. Звали его не так уж неожиданно — Поливиносел.

— Что это за бидон? Зачем он тебе?

— Тащу наружу контрабандой Отвар, — соврал я.

Он осклабился, обнажив длинные желтые ослиные зубы.

— Контрабандой! Только что тебе за нее платят? Для почитателей Все-Быка деньги не имеют никакой ценности.

Произнося имя своего божества, Поливиносел вытянул правую руку. Большой палец и два средних были согнуты, указательный и мизинец торчали прямо. Я не сориентировался и не ответил тем же, он нахмурился было, но снова расплылся в улыбке, когда я повторил его жест.

— Я занимаюсь контрабандой из любви к искусству, — доверительно сообщил я. — А также для того, чтобы распространять свет истины.

Откуда взялась последняя фраза, ума не приложу. Скорее всего, она явилась следствием его ссылки на «почитателей» и того похожего на символ веры знака.

Поливиносел протянул большую волосатую руку и повернул кран на бидоне. Не успел я пошевелиться, как он уже наполнил сложенные лодочкой ладони, поднес их к губам и с шумом потянул, но тут же начал отплевываться.

— Тьфу ты! Да это же вода!

— Разумеется, — покровительственно улыбнулся я. — Избавившись от Отвара, я наполняю бидон обычной водой. Если меня ловит патруль, объясняю, что тащу в эти места контрабандой чистую воду.

Поливиносел снова залился своим жутким смехом-ревом и хлопнул себя в восторге по бедру. Звук был, как у топора, вонзающегося в дерево.

— И это еще не все, — понесло меня. — Я уже договорился кое с кем из высокого начальства, и они позволяют мне проникать через кордоны, чтобы приносить им Отвар.

Он подмигнул мне, издал зычный ослиный клич и снова ударил себя по бедру.

— Значит, браток, коррупция? Портится начальство, портится. Послушай, что я тебе скажу. Пройдет совсем немного времени, и Отвар распространится на весь мир.

Он снова изобразил знак, понятный только посвященным, и на этот раз я ответил без промедления.

— Прогуляюсь с тобой милю-другую, браток. Мои почитатели — приверженцы местного культа Осла — справляют неподалеку отсюда праздник плодородия. Может, присоединишься к нам?

Я вздрогнул и с жаром ответил:

— Нет, спасибо.

Помнится, как-то вечером мне довелось наблюдать за одной из таких оргий в мощную стереотрубу. В двух сотнях метрах от границы запретной территории полыхал огромный костер. На фоне этого адского пламени были отчетливо видны совершающие нелепые прыжки потерявших всякий стыд мужчин и женщин. Эта сцена долго еще стояла у меня перед глазами. От нее невозможно отделаться. Она преследовала меня даже во сне.

Услышав мой вежливый отказ, Поливиносел снова завопил по-ослиному и хлопнул меня по спине, вернее, по бидону. От неожиданности я упал на четвереньки в траву. Ярости моей не было предела — я боялся, что тонкостенный бидон прогнется от удара, а швы разойдутся. Была для ярости и другая причина. Я не сразу поднялся на ноги. И некоторое время вообще не мог пошевелиться, так как встретился взглядом с расширенными голубыми глазами Алисы.

Судя по всему, на Поливиносела она произвела впечатление. Он издал громкий, радостный возглас, и опустился на четвереньки рядом с ней, уткнувшись своим уродливым, увенчанным ослиными ушами черепом, в тело Алисы.

— О, какая беленькая коровка! Как тебе здесь пасется?

С этими словами чудовище схватило Алису за талию и встало, чтобы, поворачивая ее из стороны в сторону, рассмотреть при ярком свете луны, словно незнакомую букашку, которую поймало, ползая по траве.

— Болван! — взвизгнула Алиса. — Не касайся меня своими грязными лапами!

— Да ведь я же Поливиносел! Местный бог плодородия! Это моя обязанность и привилегия — проверять твои достоинства, — пояснил он. — Скажи мне, дочка, кого ты недавно вымаливала — мальчика или девочку? А как твой огород? Дружно ли взошли кабачки? А лук и чеснок? А курочки твои хорошо несутся?

Вместо того, чтобы испугаться, Алиса не на шутку рассердилась.

— Ваша Ослиность, не угодно ли меня опустить? И не смотрите на меня такими похотливыми глазами. Если вам уж так хочется того, о чем я догадываюсь, спешите скорее на свою оргию. Ваши почитатели ждут вас, не дождутся.