Кондратий Жмуриков - Повесть о настоящем пацане

• Название: Повесть о настоящем пацане
• Автор: Кондратий Жмуриков
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2001
• ISBN: 5-04-008348-3

Живет себе поживает простое московское семейство: «новый русский» папа, «новая русская» мама, «новые русские» детки, «новые русские» животные. И катилось бы все по наезженной колее, если бы папе, бывшему киллеру, вдруг не присоветовали сделаться потомственным дворянином. Всего-то делов – изготовить липовую бумагу. Но не тут-то было. В крутой водоворот событий вовлечены гангстеры и монахи, бомжи и миллионеры, бритоголовые девицы и волосатые мамаши, кошки и бультерьер. Не обошлось и без трупов. Правда, некоторые из них оживают…

---

По дороге в офис, где их поджидал умиравший от нетерпения босс, супер-наемники поспорили.

– Нет, ты спросишь про зарплату!

– С какого это перепугу? Сам и спроси. Я еще прошлую не проел.

– Ну и что? Тут дело в принципе. И тот сильнее, у кого он принципиальнее. Вот смотри. Если босс нам не дает денег, значит, он нас считает за лохов.

– Ну?

– Но мы-то сами себя за лохов не считаем.

– Не считаем.

– Значит, мы должны брать деньги сами.

– И где же ты их возьмешь?

– Где-где? У босса, разумеется.

– Так он не дает.

– Потому не дает, что за лохов считает – как ты не понимаешь? А если мы придем и спросим про зарплату, это будет равнозначно тому, что мы сами ее возьмем. Ту просто правила субординации: нельзя через голову босса прыгать.

– В смысле?

– Ну, в смысле, прежде, чем взять деньги, мы должны попросить у него разрешения, чтобы показать, что мы его уважаем. Понял?

– Понял. Так кто про деньги спросит?

– Ты. Ведь ты настоящий мужчина – не так ли?

– Нет ты. Если я настоящий мужчина, я не могу клянчить свою собственную зарплату у босса.

– Ладно. Спросим хором. Давай порепетируем…

«Спевка» или лучше – «с-орание» происходила всю дорогу до офиса и так положительно повлияло на взаимопонимание партнеров, что, когда войдя в кабинет начальника они хором проорали речевку, краткое содержание которой заключалось в двух словах «дай денег», и услышали в ответ «Денег нет», они хором же ответили на это:

– Нет проблем!

Вован Натанович, при виде этой безумной парочки скривился так, что стало видно мышцы на его голове. Присутствовавший здесь же Саныч, нимало не смущенный бессмысленными взглядами пришедших, поприветствовал их и попросил садиться.

– Ну что ж, – начал он. – Ребята вы неплохие и поэтому не мне вам говорить: только от вас зависит процветание нашей фирмы вообще и вас – в частности. Короче, я вам даю очень несложное задание: вам необходимо проникнуть в краеведческий музей и выкрасть там экспонат. Вот его фотография.

Напарники осторожно подобрались к столу и внимательно рассмотрели предложенный фотоснимок.

– Вот вам схема маршрута, специально разработанная для такого случая. В двух экземплярах. Вот подробное описание того, что вам нужно делать. Никакой инициативы, вам ясно?

– Ага.

– Операция продумана нашим головным отделом, и ваша задача – прийти и взять. Строго следовать инструкции. При любых заминках отзваниваться в офис. Все ясно? Я верно излагаю, Вован Натанович?

– Да-да, продолжайте, продолжайте, – закивал задремавший было босс.

– Теперь отправляйтесь готовиться, отстреливать оружие и запасаться боекомплектами. Начало операции – через пятнадцать часов. Выполняйте.

Подобострастно вытаращив глаза и втянув отвисшие животы, наемники протопали к выходу, громыхая грязными ботинками по паркету.

– Ты как думаешь – прокатит? – без всякой надежды на положительный ответ спросил Вован Натанович своего подчиненного.

– Без базару, – отрезал тот. – Главное, чтобы они задумываться не начали. За остальное и не парьтесь.

* * *

– Он мертв, – медленно повторил про вслух Валик, осторожно дергая дилера за рукав.

Тот, будто только того и ждал, повалился с грохотом на пол, увлекши вместе с собой колченогое кресло, на котором до того располагался. Валик с визгом ринулся прочь, но потом услышал за собой какой-то металлический звук и любопытство пересилило страх – он обернулся. Его взгляду предстало любопытное зрелище порванного днища кресла, в одной из дыр которого что-то поблескивало. Валик приблизился и обнаружил в прорехе связку из двух ключей. Один из них был крошечный, по типу тех, которыми в старые добрые времена закрывали чемоданы. Второй был побольше и напрашивался на скважину замка посерьезнее.

Валик, естественно, понятия не имел, отчего эти ключики и зачем они здесь спрятаны, но все же припрятал их в кармашек – на всякий случай.

Покойного он решил оставить в том же виде, что и нашел, то есть – без признаков жизни. Как только Валик собрался отправиться куда-нибудь подальше от этого неприятного места, справедливо полагая, что дольше здесь находиться небезопасно для его психики, на лестнице раздались шаги. Бежать было по большому счету некуда, если не считать окна, которое выходило на школьный двор и находилось от земли не менее, чем в десяти метрах. Немного переоценив свои силы, Валентин резво перекинул свое тело через подоконник и повис на карнизе, держась за него руками.

В эту же минуту в комнату ввалилось, судя по голосам, двое человек, который оживленно болтали о чем-то своем. Завидев труп, один сказал другому:

– Так. Я обыскиваю этого отморозка, а ты – мебель.

– Но тут нет мебели, только кресло, – отозвался второй.

– Вот кресло и осматривай, умник.

Послышалось пыхтение, которое порядком помогло Валентину, который от непривычной боли в запястьях стал негромко поскуливать. На грани своего терпения, Валентин услышал:

– Ну что?

– Ничего.

– И у меня – пусто. Босс сказал, что Бумб всегда держал ключи при себе.

– Значит, одно из двух: или босс ошибся, или у Бумбастика сменились привычки.

В этот самый момент пальцы Валентина разжались и он с воплем полетел вниз. Один из посетителей покойного высунулся на шум в окно, проследил полет Валентина и произнес:

– Или же кто-то у него до нас побывал.

* * *

Забравшись по трубе на свой этаж, Женя незамеченной проскользнула в окно собственной квартиры и стала красться по коридору, избегая попадаться на глаза даже чернорабочим. К ее радости, если кто из родственников дома и был, они очень тщательно скрывали свое присутствие: Женя никого не встретила. Вне себя от радости, шелестя непрозрачным мусорным мешком и уже начиная ощущать выделение в кровь дефицитного адреналина, Евгения проникла в свою комнату и замерла от неожиданности. На месте ее старого шкафчика из цельного дуба стояла пластиковая горка с нагроможденными на нее кусками разноцветных камней.

– Мама! – зверем взревела Женя, уже совершенно не боясь обнаружить свое присутствие в доме. – Мама-а-а! – надсаживалась она, презирая наличие в своей комнате телефона.

– Ты чего орешь? – строго спросила мама, которая в маске из красной глины напоминала пигмея на тропе войны. – Сколько раз говорить – хочешь есть, сходи на кухню. Я тебе что, прислуга?

Снежана Игоревна швырнула на стол бутерброд с синтетической икрой и повернулась, чтобы уйти.

– Мама! – взвизгнула Женя. – Куда ты дела мой комод?!

– Кого?

– Ну, шкаф, шифоньер, буфет, стенку – какая разница?

Вот тут, на месте этого геологического дерьма был. Где?!

– Во-первых, я хочу вам напомнить, леди, – строго начала Снежана Игоревна, вспоминая все наставления Тверской.

– Я хочу напомнить вам о ваших манерах: так разговаривать не достойно порядочной девушки. Во-вторых, это – не геологическое дерьмо, как вы изволили выразиться. Это – модный натуро-модерновый интерьер – заказала по каталогу. Камни, между прочим, натуральные…

– А в-третьих, мама, ты образцовая дура!!! – безапелляционно заявила Женя, побагровев от бессильной ярости. -

Где шкаф, я в последний раз по хорошему спрашиваю?

– Нет больше твоего шкафа, – леденея на глазах сказала Снежана Игоревна. – Я его выкинула, это старье. В нем жила моль. И к тому же, в нем хранила свои тряпки еще твоя прапрабабка. Этакий анахронизм.

Последнее слово было весьма к месту вставлено, что заставило загордится Снежану Игоревну, которая не могла успокоиться, не вставив какое-нибудь умное слово в разговор. До того момента она просто не могла выучить что-то другое.

– Какая моль? – спросила перепуганная Женя.

– Белая, – еще более холодно ответила Снежана Игоревна, поворачиваяся к дочери спиной.

– Мама! Ты хоть вещи мои оттуда вытащила? – упавшим голосом со слабой надеждой спросила Евгения, чувствуя острое желание дать маме по ее фарфоровой голове.

– Нет, – невозмутимая и гордая Снежана Игоревна проплыла по коридору прочь, выразив своим затылком глубокое презрения к дочери, которая явно пошла в отца-плебея.

– Лохушка, – прошипела дочь и поторопилась к выходу из квартиры.

Сбежав пешком вниз, Женя поинтересовалась у дородного ОМОНОВца, сторожившего вход:

– Скажи-ка, дядя, ты сегодня весь день тут?

– Ну, – пробасил дядя, старательно разглядывая долговязую Женину фигуру в тщетном усилии распознать ее половую принадлежность. – Тут из триста двадцатой квартиры сегодня шкаф выносили, – продолжала Евгения, жадно глядя на тугую кобуру охранника.

– Ну, – глубокомысленно подтвердил тот.