Кондратий Жмуриков - Повесть о настоящем пацане

• Название: Повесть о настоящем пацане
• Автор: Кондратий Жмуриков
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2001
• ISBN: 5-04-008348-3

Живет себе поживает простое московское семейство: «новый русский» папа, «новая русская» мама, «новые русские» детки, «новые русские» животные. И катилось бы все по наезженной колее, если бы папе, бывшему киллеру, вдруг не присоветовали сделаться потомственным дворянином. Всего-то делов – изготовить липовую бумагу. Но не тут-то было. В крутой водоворот событий вовлечены гангстеры и монахи, бомжи и миллионеры, бритоголовые девицы и волосатые мамаши, кошки и бультерьер. Не обошлось и без трупов. Правда, некоторые из них оживают…

---

– Как это?

– А очень просто. Игра называется «береги природу, мать твою».

– А правила какие?

– Правил никаких, а смысл простой: сортировка мусора по шести основным видам. Показываю в последний раз: берется мусор и сортируется на стеклянный, деревянный, пластиковый, съедобный, бумажный и ни на что не похожий. Все складывается по отдельны пакетам и отмывается в реке до зеркального блеска…

– А проще нельзя? Я не запомню.

– Проще – можно. Вариант два: сортировка мусора по двум видам – на съедобный и несъедобный. Съедобный собираешь, несъедобный выбрасываешь. Ясно?

– А где мы спать будем?

– Где стоишь, там и спишь – вот главное правило ночевки в нашем кемпинге! – Палыч отвернулся и захрапел.

Безымянный теперь Валентин посмотрел на угли догорающего костра и тоже улегся. А когда проснулся, никого уже не было вокруг и только вдалеке маячили фигуры вышедших на промысел товарищей. Валентин глубоко вздохнул и принялся за работу, недоумевая, почему же ему, прожившему всю свою жизнь на свалке, до сей поры так хочется блевать?

* * *

Доживя до тринадцатой своей реинкарнации в теле восемнадцатилетнего оболтуса, он вдруг понял, что время снова стало течь медленно и однонаправленно. Течением времени унесло последние яркие видения и стало видно…

Кстати, ничего не стало видно.

«Я ослеп», – такова была первая мысль, возникшая в его голове в этом трипе. Трип был скучноватый: было тесно, темно и ничего ровным счетом не происходило.

– Ну же, – произнес он нетерпеливо, пытаясь понять, в чем тут прикол.

– А прикол в том, что это все в стихах, – ответил он сам себе и сам над собой рассмеялся.

– А что, если меня не глючит, а правда умер? – спросил он себя же, припоминая, что такая возможность существует. – Так вот какая бывает смерть.

Он ощупал себя рукой.

– Я совершенно не изменился, разве что хвост отпал. Он на секунду засомневался, что воспоминание о хвосте – реальное. Решив, что сейчас об этом думать бесполезно, он продолжал исследование.

– Ну точно, я в гробу, – от этой мысли стало весело. – Ха-ха, меня закопали живьем!

Поугорав над комичностью ситуации, он стал выть, гудеть и орать, стараясь произвести по возможности большее впечатление на возможных посетителей кладбища. Потом мысли снова просветлели и по коже побежали мурашки:

– А как же я обратно? Эй! Люди!

Он поднял урки и стал с силой колотить в крышку. Крышка от его ударов вдруг подпрыгнула и пропустила внутрь немного света. «Похороненный заживо», вне себя от радости, начал пыхтеть, ворочаться и напрягать свои атрофированные мускулы, пытаясь отодвинуть эту несносную тяжелую крышку. Как только это удалось, он выпрыгнул наружу и огляделся.

– Ну, я же говорю – меня все еще прет, объявил он полутемной комнате, заставленной какими-то многочисленными предметами. – Только что был под землей – теперь…

Он оглянулся, пытаясь выяснить, где же он теперь. Было ясно, что сумерки, было ясно, что тесно, но больше – ничего ясного не было. По стенам медленно проплывали какие-то светящиеся тени и раздавались какие-то тихие голоса.

– А может, я правда умер? – растерянно спросил себя «мертвец» и стал пробираться сквозь завалы.

Немедленно посыпалась посуда, загромыхали какие-то большие предметы и запахло столетней пылью.

– Наверное я эта… египетская… Как ее там? Ну, худая в бинтах… А это, наверное, эта… в которой заживо хоронят этих…

Озадаченный собственной филологической беспомощностью, он присел на какую-то мраморную плиту и призадумался. Стоило это только сделать, как из всех углов полезли хохочущие рожи, а пол под ногами стал дымиться. В конце концов, ему это надоело и он сказал вслух:

– Заткнитесь! Не видите – я думаю?

Галлюцинации понуро разбрелись по своим углам, а Лелик тяжко вздохнул и понял, что он ничего так и не понял. В конечном счете было решено что-то делать, в частности – выбираться отсюда подобру-поздорову.

Только эта мысль пришла ему в голову, как откуда-то донесся тревожный стук.

– Кто здесь? – вскочил Лелик.

Стук доносился как будто из-за стены. Продолжая отбивать колени об углы, разгонять руками парящих в воздухе крылатых девушек, Лелик ломанулся на звук и врезался в шкаф, набив себе в добавок еще и фиолетовую твердую шишку. Обогнув шкаф, он выбрался в уже более светлое помещение, одна стена которого была стеклянная. Сквозь стекло просвечивала улица, которая показалась Лелику самым реальным, что он видел за последние тринадцать реинкарнаций. А еще за стеклом был виден источник тревожного стука. Судя по шапке-ушанке, это была девушка. Она до такой степени напоминала Лелику попугая из старинного мультфильма, который его силком заставляли смотреть в детском саду, что он немедленно кинулся ей на помощь с криком:

– Кеша!

Дверь долго не хотела открываться даже после того, как Лелик справился с задвижкой. Он изо всех сил тянул ручку на себя и чувствовал все большее сопротивление. Девушка за стеклом что-то уж очень волновалась и тоже держалась за ручку, жестами что-то показывая Лелику.

– Что? – не расслышал Лелик и отпустил ручку двери. Дверь как-то быстро открылась, а девушка как-то очень быстро улетела куда-то, не успев отпустить ручку двери. Лелик поспешно выбежал следом и обнаружил только торчащие из ближайшего сугроба ноги в кроссовках. Лелик, пытаясь избавиться от видения оранжевого апельсина размером с дом, подбежал к сугробу и стал вытаскивать девушку, стараясь не оторвать ей ноги, и бормоча: «Главное – вовремя извиниться». В конце концов, из сугроба появились сначала девушкины ноги, потом – руки, затем – вся она, без шапки и очень белая.

– Извини, – пробормотал Лелик, улыбаясь до ушей.

Девушка поднялась на ноги и двинула ему в челюсть так, что он ввалился в ту же дверь, из которой вышел, и затих. Девушка отряхнула снег с пальтишка, нашла в сугробе шапку и подошла к поверженному врагу. Взяв его за запястье, она стала вслух считать:

– …пять, шесть, семь, восемь, девять, десять. Нокаут!

Довольная собой, она в конце концов рассмотрела героя как следует.

– А он ничего, – вдруг пробормотала она и стала шлепать его по щекам.

Когда Лелик открыл глаза, он увидел склоненное над ним нахмуренное лицо в белой ушанке и спросил:

– А сколько сейчас времени? И какое число?

– Двадцать один двадцать. Двадцатое декабря. Президент – Владимир Путин, – невозмутимо ответила девица. – Где тот лысеющий хрен, у которого я сегодня лопату спрашивала?

Лелик зажмурился, в уверенности, что это – продолжение галлюцинаций. Однако, открыв глаза он снова увидел над собой потрескавшийся потолок и неприветливое девичье лицо.

– Какой лысый хрен? Здесь кроме меня никого нет, – решил заговорить с видением он.

Потом вспомнил самый верный способ проверить, явь это или его по-прежнему прет – нужно сосредоточиться и пристально рассмотреть видение. От этого галлюцинации обычно рассеиваются. Лелик вытаращил глаза и уставился на девушку.

Та даже на пол села от его взгляда.

– Ты чего? – хмуро спросила она, потирая ладонью оцарапанный лоб и ощупывая лицо в поиске еще каких-нибудь повреждений.

– Ничего, – ответил Лелик, сообразив, что девушка – настоящая. – Клево дерешься!

– Ну, немного, – она была явно польщена. – Может, поспарингуемся?

– Я – пацифист, – сообщил незнакомке уже вполне пришедший Лелик и в доказательство продемонстрировал татуировку «воробьиной лапки» на левом локте.

– А я – Марина, – протянула девушка ладонь для крепкого рукопожатия.

В руке у Лелика что-то хрустнуло, но он все же ей улыбнулся.

– Значит, ты не знаешь, где хозяин этой шараги? – Марина стукнула кулаком по гнутой ножке какого-то секретера.

– Нет, я даже его не знаю.

– А как ты сам-то здесь оказался?

– Сам не знаю. Я здесь просто оказался.

– Ясно, – Марина с подозрением посмотрела в мутные глаза собеседника, видимо подозревая в не совсем честном умысле. – Ты тут уже все осмотрел?

– Мне кажется, я тут все поломал. Но ничего не видно было.

– Понятно. А почему, скажи пожалуйста, магазин бросили на такого подозрительного типа, как ты?

– Я же тебе объясняю – я ничего не знаю. Мне самому интересно.

– Ладно, – отчаявшись добиться хоть какого-то толка Марина. – Допустим, все так, как ты говоришь. Ну, ты, по крайней мере, присутствовал здесь, когда сюда шкаф привозили?

– Не помню никакого шкафа.

– Понятно. Может, мне не тот адрес дали?

Лелик вежливо промолчал.

– Ладно. Все равно надо все проверить. Слушай, ты боишься мертвецов?

– Не встречал, а что?

– Понимаешь, тут в каком-то шкафу должен быть труп.