Ольга Хованская - Радужные анаграммы

• Название: Радужные анаграммы
• Автор: Ольга Хованская
• Жанр: Научная Фантастика

Фантастическая история нефантастического исследования линейных топологических дефектов в нашей Вселенной — космических струн.

---

— Что, черт тебя подери, что мы знаем!? — голос Гарольда сорвался, — мы просто знаем, что наш объект — не струна! Не струна!! Мы не доказали гипотезу о существовании струн и не опровергли ее. Мы не сделали ни черта! О, какой же я идиот… мой бог… какой я идиот!!! Почему я не догадался раньше до какого-нибудь более эффективного теста!?

— Ты сделал все, что мог, Гарольд, — спокойно сказал Реджинальд, подходя еще чуть-чуть ближе, — никто не сделал бы больше, никто бы не подошел к этой задаче так тщательно и основательно, как ты.

На Гарольда было страшно смотреть.

— Что я теперь буду делать, по-вашему!? Что я такое без этой струны… Надо… господи… надо… надо еще время… Это все Биркенау!!! Он не дал мне время на 6-метровом!!! Все началось именно с этого… мне тогда надо было догадаться, что это не струна… а может, это ошибка Спенсера? Бывают же там ошибки! Надо сделать еще заявку, надо…

Реджинальд сильно ударил его по лицу. Гарольд без звука рухнул на пол.

— Да не волнуйтесь Вы так, Александр, — Реджинальд хмуро посмотрел на меня, в ответ на мой сдавленный вопль.

— Реджинальд… Вы… Вы могли так и челюсть ему сломать!!!

— Если бы я хотел, я бы сломал, — холодно отозвался Реджинальд, — надеюсь, хоть это-то Вы уже поняли? Не беспокойтесь, он скоро придет в себя.

Глава VIII

9 сентября

— Как добрались вчера?

— Нормально, — Гарольд лежал на диване, задрав ботинки на подлокотник, и листал какую-то газету, — Сашка таскался за мной как нянька. Ночевал на коврике у моей кровати. Ладно, ладно, пошутил я. Нормально доехали. Я и один бы вполне добрался. А ты как, Редж?

— Как голова?

— Да на месте, Реджинальд, на месте. Что с ней будет-то?

Де Краон был сегодня совершенно не похож на себя. Я никогда не видел его таким эмоциональным и взбудораженным. Но зря он надеется расшевелить таким образом Гарольда, тоже не похожего на себя — уж какие-то там газеты всегда интересовали Гарольда в последнюю очередь. Впрочем, я уже давно перестал чему-либо удивляться.

— Смотри, Сашка, — сказал он, протягивая мне газету, — теперь сможешь прикупить своих любимых карандашных причиндал.

— А что там?

— В США умер один миллиардер, коллекционер редких японских миниатюр и карандашных коробок твоего Асакавы. Теперь вся коллекция выставлена на аукционе… А молодым умер, даже сорока лет не было. И толком не понятно, из-за чего. Тяжелая жизнь у миллиардеров, видимо.

— Черт с ними, с карандашами, — буркнул я, — да и стоят они, наверное, очень много…

— У меня есть новости, Гарольд, — сказал Реджинальд.

— Ну? — нехотя отозвался Гарольд, подняв на Реджинальда ставший отрешенным взгляд. Институтские новости его не интересовали. Тут он заметил большую завернутую в ткань клетку, которую Реджинальд осторожно держал в руках, — а это еще что такое?

Реджинальд аккуратно поставил клетку на пол и снял покрывало. Гарольд присвистнул и приподнялся на локте, в его глазах появилось подобие интереса.

На жердочке спал гигантский ворон. Он был угольно-черный. Только большая голова была точно посыпана чем-то серебристо-серым. На его мощной узловатой лапе я заметил браслет из крупных черных жемчужин.

— Сэр Арчибальд.

— Ух ты! — Гарольд встал, подошел поближе и присел рядом с клеткой. Не задумываясь, просунул руку сквозь прутья и осторожно погладил ворона по седой голове. Ворон нехотя приоткрыл огромный янтарный глаз, лениво стряхнул с себя руку Гарольда и раскрыл серо-стальной клюв.

— Ну ты извращенец, Редж — ты б его еще Чарльзом назвал, или Реджинальдом.

— Тебя смущает слово «сэр»?

— Осторожно! — невольно вздрогнул я.

— Сэр Арчибальд, это Гарольд.

Ворон осторожно сомкнул страшный клюв на пальцах Гарольда, подержал несколько секунд и отпустил. Закрыл глаза и, кажется, снова задремал.

— Какой замечательный! — Гарольд с удовольствием поворошил перья на голове безучастного сэра Арчибальда, — А сколько ему лет?

— Постарше тебя, но у них жизнь длинная. Рад, что вам не придется долго привыкать друг к другу.

— Подожди, я что-то не понял. Ты что, его мне принес!?

— Тебе.

Гарольд просиял.

— О… я прямо даже и не знаю, что сказать… Спасибо, Реджинальд! Огромное спасибо. А его обязательно в клетке держать? Мне бы очень не хотелось.

— Его и нельзя держать в клетке — просто так перевозить удобнее.

Гарольд раскрыл дверцу. Не долго думая, сгреб сэра Арчибальда обеими руками и выволок огромную птицу наружу. «Сейчас он точно получит трещину в своей рыжей бестолковой голове!» — с беспокойством подумал я.

— Тяжелый… — Гарольд с трудом дотащил ворона до дивана. Тот чуть приоткрыл один глаз, искоса глянул на Гарольда и снова мирно задремал. «И снова заснул, ничего не сказав», — почему-то подумалось мне — уж слишком умной казалась эта птица.

Реджинальд с нескрываемым удовольствием смотрел на всю эту процедуру, чуть склонив голову на бок и прищурив глаза. На короткое время Гарольд снова стал похож на самого себя.

— Он говорящий.

— Серьезно? — удивился Гарольд.

— Да, правда редко и под настроение. Он очень своенравный. Как ты.

— Вы что-то говорили про новости, — напомнил я Реджинальду.

Взгляд Гарольда сразу же потух. Он безучастно откинулся на спинку дивана, машинально проводя пальцами по спине сэра Арчибальда. Ворон спал.

— Так вот, — Реджинальд помедлил, — Биркенау все-таки назначил на завтра годовой отчет твоего отдела. На месяц раньше. Он хочет снять твою тему по космическим струнам, на основе отрицательных данных «Спенсера». И тебя тоже.

— Даже директор не может так вот запросто снимать заведующих отделами! — сказал я.

— Это все? — спросил Гарольд.

— Нет, не все. Завтра решено опробовать машину Аналитической Проверки, «Аналитика». На нашей работе.

— Это еще что за хрень? — равнодушно спросил Гарольд.

— Мечта прогрессивной научной общественности. Машина, контролирующая докладчика «в живую». Проверка формул.

— Тупо ошибки искать, что ли?

— Не только. Проверка на соответствие первопринципам.

Гарольд фыркнул.

— Ты несешь бред, Редж. То, чем мы сейчас пользуемся как первопринципами, лет десять назад было передним краем науки. И сегодняшний передний край каким-то неуловимым образом станет принципами и традициями. А все крупнейшие открытия дня сегодняшнего… — он осекся и замолчал.

— Соответствие первопринципам понимается в довольно узком смысле. Если, например, человек основывает свою работу на теории Эйнштейна, он не должен противоречить ее постулатам, вот и все. Машина контролирует выход из области применимости теории.

«Забавная фраза, — подумал я, „если, например, человек“… А если не человек?

— Все равно это чушь собачья, — буркнул Гарольд, глядя в какую-то точку на стенке.

— Затея идиотская, я не спорю. Уж хотя бы потому, что тогда со временем будут упразднены все ученые советы, а маститые академики будут вынуждены „проверяться на гениальность“. Хотя, пожалуй, академиков минует чаша сия, из „этических соображений“.

— Прогнать бы засранца Биркенау через эту машинку.

— Помилуй боже, Биркенау — и через машинку? Это неэтично. Он же привык через другое место. Короче, начнут с нас. Завтра.

— Ты шутишь, Реджинальд.

— Нет, я не шучу. Завтра.

Гарольд тяжело поднялся, сел на диване, сильно потер руками лицо.

— Черт! Надо собрать все материалы по моделированию… я сейчас…

— Никуда ты не пойдешь, Гарольд.

— Да ну-у-у!? И кто же мне запретит? Уж не ты ли, англичанин? Моя тема летит к чертям, надо хоть что-то… Я все-таки пока еще зав отделом!

Гарольд с усилием встал и с вызовом посмотрел на Реджинальда, гордо подняв голову.

Лицо Реджинальда мгновенно сделалось жестким.

— Ты мне тут в позу не вставай, заведующий! Я сказал, никуда ты не пойдешь! — процедил он, — Ты слетишь с катушек после первого же ехидного вопросика. И ты никогда не имел дело с этой машиной. Пойду я. Не спорь. А то я тебе выбью зубы. Ясно!?

— Считать это недвусмысленной угрозой? — Гарольд несколько растерял свою решимость, но так просто сдаваться не хотел, его глаза сузились, — и какого черта ты так со мной разговариваешь!?

Реджинальд вдруг подошел к Гарольду и отрывисто сказал:

— Дай мне хоть что-то для тебя сделать, сукин ты сын!!

Гарольд удивленно воззрился на него:

— Чем обязан таким вниманием?

— Тем, что позволил мне работать с тобой! Невеселой была без тебя моя жизнь, которая до всех моих пятидесяти лет не имела ни малейшего смысла. Так мы договорились?