Ольга Хованская - Радужные анаграммы

• Название: Радужные анаграммы
• Автор: Ольга Хованская
• Жанр: Научная Фантастика

Фантастическая история нефантастического исследования линейных топологических дефектов в нашей Вселенной — космических струн.

---

Гарольд надо мной издевается, говорит, что я развожу канцелярщину и что мне прямая дорога в кабинет начальства, желательно на смену заведующему Главной Лаборатории профессору Йозефу Аушвицу Биркенау. Он давно мозолит глаза не только Гарольду. Я же в заточке карандашей, в этой незамысловатой школьной процедуре, усматриваю некое медитативное почти мистическое действо, сродни которому испытывали самураи, приводя в порядок свое оружие. Только нельзя говорить об этом Гарольду, иначе его дружеским, но колким издевкам не будет конца — пусть уж лучше он придерживается своей «канцелярской» версии. Кто знает, может быть, лет через двадцать, окончательно устав от науки и преподавания, я и стану неплохим администратором или, скорее всего, просто историком науки.

Пока, правда, что-то не тянет.

Огонек любопытства к познанию окружающего мира все еще теплится во мне, все-таки, несмотря ни на что, сказывается единственная в своем роде российская научная школа. Хотя огоньку этому далеко до ревущего пламени Гарольда. Но таких людей, как Гарольд, вообще должно быть немного, человечество не выдержит таких проявлений бешеного фанатичного энтузиазма. Тем более энтузиазма в чистой науке. Гарольда мало заботит, как человечество воспользуется плодами научных открытий, его интересует только истина, истина в последней инстанции и ничего кроме нее.

Должна же, в конце концов, кого-то «истина» интересовать, а то наш институт в последнее время погряз в сплошных интригах. Может, это есть нормальное состояние сообщества людей, вынужденных регулярно встречаться и работать под одной крышей?

Не далее как год назад несколько сотрудников отдела квантовой топологии, пользуясь покровительством Заведующего Главной Лаборатории, заставили уйти в отставку профессора Эрли Бенсельвана, чудного безобидного старика. Вот уже на протяжении двадцати пяти лет Эрли читал студентам курс лекций по «черным ящикам». Думаю, скандал был связан с какой-то развившейся в последнее время странной патологической нетерпимостью Биркенау к теме Бенсельвана. Я был на этом заседании Ученого Совета. Бенсельван пытался оправдаться, говорил что-то о пользе для студентов и об уникальности своего курса, но что мог поделать тихий старческий голос против двух-трех горластых молодых сотрудников, оравших о консервативности и старомодности его методов. Они элементарно переорали старика. Гарольд, единственная, пожалуй, весомая оппозиция заведующему, был тогда в больнице, у него часто бывали проблемы с сосудами головного мозга — работал, мерзавец, сутками, тогда как раз открыли гравитационные волны, обрабатывали данные по пульсарам. Не мог посадить за обработку кого-нибудь другого! Все ему надо самому! Ученый Совет намеренно организовали в отсутствии Гарольда, уж Биркенау постарался. А потом было слишком поздно, Эрли не смог оправиться от потрясения, старик жил одиноко и единственное, что у него было в жизни — это работа в институте. Через месяц его не стало. А Эрли был первым учителем Гарольда. Стоит ли говорить, что после этого отношения между Йозефом Аушвицем Биркенау и отделом квантовой топологии с одной стороны и Гарольдом и его ребятами с другой накалились до предела?

Не так-то уж и много ребят у Гарольда в отделе. Рутинную работу он обычно спихивает на меня… если это не обработка пульсаров, конечно. Уж очень у него неуживчивый характер. К его резким выходкам не каждый может привыкнуть, разве что я, его старый институтский приятель. Для меня до сих пор осталось загадкой, как он смог стать заведующим нашим отделом космологии, одним из десяти, входящих в Главную Лабораторию Института Космических Исследований, при таком характере и при более чем прохладном к нему отношении самого Биркенау. А ведь они с Биркенау даже когда-то вместе работали. Думаю, что моего друга оценил, наконец, по достоинству Верховный Директорат. Биркенау не смог помешать его назначению, но в его власти оказалось не позволить Гарольду защитить докторскую диссертацию.

…Зеленая лампа мягко отражалась в полированной крышке стола. В жаркий июньский полдень в занавешенном темными шторами отделе мне было прохладно и уютно. Мысли текли неторопливо. Рука сама рисовала на листе бумаги маленькие треугольнички и кубики.

Было тихо и безлюдно. Моя соседка по столу, Анна Леонидовна Поправка, уехала сегодня на наблюдения. Лет двадцать назад она энергично внедряла релятивизм в консервативные задачи небесной механики, за что Гарольд прозвал ее «релятивистской поправкой». Это прозвище крепко затвердилось за ней. Теперь, когда Гарольд заходит ко мне, Анна Леонидовна краснеет и вздрагивает. Ей еще повезло — секретарша Биркенау, хрупкая блондинка Екатерина Павловна, благодаря моему другу именовалась исключительно Катькой Падловной.

Фиц пристроился около стола и, положив голову на мощные лапы, смотрел на меня. Когда пару лет назад возник вопрос, как бы назвать нелепого щенка овчарки, Гарольд отверг все принятые в таких случаях физико-математические термины. «Посмотрите на эту наглую морду, — безапелляционно заявил он, дернув за ухо пушистое существо, — это Фиц!» Собака довольно завиляла хвостом. Фиц не злой, но бесстрашно кидается на чужих, представляющих, по его мнению, опасность для вверенной ему территории с ее обитателями.

Уникальный объект, о котором столько сейчас говорят, открытый Гарольдом и итальянскими коллегами в неаполитанской обсерватории, мой друг назвал CSL-1, Cosmic String Lens 1.

Гарольд любит раздавать всем имена.

Космическая струна…

Поверхность стола — плоская, с этим никто спорить не будет, само понятие «плоскостности» на интуитивном уровне ясно каждому. Спросите у первого встречного, что значит «плоская поверхность», и он, не задумываясь, сделает несколько горизонтальных движений ладонью в воздухе, не потрудившись даже сформулировать словами свою мысль. Говоря математически, «плоская поверхность» означает, что на ней верна теорема Пифагора. Плоскую поверхность стола можно полностью, как скатертью, «замостить» нарисованными на нем прямоугольными треугольниками.

Наша Вселенная, вмещающая в себя нашу Солнечную Систему и все видимые нам звезды, звездные скопления и туманности, тоже плоская. Но трехмерно-плоская, в отличие от двумерно-плоской поверхности стола. «Плоскостность» Вселенной означает, что Вселенную, для удобства выделив в ней очень большой, но конечный объем, вмещающий в себя все наблюдаемое нами пространство, можно полностью «замостить» воображаемыми кубами — аналогами прямоугольных треугольников в двумерном пространстве.

Речь идет, разумеется, лишь о плоскостности нашей Вселенной в среднем. Согласно подтвержденной с высочайшей точностью теории относительности, любая масса, будь то планета, звезда или целая галактика, искривляет пространство, в которое «погружена». Чем больше масса — тем сильнее такое искривление пространства, подобно тому, снова пользуясь наглядным двумерным аналогом, как прогибается гибкая поверхность, если положить на нее тяжелую гирю. Пространство вблизи массивного тела уже не удастся «замостить» плотно прижатыми один к другому кубами, также как, например, искривленную поверхность шара нельзя покрыть прямоугольными треугольниками.

Однако если такие кубы вообразить достаточно большими, чтобы в них «поместились» целые скопления галактик, то Вселенная все-таки будет аккуратно и плотно ими «заставлена», что и будет показателем того, что она глобально плоская.

Конечно, это только наглядная интерпретация понятия «трехмерной плоскостности», а вовсе не примененный учеными метод доказательства этого факта. За математическим доказательством надо обращаться к Гарольду, если у него хватит терпения и найдется время объяснять такие с его точки зрения тривиальные вещи. Иногда мне кажется, что ему проще было бы доказать теорему Ферма, чем заниматься популярным изложением науки… Но я отвлекся.

Однако вполне возможно наша Вселенная имеет нетривиальную глобальную структуру, что ее пространственная геометрия сформирована одной или даже несколькими коническими поверхностями.

Дело в том, что, помимо планет, звезд всевозможных типов, пылевых облаков и галактик, в нашей Вселенной могут быть объекты принципиально другой структуры. Все известные объекты нашей Вселенной, сформированные из известных типов материи, под действием закона тяготения имеют структуры, близкие к сферически-симметричным. Однако возможны объекты, сформировавшиеся не из материи, а из складок пространства на тех ранних стадиях развития Вселенной, когда ее топология яростно кипела и бурлила, когда сменялись фазовые состояния пространства, подобно тому, как возникают пузыри новой, газообразной, фазы в кипящей воде. Но кипящая вода — это материя, а в ранней Вселенной кипело само пространство, тогда никакой материи еще не было, материя родилась позже, из энергии, вырвавшейся из этой скрученной сложнейшей геометрии пространства.